История христианской церкви в XIX веке. Том 1. Инославный христианский Запад

Вошедшие в употребление с XVII века скамьи в церквях устраивались в виде глубоких ящиков и были очень удобны для сна и дремоты во время плохой проповеди182. Так как народонаселение быстро увеличивалось, а новых храмов никто не строил, то скамьи сделались предметом торговли. Бедняки вытеснены были из храмов и оставались без богослужения. Крещальные купели находились в полном пренебрежении. Так в 1779 году, когда в, Вестминстерском аббатстве потребовалось место для нового памятника, купель была отодвинута, а за тем спокойно вынесена была в смежное помещение, где и лежала вверх дном. Престолы почти никогда не украшались, две зажженные свечи на них были редкостью; жертвенники скрылись из употребления, распятие и кресты считались подражанием папству, и люди, имевшие их в своих церквах, подозревались «в прикосновенности к костелу». Церковные колокола часто продавались с целью покрыть храмовые расходы. Если вешались новые, то вместо освящения, торжество сопровождалось пьянством: колокол взвертывался и наполнялся вином, откуда все желающие черпали и пили, иногда до смерти. Надгробные памятники украшались самыми нелепыми епитафиями183.

Ежедневное богослужение совершалось в немногих церквях, и даже самая мысль о необходимости ежедневного богослужения почти вымерла у народа. Только наиболее благочестивые священники служили по средам и пятницам. Дни, посвященные воспоминаниям святых, были забыты. Пятидесятница и Вознесение праздновались только в городах! При самом совершении богослужения не было однообразия в церквах. Предписанные «книгой обществ. молитв»правила не соблюдались. Священники часто совершали службу, не облачаясь в одежды; народ почти все время сидел «подобно зрителям в театрах»184. Обращение к востоку во время чтения символа веры считалось папским или языческим суеверием Молитвы, положенные в «книге общ. молитв», часто совершенно опускались или сокращались по усмотрению служившего. «Божественная служба, – говорит один писатель, – так обрезалась, что казалось, народ получал от священника лишь десятину за те десятины, которые священник получал от него»185. Символ св. Афанасия особенно не пользовался расположением низко-церковников, и так как чтение этого символа Георгом III запрещено было в королевской церкви, то епископы не могли заставить читать его в установленные церковью дни. Евхаристия совершалась раз в месяц, а во многих церквах только четырежды в год, и число причастников было самое незначительное. В 1800 году епископ Томлин посетил собор св. Павла в первый день Пасхи и в «обширном и знаменитом соборе было не более 6 причастников».

Обычай приступать к причащению коленопреклоненными скрылся. Смешение воды с вином во время Евхаристии наблюдалось в немногих церквах, да и то случайно. Каждение, совершавшееся в первой половине XVIII века, исчезло в конце. Достаточно было самого ничтожного предлога, чтобы вывести его из употребления. Пребендарий Илийского собора (1779 г.) Фома Гренин «возражал против каждения под тем предлогом, что последнее причиняло ему головную боль»186, и этого было достаточно.

Проповедничество упало повсюду. Саусэй говорит, что «дурные проповеди содействовали ослаблению Англиканской церкви»; Александр Нокс жаловался, что «духовенство потеряло искусство проповедовать»; Смит называл англиканскую проповедь «скучной и полной общих мест морали»187.

Если таково было положение англиканской церкви и деятельность ее представителей, то успех методизма становится вполне понятным. Веслэй и Витфильд нашли себе подготовленную и зрелую ниву в народе, и с успехом посеяли семена и собрали богатую жатву.

Одним из важнейших событий в истории англиканской церкви в конце XVIII века было объединение англиканской и ирландской церквей. В течение последних шести лет XVIII века Ирландия находилась в открытом восстании. В июле месяце 1800 года достигнуто было лишь соглашение и составленный акт унии объявлял, что церкви Англии и Ирландии, как учрежденные законом должны быть объединены в одну и называться «объединенной церковью Англии и Ирландии».

В конце XVIII-го же столетия англиканская церковь принуждена была признать независимость американской церкви, считавшейся доселе епархией лондонского диоцеза. В 1775 году вспыхнула гражданская война Америки за свою независимость, а в 1787 году были посвящены архиепископом кентербюрийским два епископа для Америки, и с этого года американская церковь стала сама поставлять себе епископов, оставаясь в то же время в общении с англиканской. При печальном внутреннем состоянии англиканская церковь не могла претендовать на свое широкое распространение за пределами Англии. В 1787 году была основана епископия в колонии новой Шотландии и в 1793 году в Квебэке. Этими двумя епархиями и ограничивается рост ее епископата в колониях.

Когда загорелась заря XIX века, англиканская церковь покоилась мирным сном. Потребовалось еще тридцать лет, чтобы пробудить ее от апатии и призвать к деятельности. Только когда народилась могучая школа англокатоликов, она проснулась и показала такую энергию и силу, которые мы напрасно будем искать в истории предшествующих веков, если примем во внимание, что деятельность англиканской церкви в нашем столетии была свободной и истекала из сознания давно забытых ею истин.

III

Заря XIX века запылала кровавыми войнами в Европе. Войска Наполеона шли победоносным маршем и грозили благостоянию Англии. Приближавшаяся опасность заставила народы искать средств к самозащите, и целых пятнадцать лет нового века народный ум Англии был всецело занят войной с Францией и французской революцией. Когда победоносные войска Александра, наконец вступили в Париж и обеспечили мир Европы, внимание Англии начинает сосредоточиваться на новом положении вещей, следовавшем за этим миром. Еще когда Франция переживала все ужасы революционных переворотов, так легко потрясавших вековые учреждения страны, лучшие умы Англии, зная, что идеи соседней революции зародились на их родной почве188, стали опасаться их влияния на Англию. Чтобы уберечь народ от увлечений шарлатанской проповедью равенства, рабства и свободы, требовалось такого сорта национальное учреждение, которое в состоянии было бы противодействовать этой проповеди и дать народу твердые принципы. Таким учреждением была только церковь, и взор Англии начинает обращаться к ней. А раз к церкви предъявлены были подобные запросы, она естественно должна была почувствовать сильный толчок к пробуждению.

Пробуждение началось среди людей, которых называли обычно «евангеликалами». Начало евангеликальской партии, сделавшейся господствующей в первые тридцать лет XIX века, относится к половине XVIII столетия. Около этого времени существовал небольшой кружок священников, рассеянный по разным углам страны. По большей части это были люди глубоко-религиозные, деятельные и трудолюбивые. Их нельзя было назвать методистами, но по своему приподнятому настроению духа, по своему образу действий и мыслей, они были сродны диссидентам. Сравнивая их с большинством прочего духовенства, народ прозвал их «серьезными»189.

В начале XIX столетия первые вожди евангеликализма сошли со сцены. В живых оставались немногие из их школы: Джон Ньютон, бывший первоначально торговцем рабами и человеком, по его собственному признанию, безнравственной жизни, а потом, благодаря спасению, от сильной бури на море, изменивший образ жизни и, сделавшийся, наконец, ревностным священником в 1764 году. Ричард Сесиль (1748–1810), более широко образованный и способный из своей партии человек «никогда не забывавший, что он священник», продолжал еще жить в Лондоне. Его сподвижник Фома Скотт (1747–1821), известный своими сочинениями «Сила истины» и «Комментарии на Библию». Последнее сочинение было лучшим из всей евангеликальской екзегетической литературы. Знаменитый кардинал Ньюман приписывает этим комментариям громадное влияние на его склад мыслей, и о самом Скотте выражается, как о человеке, которому он «был обязан своей душой»190.

Центром и местом процветания евангеликализма был Кембридж. В начале XIX столетия мы видим здесь: Мильнера, президента королевского колледжа, профессоров: Джоветта, Фариша. Рангэля и Чарльза Симона. Симон был передовым лицом из плеяды этих евангеликалов. Свое духовное возрождение он приписывал случайному обстоятельству, именно обязательному присутствию за евхаристией во время студенческих годов в «Королевском колледже» в Кембридже. Значительное влияние на него оказали два высокоцерковника: епископ Вильсон и некто Кэттльвель, так что и самого Симона считали более церковником, чем евангеликалом.

Он твердо держался одного правила: «сначала Библия, потом Книга обществ, молитв, и все другие книги и дела в подчинении им». В начале XIX века он занимал выдающееся положение в Кембридже. Неровный по своему характеру, нетерпеливый и страстный, гордый и увлекающийся, он был в тоже время ревностным деятелем на пользу своей церкви и своей энергией вызывал удивление в современниках и окружающих. Его влияние на духовенство было сильнее, чем кого-либо из епископов. Оно простиралось на отдаленные углы Англии, куда он умел посылать своих учеников, не смотря на господствовавшую систему патронатства.

Самих евангеликалов часто называли по его имени.

Не менее выпуклой среди евангеликалов была фигура Вильяма Вильберфорса (1759–1833). Наделенный от природы необычайной силой красноречия, Вильберфорс занял выдающееся положение в парламенте. На него смотрели здесь как на действительную силу, и в порывах поклонения ставили даже выше знаменитого министра Питта.

Богатство, третью часть которого он посвящал делам благотворительности, создало ему независимое положение. Он основал общество с целью борьбы против пороков и разврата, и приобрел уважение одинаково во всех классах общества. В 1789 году он первый заговорил против торговли рабами и требовал уничтожения этого постыдного занятия. По своим религиозным убеждениям он был горячим противником кальвинизма и защитником равноправности римских католиков. Его сочинение «Практический взгляд на господствующую систему христиан» оказывало сильное влияние и было выражением взглядов его партии. Таковы были главнейшие вожди евангеликальской партии. Их заслуги англиканской церкви не подлежат никакому сомнению. Благодаря их усилиям и энергии было основано в 1799 году церковно-миссионерское общество, взявшее на себя задачу распространения христианства среди язычников. Во главе основателей общества стояли упоминавшиеся нами: Скотт, Симон, Ньютон, Вильберфорс. Ранее учреждения этого общества, в Англии не было никаких правильно организованных попыток к распространению христианства.

В 1801 году открыто было религиозно-литературное общество с целью распространения среди народа евангелической литературы, а в 1804 году Библейское общество, поставившее себе задачей перевод Св. Писания на различные языки и наречия, и продажу своих изданий по возможно низкой цене.

Самая же главнейшая заслуга евангеликалов состояла в пробуждении совести английского народа, в разъяснении последнему всей низости занятия торговлей рабами. Уничтожив работорговлю в 1807 году, и, добившись эмансипации негров, в 1833 году евангеликалы достигли зенита своей славы, и их счастливая звезда начинает меркнуть и уступать свой путь людям нового, более сильного своей внутренней правдой направления.