Искра и Тьма

Унэг резко остановился, выбросив сноп пыли, и, обхватив обеими ладонями рукоять меча, не глядя ткнул назад. Но и здесь Эллак не растерялся — он парировал удар… и так же легко отбил следующий — хитрый, по крутой дуге, нацеленный в промежность.

Унэг, тщетно пытаясь разозлиться, выйти из оцепенения, механически нападал — и безуспешно. Видимо, устав возиться с ним, Эллак неожиданно ударил его кулаком в скулу — металлические наклепки на перчатках оцарапали лицо, — затем, схватив меч двумя руками, занес его над собой.

Острие клинка смотрело на Унэга сверху вниз. Он вдруг необычайно ясно увидел его — меч. Увидел — и это был переломный момент в поединке, словно удар Эллака наконец разбудил в нем «воина». По коже пробежала волна ярости, руки задрожали, и он чуть не выронил палаш. Но времени на раздумье не оставалось — клинок все еще висел в воздухе, повинуясь упивавшемуся близким триумфом юнцу, — и пнул сапогом противника в пах. Парень согнулся — и тут же получил удар в висок.

Позади его армия взревела во всю мощь десяти с половиной тысяч глоток, и среди них отчетливо выделился басистый раскат Тумура.

Эллак удержался на ногах, правая рука опустилась, меч прочертил по песку и окунулся в журчащий ручей. Потом юнец поднял на Унэга взгляд, полный дикой ненависти. «Этот парень никогда еще не проигрывал, — понял тот, заглянув ему в глаза. — Никогда».

— Ну, чего смотришь? — хрипло бросил Унэг и, отойдя на пару шагов назад, встал в защитную стойку.

Эллак вошел в воду, Унэг хладнокровно последовал за ним. Они сверлили друг друга взглядами, и пауза затянулась, это ощущалось по нависшей над долиной гробовой тишине. Только надвигавшаяся буря рычала где-то вдали, грозя в ближайшие часы обрушиться на них, подобно разгневанному божеству.

Эллак, кажется, размышлял. Он понимал, что разбудил в противнике зверя. Он попробовал ослепить Унэга хлопком по воде, но она стекла по его каменному лицу, как дождь по скале. Затянувшаяся пауза нервировала юношу. Унэг, напротив, наполнялся спокойствием. Дух Воина снова с ним, со всей расчетливостью, быстротой, контролем над эмоциями, разумом, окружающим. Эллак умрет — и не может быть иначе. Дух Воина непобедим.

Взлетели брызги воды, засверкали мечи. Оба двигались очень быстро, и никто не мог понять, кто одерживает верх. Эллак нападал с остервенением, Унэг парировал все удары, но и его жалящие, коварные контрвыпады не достигали цели. Эллак-младший был действительно невероятно хорошим воином. Но на стороне Унэга — выносливость, терпение, опыт. А Эллак когда-нибудь обязательно выдохнется или попросту занервничает, ошибется — такова молодость.

Между тем бой продолжался, и Эллак не подавал признаков усталости. Его взор все так же горел огнем всепоглощающей ненависти, движения ни на секунду не замедлялись, а Дух Воина все больше удивлялся, наблюдая откуда-то издали…

И неизвестно, кто одержал бы верх, если б не совершенно неожиданная развязка.

В самый разгар схватки не остывающий, не ошибающийся, дьявольский Эллак, сын Эллака, вдруг согнулся в приступе кашля. Мгновенно перешедший в наступление Унэг остановился — меч застыл в волоске от горла юноши, из носа и рта которого бурно пошла кровь. Потом парень упал на колени, выронил меч, упал лицом в воду. Вынырнул, шумно вдохнул, снова закашлялся, выплевывая крупные сгустки крови. Выполз на берег.

— Не радуйся, — сказал он, вытирая рукавом алые потеки. Глаза были багровыми, лицо распухло. — Я еще не умер. Где мой меч? Дай его мне.

Унэг подал меч юноше. Эллак встал, тяжело опираясь о головку рукояти.

— Продолжаем, — прошептал он. — Я хочу умереть от клинка, а не…

Юноша зашатался.

— Ну давай!!! — зарычал он, в отчаянии замахнувшись на противника враз отяжелевшим мечом.

Унэг понял, насколько Эллак жаждет этого.

И с сожалением вонзил в него меч.

Унэг поднял Эллака на руки, перенес через ручей и положил на землю неподалеку от вражеского войска. Прикрыл ему глаза. Два кровавых ручейка продолжали вытекать из носа.

Это не победа.

— Прими его душу, Туджеми, вознеси в свой чертог, — прошептал он. — Он заслужил.

Он запрыгнул на коня и еще раз — последний — взглянул на поверженного юношу.