Вингер. Мундиаль

— Вам, вероятно, было особо приятно опередить в группе Францию?

— Дело не только во Франции. Наша сборная в трёх матчах набрала семь очков. Это великолепный результат. Постараемся и дальше не обманывать ожиданий наших болельщиков, доказать своей игрой, что мы способны на сюрпризы в играх плей-офф.

— Получается, что выход сборной России из группы вы, судя по всему, сюрпризом не считаете?

— Нет. В последнее время команда прибавила в опыте, неуклонно прогрессирует. У нас собрался дружный и сплочённый коллектив единомышленников, который ставит перед собой большие цели не только на этом чемпионате, но и на ближайших турнирах.

— Теперь на родине от команды, наверное, ждут подвигов? Психологическое давление от этого не возросло?

— Ничуть. Мы полны решимости достичь финала Мундиаля и завоевать Кубок Мира ФИФА.

— Уважаемые журналисты, время пресс-конференции подошло к концу. Ещё один вопрос и на этом мы заканчиваем, — сказал Илья Аркадьевич и посмотрел на взбудораженную толпу журналистов.

— Александр, — выкрикнула из толпы женщина. — Вы действительно нацелены побить рекорд Жюста Фонтена?

— В каждом матче я делаю всё возможное, чтобы моя команда победила. Если получится стать лучшим бомбардиром всех турниров чемпионатов мира, то этому событию буду безумно рад. Но, повторюсь, для меня цель номер один — дойти до финала и победить в нём. Кстати, пользуясь случаем, хотел бы поздравить свою сестрёнку Олю с рождением сына Амадо. Оля, я вас люблю!

Сразу же посыпались вопросы о сестре, но наш пресс-атташе вежливо извинился перед всеми, сообщив, что пресс-конференция закончена. Я с радостью покинул зал и отправился в свои апартаменты.

Перед ужином у нас состоялось командное собрание, где главный тренер объявил стартовый состав на игру с украинцами. В воротах — Акинфеев, в защите — Игнашевич, братья Березуцкие и Жирков, в полузащите — я, Смертин, Алдонин и Аршавин, в нападении — Кержаков и Павлюченко. На мой взгляд, этот состав был оптимальным.

Мне принесли голубцы с творогом и я, посматривая на жующих партнёров по команде, улыбнулся. В их разговорах чувствовался отличный настрой на завтрашнюю игру, не было ни малейшего страха перед братьями-славянами. Была лишь абсолютная внутренняя уверенность в своих силах, желание выйти на поле и победить украинскую сборную. Я боялся только одного момента, чтобы наша уверенность не переросла в САМОуверенность и не подвела нас по ходу матча. Ведь украинские футболисты тоже понимают, что им вполне по силам нас обыграть. Поэтому в нашем противостоянии решающее значение будет иметь настрой, концентрация и реализация голевых моментов. В футболе были, есть и будут ситуации, когда слабые команды одерживали победу у более сильных соперников лишь одним-двумя ударами в створ ворот со стопроцентной реализацией.

Потрогал языком нижний правый клык, который начал побаливать пару часов назад, и принялся за еду. Пошатал коронку пальцем и махнул рукой. Наверное, почистил плохо. После ужина Андрей захотел «записать» ещё пару песен Тимати. Что интересно, эти записи пользовались сильной популярностью и Саша Романов даже создал на нашем канале новую рубрику «ГолАссистый игрок». Интересно, смогу ли я в будущем раскрутить на запись того же Руни или Гиггза? Было бы прикольно услышать «мои» англоязычные песни в их исполнении. Уверен, что нашим подписчикам такие «видосы» понравятся.

Перед самым сном мы связались по «Skype» с Валенсией. Сестра ещё в обед вернулась с малышом домой и сейчас пила чай на кухне, ожидая ночную няню. В конце нашей видеосвязи сестра сняла с компьютера веб-камеру и показала моего племянника. Сморщенное личико в белоснежной шапочке, несфокусированный взгляд голубых глаз, малюсенькие кулачки в рукавичках — даже меня пробило на слезу. А что уж говорить о Лене с Дюхой? Из деликатных соображений мы оставили новоиспечённого папашу одного в номере, дав ему возможность пообщаться наедине. Мы же отправились в гости к Роману Павлюченко, с женой которого Лена сильно сдружилась.

В полчетвёртого утра я решительно поднялся — нужно к врачу. Зуб не только пульсировал, но и начал «подсверливать» в правое ухо. Всё не слава Богу. То чёртов отёк Квинке, то теперь зуб разболелся. А ведь совсем недавно коронки ставил. Что там могло воспалиться? Тихо оделся, чтобы не разбудить Лену, да пошёл вниз искать дежурного врача. У Андрея Викентьевича никто не открывал и я решил пройтись к бару. Может хоть каким алкоголем прополощу?

Я спустился на два этажа ниже, но и здесь меня ожидал облом. А что я хотел? Как-никак почти четыре утра. Нормальные люди все спят и видят десятые сны. К моему удивлению, в бильярдной горел свет, работал телевизор и кто-то разговаривал. Я не стал входить в бильярдную и, стоя возле двери, решил сначала прислушаться к звукам и голосам.

—…. снесли и коттедж из кирпича построили. Сын же в Ирландии был, вот и давал деньги. Я как понял, она же думала, что он сюда вернётся, поэтому и строили на века. А вон как всё оно повернулось то, — я узнал голос отца Владимира Геннадьевича.

Ого, а я и не знал, что в этой гостинице «тарелка» русские каналы ловит. Скорее всего, та же ситуация, что и на молодёжке в Португалии. Только там запретили смотреть новости, а тут просто-напросто отключили каналы в наших номерах. А это, я так понимаю, журналисты в Солотчу наведались. Сколько времени сейчас в Москве, около шести утра? И уже сюжет в новостях пустили? Да и кто там так рано сидит и телевизор смотрит?

— А что? Здесь неплохо. Вон, на поезде проехался три часа и уже в Москве, — продолжал мужчина в телевизоре. — А природа-то какая! Айтишники здесь очень хорошо зарабатывают. Жил бы тут, как блин в масле катался бы. Женился бы, за родителями бы присматривал, детишек бы завёл. Но мать то его рассказывала, что он там на местной женился. Поэтому она этот дом и продала, а сама полетела к нему. Я её и на поезд отвёз, и с сумками помог. Поэтому и дом этот… Ну, вот сами смотрите, забор из кирпича, крыша из черепицы, ворота электрические. Но молодцы, что колодец с погребом оставили. Только они этот колодец обновили — на кольца.

— Погреб? А подвала разве в доме нет? — это, видно, журналист задаёт вопрос.

— Да этот погреб тут ещё до войны был, на века сделан. Там и мешки с картошкой можно поставить, и банки, и две бочки там стоят. А подвал ваш куда? Сколько вон, слышишь, что эти подвалы подтапливает. Нет, погреб лучше. Да они тут и баню к дому пристроили, сауна называется, ну это по новому. Но она от дров топится, а не от электричества. Вагонкой вон всё обшили там.

— В сауне уже, наверное, парились?

— Да нет. Сын вернётся из Германии, вот тогда с друзьями и попарится. Времени на эту баню нет, — смеётся мужчина. — Внука вон на экзамены вожу. А тут вон, то траву подстричь, то коз подоить, то полить всё. Зелень эта чёртова после дождя попёрла, полоть нужно. У винограда нужно листья оборвать, чтобы быстрее зрел. Вот вы пойдёте, а я лестницу возьму, да буду обрывать. Там вон за сараем осы гнездо стали вить, тоже надо попрыскать. Помидоры нужно подвязать, в теплицах полить. Уголь у хозяйки вон там лежит, намок весь. Нужно на тележке в дровню перевозить, там сухо. Тут без работы сидеть не будешь.

— А сколько молока ваши козочки дают?

— Трёхлитровую банку к вечеру стабильно. А вчера вон аж на пять литров расщедрились. Хозяйка бывшая говорила, что их уже пора и с козлом сводить, тогда же, сами понимаете, и молока будет больше. Но мы то молоко не пьём, квасим. Зоя уже и сыра из творога сварила, и масла немного сбила. Васька вон как сыр уминал. Магазинский-то он не ест, а свой за добрую душу. Я думал козлом смердеть будет, а нет. Даже какавы наварили.

— Геннадьевич, успокойся, — раздался усталый голос Александра Генриховича. — Неужели ты серьёзно думал, что, после того как с Лужковым и Фрадковым за сборную поболеешь, тебя оставят в покое? Радуйся, что это «Первый канал» своих прислал, а не левые репортёры приехали.

— Генрихович, да мои-то тут причём? Коз этих приплели, какаву. Ненавижу этих кровопийц, им бы только новости подавай!

— Козье молоко действительно воняет. Я его лично пить не могу, хотя оно очень полезное, всё правильно ваш отец сказал.

Ого, да тут и врач наш сидит!

— Да и этот дом… Я же Сане сказал, не будет победы, я этот коттедж ему обратно передарю. А отец уже и сарай вон покрасил, и одежду бывшей хозяйки на паперть вывезли, и машины на ход поставили. Журналисты эти…

— Геннадьевич, ну ты прямо, как маленький. После этих репортажей, это уже точно твой дом. Люди не поймут, если обратно отдашь.

— Самое смешное то, что мне этим летом обещали участок под застройку в городе. Как благодарность за футбол. Мы же как думали? Нашу, да родительскую квартиры продадим и построимся. А Саня возьми, да купи. Теперь вот начальнику училища приходится приказ на повышение готовить. Так бы участок дали и всё, а теперь голову ломают, как меня отблагодарить. Как бы в Москву не перевели. А я так не хочу никуда ехать! А уж о жене с сыном и петухи не пели. — обречённо ответил Александров.

— Да уж, Геннадьевич… В Москве ты будешь одним из многих, а вот в Рязани — единственным и неповторимым.

От таких откровений я даже на кресло присел. Правильно говорят, что благими намерениями вымощена дорога в ад. Я то думал, что человеку помог, а оказывается, наоборот, проблем добавил.

— Ты, главное, Сане это не говори. Продолжай и дальше его пугать эмиграцией твоих коз в Испанию. Держи его в лёгком тонусе. Ему это полезно. Я и его маме с тёщей каждый день названиваю, отчитываюсь. Чтобы тоже на победу его настраивали. С его невестой беседы регулярно провожу.

Обалдеть! Ну, Генрихович даёт! А Лена мне ни разу об этом не рассказывала. Конспираторша!

— А как там повара эти? — уже спокойным тоном спросил полковник.

— Притихли. Им же ясно сказали, ещё одна агитация за свой ресторан и сразу же первым рейсом в Москву.

— Если бы мне кто сказал, что с нашей сборной будет сложнее, чем с солдатами в казарме, никогда бы не поверил.

— Так я тоже, Геннадьевич, никогда не думал, что буду в три часа ночи вызволять пьяных баб, застрявших в окне туалета. Чтобы Графа увидеть? Да он им в сыновья, б. дь, годится! Как хорошо, что тебя охранником оформили. Как ты этот «майдан» перед отелем разогнал. Любо-дорого смотреть. А ведь эти ненормальные не только спальные мешки привезли, но и палатки стали раскладывать.

Да уж… В таком информационном пузыре меня ещё никогда не держали. На молодёжке тоже были свои нюансы, но здесь всё это «закутывание в вату» вышло совсем на другой уровень. Из гостиницы на прогулки меня не выпускают, еда вся проверенная-перепроверенная, маска на лице, ничего тяжёлого не ношу. Вспомнились девчонки, которые сразу же покинули номер, когда я в него вошёл. Неужели и с ними беседу провели? Хотя, если Лена полотенцами пол в ванной каждый раз устилает, чтобы я не дай Бог не поскользнулся на плитке… Интересно, а телефон мой прослушивают или нет?

Но тут мой зуб так стрельнул аж куда-то в шею, что я чуть ли не взвыл. Встал и, прижав руку к щеке, решительно вошёл в комнату.

— Саша? Что случилось? — моментально подхватился наш врач с кресла. Бородюк с Александровым отложили кии и тоже подошли ко мне.