Вингер. Мундиаль

Прозвучал свисток арбитра, и мы неторопясь начали позиционную атаку. Украинцы начали усиленно нас прессинговать. Женя Алдонин неким чудом увидел на чужой половине поля свободную зону. Не долго думая, он сделал туда диагональную передачу. Первым на мяче оказался Аршавин. Андрей ускоряется и, пройдя между защитниками, прокинул мяч дальше на Кержакова. Саня ворвался в штрафную, сделал ложный замах. Ващук, пытаясь помешать, банально поскользнулся на газоне, а «Керж» мягко навешивает на дальнюю штангу. Быстро оценив, что до ворот около пяти-шести метров, я подстраиваюсь под удар. Но в последний момент вижу, что на меня несётся Несмачный. Пытаюсь изо всех сил успеть дотянуться до мяча и пробить головой по воротам. Ускоряюсь и бью по мячу.

— Только не по второй коронке, — проносится в голове и тут же получаю сильнейший удар бутсой по левой руке, в область предплечья. Боль такая, что я не выдерживаю и ору во весь голос. В это же время Шовковский, пытаясь спастись от гола, перемещается в угол ворот и выставляет в сторону руки, но мяч отскакивает от газона и послушно заныривает в «калитку». Гол! 3:1.

Теперь мы точно победу не упустим. Я поднимаюсь с газона и несусь к трибуне, где прыгают, кричат и обнимаются Лена, полковник и другие наши болельщики. Подбегаю и правой рукой козыряю Александрову, который просто сходит с ума от счастья. А как же ещё? Ведь мечта полковника сбывается! Мы тихой сапой движемся к финалу. Делаю в камеру сначала десять пальцев, а потом и ещё один. Хотел ещё сделать сердечко Лене, но был снесён своей командой. Парни орали не хуже болельщиков. Кто-то из ребят сжал моё левое предплечье и я тут же почувствовал сильную боль.

— Господи, только не перелом или трещина, — молюсь я. Мне кровь из носа, но нужно быть на игре с Италией.

Когда сокомандники отступили от меня, то, первым делом, повращал левой кистью и успокоился — при движении рука почти не болела. Значит, перелома нет. Но, на всякий случай, побежал к медикам. Пускай осмотрят, лишним это точно не будет. Андрей Викентьевич подхватился, как укушенный пчелой. Осторожно ощупал предплечье, которое было очень горячим, пульсировало и прямо на глазах наливалась гематомой. Он обработал руку заморозкой и предложил мне замену, но я отказался.

— Сань, может, всё же заменишься? — настаивал обеспокоенный Бородюк.

— Генрихович, да нормально всё. Бегать же не мешает, — отмахнулся я здоровой рукой и стал ждать на бровке наступление паузы в игре.

Кстати, за удар меня по руке Несмачный получил жёлтую карточку. Минут через пять в центре поля я был атакован Калиниченко. При этом я неудачно упал на левую руку. От боли даже слёзы на глазах выступили. После этого момента тренерский штаб рисковать моим здоровьем не стал. Произошла замена. На поле вышел Билялетдинов. Мой уход с поля сопровождался бурными аплодисментами и выкриками моей фамилии.

Игра продолжилась. Вадим ещё раз посгибал-покрутил мою руку и приложил к ней мешочек со льдом. Сидевший рядом Бородюк предложил мне бутылку воды. Отказываться я не стал и жадно присосался к горлышку. В этот момент трибуны заорали с такой силой, что я от неожиданности даже испугался. Гол что ли наши забили? Но увидев сорвавшихся с мест наших врачей понял, что кто-то получил травму.

— Серёга, что случилось? — обратился я к Овчинникову, так как не видел этот момент.

— Чё-чё! Плохо всё! — игнорируя меня, злобно сплюнул голкипер и, встав с кресла, направился к бровке.

В течение нескольких секунд вся наша скамейка запасных оказалась у края технической зоны. А когда на поле выехал электрокар с носилками, все поняли — случилось что-то серьёзное. Оказывается, во время нашей атаки Андрюха Аршавин был припечатан Несмачным к стойке ворот и удар пришёлся в голову. Характера травмы мы не знали и могли только гадать. Но подбежавший к нам Дюша сообщил, что Аршавин был без сознания, но уже пришёл в себя. У него сильно разбито лицо, очень много крови. Потом прибежал Гришанов и, взяв какие-то личные вещи, бросил Сёмину только одну фразу:

— Я в клинику с Андреем. У него черепно-мозговая травма и, похоже, сломана скуловая кость с левой стороны.

Вот это да! Всё, кончился для Андрюхи этот чемпионат. Дай Бог ему здоровья и скорейшего возвращения в футбол. Электрокар с Аршавиным под аплодисменты уехал с поля. Удалённый Несмачный, под свист и улюлюканье наших болельщиков, наконец-то покинул поле. Если бы арбитр делал свою работу качественно, то его бы удалили гораздо раньше и Аршавин сейчас бы бегал на поле. Судья назначил пенальти в ворота украинцев. К мячу подошёл Серёга Игнашевич. Трибуны замирают и через несколько секунд Шовковский вынимает мяч из своих ворот. Счёт 4:1. Но какой-то особой радости этот гол не принёс. Серьёзная травма нашего полузащитника испортила весь праздник. Оставшееся время прошло под диктовку моих коллег. В конце игры с нашей стороны была парочка опасных моментов у ворот соперника. Однако, украинцев выручил Шовковский.

Сборная Украины, конечно же, пыталась в меньшинстве совершить чудо и сравнять счёт, но ничего у них из этого не вышло. А в добавленное время с поля удалили ещё и Милевского. Артём требовал у арбитра назначения пенальти. Этот «наезд» не понравился мексиканцу, за что украинец получил вторую жёлтую, а следом и красную карточку.

Раздаётся финальный свисток мексиканского арбитра. Господи, неужели мы в четвертьфинале?! Но, какой же ценой досталась нам эта победа! Будем ждать новостей от Андрея Викентьевича и держать кулаки за Андрея Аршавина и Юру Жиркова, которому не хило так прилетело шипами в ногу. Грязно, всё-таки, играли украинцы. Я не святой, но никогда умышленно не калечил противников.

Трибуны орали, как заведённые, а из меня будто выпустили воздух. Устал… Да и тревога за Аршавина с Жирковым тоже нервы накручивала, дай Бог! Очень хотелось побыстрее под горячий душ, но увы. Уйди я сейчас с поля, болельщики просто меня не поймут. Поэтому всей команде пришлось раздавать автографы и футболки. К сожалению, обменяться майками с украинцами мы не смогли. Они ушли не попрощавшись. Даже руки не пожали в конце игры. Понятно, что они расстроены, но зачем себя так вести?

К своему удивлению, увидел прорывающегося ко мне знакомого «пузанчика». Футболку я уже отдал мужчине из Хабаровска, поэтому снял и подписал свои найковские бутсы на память этому колоритному болельщику. Ошалевший от нежданной удачи мужик, прижал к груди мою обувь, как новорождённого ребёнка. К нам подъехала камера, поэтому я уже из последних сил улыбнулся и приобнял мужчину. Пусть в этот день у него будет ещё больше счастья. Наштампует себе фоток, повесит на стену и будет хвастаться, поднимать свою самооценку. Дал ещё пару автографов, да побежал под выкрики «Граф! Граф!» в раздевалку.

«Святая-святых» уже была оккупирована чиновниками от Росспорта и Правительства. Из всех этих лиц я знал только Мутко, Фетисова и Симоняна. Они поздравляли нас, пели дифирамбы, обещали золотые горы. Что удивительно, от них я не услышал ни одного вопроса про Аршавина или Жиркова. Были игроки и нету игроков. Для чиновников ведь самое главное только то, что сборная прошла в четвертьфинал и скоро будет бодаться с Италией. А игрокам всегда замена найдется.

Я только успел вернуться из душа, как в раздевалку зашёл Вадим Артурович, чтобы сопроводить меня в местный госпиталь. Быстро собрав свои вещи, отдал их Дюше, да попросил его предупредить Лену. Самым сложным для машины скорой помощи было покинуть стадион. Спасибо сотрудникам полиции, которые организовали коридор для выезда. На входе в госпиталь нас уже ждала бригада врачей. Меня осмотрели врач-травматолог и невролог. Чтобы исключить переломы и трещины костей руки сделали МРТ. К моему счастью никаких повреждений выявлено не было, но на руку всё-таки одели шину. Меня ожидала восстановительная терапия и лёгкий режим на пару дней.

Встретившийся мне Андрей Викентьевич сказал, что Юра Жирков и Андрей Аршавин тоже находятся в этом госпитале. У первого была трещина в кости, а у Андрея открый перелом скуловой кости с осколками, черепно-мозговая травма и ушиб глазного яблока. Завтра с утра их будет ожидать самолёт в Москву.

В отеле я был аккуратно обласкан Леной, а затем меня поздравил с победой и Владимир Геннадьевич. Мы немного пообщались с полковником, потом я принял душ, отправил смс-сообщение маме и агенту, сделал быструю запись для Саши Романова.

Когда мы спустились в ресторан вместе с Леной, там вовсю шла пьянка. Меня все поздравляли, но ребята вроде и улыбались, а всё равно были какими-то кислыми. Хотя, чему тут удивляться? Все понимали, что каждый из них мог быть на месте Аршавина с Жирковым.

Нет, так дело не пойдет. Нужно обязательно вытаскивать их из этого состояния. К матчу с Италией мы должны подойти единой командой. И я попросил полковника Александрова принести гитару.

— Я хотел бы исполнить вам песню. Как вы знаете, меня в Испании прозвали танком Т-34. Сегодня была очень грязная игра. Я, например, постоянно чувствовал себя под прицелом. И тогда я представил нас всех танками. Этакой единой командой, идущей в бой. Вот так и получилась эта песня. Андрей, Юра — это песня для вас, — киваю в веб-камеру, на которую меня снимает Владимир Геннадьевич.

— А чтобы было веселее, представляйте себе зайцев на танках! — выпалил я под весёлый хохот.

— Я знаю точно, что мне повезло,

Жизнь меня связала узлом

С людьми, которые круто сделаны,

Сердца горячие, мысли смелые.

В любых передрягах они были рядом,

Мы стали командой, мы стали отрядом,

И сколько прожито, сколько пройдено,

Друзья настоящие — это, как родина.

Я пел мягко, как Филатов, а не рок-версию «Любэ». Тянул голосом мелодию и мягко перебирал пальцами струны. Предплечье отзывается лёгкой болью, но я продолжаю сжимать гриф. Вижу как выпрямляют плечи мои сокомандники, как начинают улыбаться и понимаю, что всё делаю правильно. Да, двое сегодня выбыли из чемпионата, но мы-то остались. И мы победим, чтобы их травмы не были напрасны.

— Наверно, когда-то под чьим-то прицелом

Мы с вами стали единым целым.

Что с того, что года наши развеяны ветром,

Вместе мы, а значит, нам беда не беда,

Вместе мы прожили года, километры,

Значит, в сердце вы моём навсегда…

Спать я ложился в покое с самим собой. На пути к завоеванию кубка Мира ФИФА был пройден ещё один соперник. Впереди, тридцатого июня, нас ждёт непобедимая «Скуадра адзурра». Ну, что же? Придётся мне и к её воротам подбирать какой-нибудь ключик. Будет сложно, но я лёгких путей не ищу. Мне так даже интересней.