Вингер. Мундиаль

Да, уж… Чувствую, да и вижу, что ни с кем из команды так не сюсюкаются, как со мной. Пожурили за то, что снял повязку, сделали новую, да одели жёсткую, фиксирующую шину, которая даже движение пальцев ограничила. Интересно, а как мне одеваться, в туалет ходить, в душе мыться? Да и шнурки на кроссовках одной рукой не завяжешь. Видимо, придётся просить помощи у Лены или Дюхи.

Затем, мы попрощались с отелем и на мерседесовских автобусах отправились в аэропорт Кёльна, где нас уже ждал дежурный спецборт. На базу в Бад-Бертрих мы прибыли около пяти вечера. Остаток дня я провёл в обществе жены, друга и Владимира Геннадьевича. После ужина мы неспеша прогулялись по окрестностям, и сели отдохнуть на скамейку возле речки.

— Ой, смотрите, там попугаи, — подняла Лена руку вверх. — вон, на грабе сидят.

Мы задрали головы и увидели стайку зелёных птиц с длинным хвостом и красным кольцом на шее.

— У нас в Валенсии тоже похожие летают, — вспомнил я. — из клеток сбежали и размножились. Только эти «немцы» гораздо больше по размерам будут. И у наших крылья синие.

— Ага, эта дрянь у Вильи дворники на машине погрызла, — влез Андрей.

— Так они не только машины портят, но и птиц местных вытесняют, урожаи у фермеров уничтожают, — пояснил я. — Правительство думает учредить государственную программу по их ликвидации. Вернее сказать, по снижению их популяции.

— Эх, ребята. Переезжайте к нам в Рязань. У нас синички да зяблики, зеленушки да воробьи. И главное, никаких попугаев, которые бы вам дворники грызли. Сань, давай-ка я на тебя плед наброшу, ветер от ручья какой-то холодный дует.

Я не сопротивлялся. Зачем? Ведь от меня ничего не зависело. Забота о моём здоровье шла полным ходом повсюду. Одного меня, вообще, никуда не отпускали. Чувствую, скоро в туалет под конвоем буду ходить.

Перед тем, как ложиться спать, я опять вспомнил о ситуации с Руни. Как же его «по-умному» предупредить? Как? А, если я ему утром позвоню и сообщу, что мне приснился плохой сон? Скажу, что я очень суеверный человек и попрошу его быть в предстоящей игре очень аккуратным в борьбе с соперниками, чтобы ненароком не получить травму. Вот только, вдруг он воспримет это как саботаж и перестанет со мной общаться? Я взял монетку евро и подбросил её. Если выпадет решка, то позвоню. Монетка взлетела и упала на диван. Решка. Всё, решено! Позвоню, а что он сам себе надумает, уже не моя проблема.

На следующий день проснулся раньше обычного. Тихо, чтобы не разбудить Лену, вылез из постели. Взял мобилу и закрылся в туалете. На часах было семь часов утра. Нашёл контакт Руни и нажал на кнопку вызова. Трубку долго не брали и я уже было решил, что до англичанина не дозвонюсь, как мне ответил сонный, слегка охрипший ото сна голос.

— Да. Это кто? — видимо, Уэйн схватил телефон и не посмотрел на экран.

— Уэйн, извини, что разбудил. Это Алекс Граф. Доброе утро. Тут такое дело, — специально замялся я. — В общем, мне приснился нехороший сон про тебя. А я человек суеверный, поэтому решил тебе сразу же позвонить…

Далее, включив всё своё актёрское мастерство, стал эмоционально рассказывать придуманный сон, а в конце добавил:

— Дружище, хочешь верь, хочешь не верь, но перед стыковым матчем с турками мне тоже приснился кошмарный сон, где я тонул в каком-то море или океане, не важно, а вечером мне прилетело бутсой в голову. Подробности той травмы рассказывать не буду, ты о ней, наверное, слышал. Два зуба тогда потерял. Короче, сам решай. Я тебя предупредил. Будь очень аккуратным в борьбе с соперниками и на тренировках, и в игре с португальцами.

— Алекс, спасибо. Я, если честно, тоже верю в сны. После твоего страшного рассказа я уже и не усну. Пойду душ приму. Ещё раз спасибо. Удачи тебе с «макаронниками».

Я тоже пожелал ему успехов на Мундиале и чуть не подскочил на унитазе от стука в дверь.

— Саша, тебе помощь нужна? — раздался голос Лены.

— Нет, уже выхожу.

Я лег в постель, а Лена пошла в туалет. Можно было ещё часик вздремнуть. Засыпал уже с ясной головой. Что сделано, то сделано и жалеть об этом точно не буду. После завтрака опять отправился к врачам. По решению Москвы на этот день меня отстранили от тренировок. Делали электрофорез с гепарином, магнитотерапию, ещё какие-то облучения.

А вот на послеобеденной «теории» и изучении соперника, я участие уже принимал. Перед сном в интернете почитал новости о Мундиале. Многие европейские специалисты предсказывали, что финальную пару составят сборные Италии и Франции. А в нашей предстоящей игре ставку делали на победу итальянцев. Девяносто процентов против десяти. Обалдеть! Никто не верил, что мы сможем одолеть «Скуадру адзурру». Многие считали, что нам просто везло с соперниками. Французы нас недооценили, за что и поплатились. Африканцев и азиатов, вообще, записали в «проходные» команды, которые ничего из себя не представляли. О том, что украинцы нам уступили, так как наши лидеры государств договорились, было вообще смешно читать. Полная чушь, но настроение себе поднял. Что интересно, мужчина, который делал ставки на наши игры купил себе однокомнатную вторичку в Москве. Видимо, решил больше не рисковать. Хотя, может быть, это всего лишь очередная реклама от букмекерских контор? А вот мы возьмём и на зло всем выиграем. Интересно, что тогда будут писать газеты после нашего выигрыша у Италии? Что Путин газом и нефтью с Римом расплатился? Или русская мафия договорилась с итальянской?

Утром двадцать девятого июня мне, наконец-то, разрешили заниматься с командой. Левая рука при движении ещё беспокоила, поэтому бегал в шине на левом предплечье. Но, главное было то, что последнюю тренировку перед игрой с итальянцами я провёл в усиленном режиме. А это означает, что меня готовят к выходу на поле.

После обеда состоялось командное собрание, где Юрий Павлович озвучил стартовый состав. Как всегда, в воротах Игорь Акинфеев, в защите — Игнашевич, Ещенко и братья Березуцкие, в полузащите — Смертин, Алдонин, Семак, Билялетдинов и Быстров. Единственным нападающим будет Саня Кержаков. Каково же было моё удивление, когда я не услышал свою фамилию в стартовом составе. Что опять не так? Они что, не понимают, что играть с итальянцами без меня смерти подобно. Тем более, учитывая выбранную Сёминым оборонительную тактику на игру. М-да… Я сидел на заднем ряду и ловил удивлённые взгляды товарищей по команде. Главный тренер продолжал говорить, но я его уже не слушал. Я опустил глаза в пол и стал разглядывать свои найковские кроссовки.

— Граф… Саня Граф… Ты, чё там, уснул что ли? — с насмешкой в голосе пытался докричаться до меня Бородюк.

— А? — встрепенулся я и поднял голову. Быстро оглядел улыбающиеся лица ребят и добавил. — Я вас слушаю, Александр Генрихович.

— Чтобы ты губу не дул, поясню всем и тебе в частности. Играть мы будем от обороны, упор делать на контратаки и «стандарты». Есть большая вероятность того, что будет дополнительное время. Поэтому ты выйдешь на поле только в случае сложной ситуации и, как всегда, со свежими силами будешь спасать команду. С этим всё понятно?

В ответ лишь молча кивнул. Бородюк продолжил говорить, а я внутренне поморщился. Вот почему мне не дают играть с первых минут? Нашли, понимаешь ли, в моё лице палочку-выручалочку. Но спорить с решением тренерского штаба сейчас бесполезно. Мне вспомнился диснеевский мультфильм «Чип и Дейл спешат на помощь». И я про себя стал напевать весёлую песенку о спасателях и по-тихому улыбаться.

«Чип, Чип, Чип, Чип и Дейл к вам спешат

Чип, Чип, Чип, Чип и Дейл лучше всех

Они всегда спешат туда, где ждёт беда

Там, где они, всегда успех…»

Дюша, сидевший рядом, заметил моё резко приподнявшееся настроение:

— Ты чё такой довольный? Колись, давай?

Я наклонился к его уху и вполголоса пропел припев песенки. Друг громко рассмеялся, но это было уже не критично, так как собрание к этому времени уже закончилось. Все стали расходиться, а мы с Дюшей запели песню про неугомонных бурундучков. Кто из нас был Чип, а кто Дейл, было неважно. Мы веселились и, глядя на нас поющих, стали и другие члены команды улыбаться, а братья Березуцкие и Павлюченко даже подпевать.

В скором времени мы отправились в аэропорт Франкфурта-на-Майне. Там я по-быстрому отлучился вместе с Александровым и приобрёл для Лены крепкий кожаный рюкзак для учёбы фирмы «Coach» с принтом лошадки, впряжённой в карету. Я помнил, как она увидела такой в витрине магазина и очень хотела купить, но всё времени не было. Потом нашёл пенал для канцелярии от «Swarovski» и вместительную кружку-термос с крепкой, завинчивающейся крышкой. Будет на занятия с собой чай брать. А напоследок приобрёл набор закладок для книги с фотографиями игроков сборной России. Хоть многие и говорят, что лучший подарок это бриллиант, но любовь измеряется не деньгами, а вниманием.

Я всё больше понимал, насколько мне повезло с Леной. Быть женой футболиста тяжело. Но быть женой известного футболиста — тяжело вдвойне. Многие видят только глянцевую сторону жизни. А ведь это совсем не так. Футболист зарабатывает, пока играет. А сколько спортсменов получают травмы и уходят в никуда?

Моей жене приходилось каждый день держать себя в тонусе — накрашенное лицо, причёска, модный наряд. Ведь к ней было приковано даже больше внимания, чем ко мне. Плюс, Лене приходилось ещё и обо мне заботиться. А это очень тяжело и психологически, и физически. Ведь иногда хочется просто продрыхнуть в постели весь день, обожраться чем-нибудь вредным и поплевать в потолок, тупо пялясь в телевизор. Но нельзя. Положение не только даёт привилегии, но и загоняет в жёсткие рамки.

На борту самолёта нас тепло встретили и персонал аэробуса пожелал нам удачи с итальянцами. Перелёт до Гамбурга прошёл буднично. Казалось, только поднялись в небо, а уже идём на посадку. В отель мы заселились в восьмом часу вечера.

Я заранее договорился с Ириной и ужин нам принесли в номер. Жаль, что свечи нельзя было зажечь, сразу бы сработала противопожарная сигнализация. Но Лена и так была очень рада возможности побыть вдвоём и остаток вечера прошёл в романтической обстановке. Увидев подарки, она даже слезу пустила, а я почувствовал себя последней сволочью.

Тяжело девчонке, когда я только о своём футболе и думаю. А ведь она и свадьбу на себя взвалила, и поступление в Манчестерский Университет, и с моим будущим «Институтом Физкультуры» переговоры ведёт, и дом на Мальорке «строит»… И ей всего восемнадцать лет!

От Лены я узнал, что Анна Петровна купила пятикомнатную квартиру в Дюхином доме. Сейчас занимается ремонтом и покупкой мебели.

— Саш, мама хотела бы и дом в Звенигороде выкупить у сестры. Там ТАКОЙ сад! У неё муж в питомнике работал, так все деревья и кусты сортовые. Немного пройдёшь и уже речка. Так жалко чужим людям отдавать. Да и Звенигород скоро войдёт в состав Одинцово и от Москвы недалеко.

— Конечно, пусть покупает. Будет её дачей. Хоть будет место, где можно шашлычки пожарить.

Ночью мы с женой подскочили от резкого шума, будто что-то взорвалось. Пока Лена включала свет, я схватил телефон. На экране высветились цифры — 2:17. Я накинул халат и выглянул в коридор, но там было всё тихо и спокойно. Лена догадалась подойти к окну и, осторожно отодвинув шторку, позвала меня. В ночном небе искрился фейерверк. Неужели у местных жителей какой-то праздник?! У нас же завтра важная игра, а они во всю куражатся. Само окно было откинуто на узкую щель. Я специально оставил его в таком положении для проветривания, поэтому мы и услышали шум взрывающихся петард. Я закрыл окно и плотно задёрнул штору. Легли в постель, обнялись и почти сразу же ушли в царство Морфея. Даже не пришлось считать баранов и овец.