Розы на асфальте

1

Главное на улице – не забывать о правилах.

В книжках тех правил не отыщешь, да и кто бы взялся записывать, но стоит матери в первый раз отпустить тебя одного – скоро сам разберешься, что к чему. Дышать ведь никто не учит, вот и с правилами то же, один в один.

А была бы книжка, то уж точняк с целой главой о стритболе, и там на самом верху стояло бы жирными такими буквами: «Не давай надрать себе задницу на глазах у красивой девчонки, особенно если это твоя девчонка».

Но именно этим я прямо сейчас и занимаюсь. Лиза сидит с подружками на столе для пикников и смотрит, как моя задница горит ясным пламенем.

– Мэверик, держись, – подбадривает она, – ты их сделаешь!

Серьезно? Пока что делают меня. У нас с Кингом по нулям, а Дре с Шоном уже накидали на одиннадцать очков – еще один мяч в корзине, и игре конец. Казалось бы, Кинг своей здоровенной тушей кого угодно остановит, но тощий Шон его будто не замечает. Обводит, оттесняет спиной, перехватывает пас в прыжке перед самым носом – делает что хочет, короче. Зрители свистят и ржут, а Кинг топчется на месте как дурак.

Да нет, я на него не злюсь. Такие дела нас ждут сегодня… у меня тоже игра в голову не идет.

А погодка-то выдалась что надо: август, солнышко греет, но не жара, в самый раз мячик побросать. Братков в парке полным-полно, чуть ли не все вокруг в сером и черном – такие цвета у нас, у Королей. Все явились поболеть, хотя Роуз-парк и без того наша территория, здесь и дела обделываем, и расслабляемся… и задницу тут кое-кому надирают.

Вбрасываю мяч, Дре его ловит.

– Что же ты, Мэв? – расплывается он в ухмылке. – Позоришься перед своей девчонкой. Лиза сама, небось, получше бы справилась.

По толпе зрителей прокатывается насмешливый гул. Хоть мы и двоюродные, Андре вечно меня подкалывает. Как дорос я до игры, так и началось.

– Лучше за себя переживай! – парирую я. – Вот сделаем мы вас, так Киша с Андреаной тебя и знать не захотят.

Толпа братков ржет еще громче. Рядом с Лизой на стол уселась Киша, невеста Дре, с их дочуркой Андреаной на руках.

– Нет, послушайте только, что этот салажонок о себе мнит, – ощеривается Шон золотыми коронками.

– Прям-таки Мартин Лютер Кинг[1], – подмигивает Дре. – У него тоже есть мечта!

– «Я мечтаю, что наступит день», – вторит Шон, подражая МЛК, – когда у каждого, даже у меня, получится забросить этот хренов мяч в корзину!

Болельщики покатываются со смеху. По правде говоря, они смеялись бы и над самой дерьмовой его шуткой. Когда заправляешь Королями, словно какой-нибудь римский цезарь, братки всегда примут твою сторону.

– Эй, Малыш Дон, Малыш Зик, – кричит кто-то из толпы, – не дайте себя опустить!

Мой папец уж девять лет как сел, а у Кинга вообще помер еще тогда, но кого это волнует? Они все равно Большой Дон, бывший глава Королей, и его правая рука Большой Зик, а мы с Кингом – малышня, которой даже имен своих еще не положено, так-то вот.

– Ну что, сделаешь нас, братец? – Дре начинает атаку.

Он ведет мяч, я кидаюсь вдогонку, но натыкаюсь на грудь Шона. Они разыгрывают «двойку». Дре уходит вперед, и Кинг бросается к нему, оставив без внимания Шона. Тот стрелой летит к корзине, ловит передачу от Дре… Есть!

Вот же хрень! Кинг снова оплошал.

– Что, съели? – радостно вопит Шон, повиснув на кольце. Спрыгивает, и они с Дре по-особому жмут друг другу руки, как привыкли еще с детства. – Им до нас как до луны раком, – ухмыляется Шон.

– А то! – самодовольно хмыкает Дре.

Даже слушать неохота их похвальбу. Дре небось и через тридцать лет будет припоминать, как они сделали нас всухую.

– Да пошли вы… – Кинг в сердцах швыряет мяч об асфальт.

Не умеет мой лучший кореш проигрывать, такие дела.

– Эй, остынь, – говорю я, – в другой раз мы их…

– Да что там «вы их», слабаки! – орет Мозгляк, бородатый коротышка из старших, известный своим длинным языком – оттого и рожа вся в шрамах. – Они вас сделали, а не вы! Какой ты после этого Малыш Дон, только позоришь настоящих гангстеров такой игрой.

Я скриплю зубами под общий смех, хотя пора бы уж и привыкнуть. Пускай дураки болтают, что мне до моего папца расти и расти, да только невдомек им, какие делишки я уже обделываю втихую.

– Я похож на него больше, чем ты думаешь! – бросаю я Мозгляку.

– Ага, ага… – гогочет он. – Если так, заставь своего увальня потеть не только с ложкой в руке.

– А еще когда? – интересуется Кинг. – Выбивая пыль из твоей жопы?

– Может, попробуешь, дебил? – Коротышка делает шаг навстречу.

– Эй, хватит! – Я оттаскиваю кореша, вечно у него кулаки чешутся. – Остынь, говорю!

– Да уж пора бы, – замечает Шон. – Это всего лишь игра.

– Твоя правда, Шон! – Мозгляк виновато поднимает ладони. – Мой косяк. Накатывает временами, знаешь ли, эта… темпераментность.

Клянусь, Мозгляк иногда выдумывает слова, просто чтобы казаться умнее.

Судя по раздутым ноздрям, для Кинга это больше чем игра. Скинув мою руку, он отворачивается и размашисто шагает прочь. Шон, Дре и все остальные смотрят на меня.

– У него типа… проблемы сейчас, – бормочу я.

– Ну да, ну да, – кивает Дре и тихонько объясняет Шону: – Помнишь, я говорил про него, Мэва и ту девчонку? Сегодня как раз дадут ответ.

– Гнилая отмазка, Дре, – говорит Шон. – Он вечно нарывается, так что пускай засунет свой темперамент в задницу, или ему помогут.

Иными словами, Кинга ждет хорошая взбучка. Так старшие братки держат нас, младших, в узде. Понимаете, у Королей существует четкая иерархия. Есть мальки, хулиганье из средней школы, которые хотят стать следующими Королями. Они делают все, что мы говорим. Потом есть младшие, то есть мы с Кингом, Рико и Джуни. Мы подбираем новичков, вербуем, толкаем травку. Дре с Шоном стоят еще выше. Они торгуют дурью покруче, следят за тем, чтобы нашим всего хватало, заключают союзы и прижимают тех, кто зарывается. Когда у нас терки с Послушниками, что держат восточные кварталы, тоже разбираются по понятиям. И наконец, есть НГ, настоящие гангстеры, кто в группировке давно. С ними Шон советуется. Только мало старичков на улицах осталось, все больше за решеткой, как мой папец, либо кони двинули.

Короче, взбучка от старших кентов – дело нешуточное. Надо Кинга спасать.

– Поговорю с ним, – обещаю я Шону.

– Пора, пора… – Он подбирает мяч и оборачивается к зрителям. – Ну что, у кого тут еще задница че- шется?

Я бегом догоняю Кинга почти у ворот парка.

– Слушай, нельзя же так! На старших не срываются. Нам что, нужны проблемы?

– А нехрен на меня наезжать, – рычит Кинг, – будь он хоть старший, хоть кто!

Я оглядываюсь на стритбольную площадку: далеко, никто не услышит.

– Был же уговор не высовываться, забыл?

Последние полгода мы с Кингом типа крысячим – толкаем дурь за спиной у старших. Как я уже сказал, младшим можно только травкой торговать, но на ней сильно руки не нагреешь. Да к тому же выручку Шон почти всю отбирает, потому как товар дает тоже он. Вот Кинг однажды и решил, что пора заняться своим делом: нашел другого поставщика, ну и меня к этому приобщил. В карманах сразу потяжелело.

Если Шон с братками узнают, нам с Кингом кранты, без шуток. Мы же все равно что чужую территорию захапали. А куда деваться, Ма на двух работах крутится, чтобы платить за еду и крышу над головой. Тянуть с нее еще на шмотки и кроссовки – уже перебор.

– Да забей ты на Мозгляка и других! Нам надо на своем деле сосредоточиться. Окей?

Протягиваю руку, он хмуро смотрит на нее. Даже не знаю, то ли из-за Шона с Мозгляком, то ли из-за нашего с ним попадалова.

Помолчав, хлопает меня по ладони.

– Ладно, окей.

Я обнимаю его и стучу по спине кулаком.

– А насчет того дела не переживай, все будет как надо.

– Да мне по барабану… Будь что будет.

То же самое он сказал в одиннадцать лет, когда убили его родителей, и говорил потом, меняя одну за другой приемные семьи. Что ж, если так, то и мне нечего зря психовать.

Он уходит из парка, а я возвращаюсь к скамейке, где сидит Лиза. Видок у нее – закачаешься. Из-под блузки пупок торчит, а шорты до того короткие, что мысли мои сразу меняют направление.

Встаю у нее между ног.

– Мы полный отстой, да?

Лиза обнимает меня за шею.

– Ничего, научитесь.

– Так и есть – отстой.

– Ну и пусть, зато ты мой отстой! – смеется она, целует меня, и я забываю обо всем на свете.

У меня с Лизой всегда так. В первый раз я увидел ее на баскетболе в девятом классе, когда их школа Святой Марии надрала задницы нашим девчонкам. Если честно, Лиза и правда играет лучше меня. Я тогда пришел поболеть за Джуни – наши парни играли после них – и сразу ее приметил. Она отлично управляется с мячом, да еще и красотка, каких мало. Плюс у нее классная задница. Не буду врать, на это я тоже обратил внимание.

Лиза забросила с ходу из-под кольца, я крикнул: «Так держать, крошка!», а она стрельнула в меня черными глазищами, улыбнулась, и я пропал. Понял, что должен с ней поговорить. Она дала мне шанс, и с тех пор мы вместе.

Вот только я все испортил. Вспомнив о наших с Кингом делах, я со вздохом прерываю поцелуй.

– Ты что? – хмурится Лиза.

Я перебираю ее косички.

– Да так, ничего. Злюсь, что опозорился перед тобой.

– Папуля тебя сделал! – говорит Андреана.

Трехлетка, а туда же. Личиком – вылитый папаша, ну и на меня похожа, само собой, мы же с Дре почти близнецы с виду. Наши матери – родные сестры, а отцы – двоюродные братья, так что у нас одни и те же большие глаза, густые брови и темно-коричневая кожа.

– А все потому, что ты болела за папулю, а не за меня, – я щекочу Андреану, и она ерзает и хихикает на коленях у Киши.

– За кого же еще ей болеть? – спрашивает подошедший Дре. Берет дочку на руки и кружит вокруг себя «самолетиком». Никто не умеет смешить ее так, как он.

– На вечеринку сегодня пойдешь? – спрашивает его Лиза.

В конце лета Шон всегда устраивает большую тусу у себя дома.

– Дре больше не ходит ни на какие вечеринки, ты же знаешь, – вмешивается Киша.

– Вот-вот, нам и так весело, – кивает он и целует Андреану в пухлую щечку. – Правда, малышка?

– Че, серьезно? – хмыкаю я. – Кто ж сидит дома вечером в пятницу!

Ничего не поделаешь, такой уж он, Дре. Рождение Андреа- ны сильно на него повлияло. С вечеринками и тусовками он завязал. Думаю, он и с бандой бы завязал, если бы мог.

Но из Королей обратного хода нет, если хочешь жить и не остаться калекой.

– Мне хорошо, где я есть. – Он улыбается Андреане, затем косится на меня. – А ты пойдешь, что ли?

Дре в курсе, что́ меня ждет сегодня и как может измениться вся моя жизнь. Проблема в том, что Лиза не знает. И лучше ему придержать язык.

– Пойду, – отвечаю я.

Дре смотрит на меня как старший брат – на непутевого младшего. Ужасно бесит, и я чувствую себя дерьмом.

Поворачиваюсь к Лизе.

– Кто нам может запретить? Хоть повеселимся перед началом школы.

Лиза снова обнимает меня.

– Правильно! Только подумать, всего через год мы будем в колледже, вот уж где оторвемся.

– А то! – В колледж стоит идти ради одних только студенческих вечеринок… если вообще идти – я пока не решил. – Сегодня вечером на тебя точняк все смотреть будут!