Четыре сокровища неба

– Я думал, ты сказал четверо, – говорит он седому. Это он про меня.

– Он мелкий, – говорит седой. Он указывает на Сэмюэла: – А у него есть деньги.

Возница подходит к Сэмюэлу, глядя на нас обоих.

– Сто, – говорит он. – За каждого.

Сэмюэл нервно смеется.

– Сэр, это вдвое больше, чем платят другие.

– Я сказал сто, – повторяет возница. – Или у тебя проблемы со слухом, узкоглазый?

Сэмюэл вздыхает, шарит по карманам и достает кошелек. Возница пристально смотрит на него. Рядом с ним я чувствую себя очень маленькой.

– Хорошо, это хорошо, мальчик, – говорит он, когда Сэмюэл передает ему деньги. – Ладно, давайте. Забирайтесь в повозку.

Я сажусь, подтянув колени к подбородку, прижавшись задницей к дереву. Возница залезает на передок и кричит «Иии-ях!» лошадям. Повозка дергается вперед, постанывая под нашим весом.

– Эти деньги должны были пойти на еду и ночлег, когда мы доберемся до Бойсе, – шепчет мне Сэмюэл.

Я пожимаю плечами, зная, что седой мужчина смотрит на нас прищуренными глазами, хотя его слова вызывают панику. Он что-то вычисляет. Я выпячиваю подбородок, надеясь, что это сделает меня более мужественной. Он не отводит взгляд.

– Он везет нас в Бойсе? – спрашиваю я Сэмюэла. Я понятия не имею, как далеко он находится. Сэмюэл смеется в рукав рубашки.

– Нет, он везет нас на вокзал.

«Однажды, – рассказывала мне бабушка, – задолго до того, как ты появилась на свет, один британский купец построил длинную железную дорогу от ворот Сюаньу в Пекине. Он хотел показать эту технологию императорскому двору. Но правительство испугалось поезда. Они находили его чрезвычайно необычным и в высшей степени странным. А потом демонтировали ее». До сих пор я всегда представляла себе поезд как что-то среднее между змеей и драконом, существо, способное летать по миру. Когда мы подъезжаем к железнодорожной станции, то я слышу грохот, чувствую, как земля вибрирует в моих костях. Я знаю, что права – поезд должен оказаться зверем, подвижным и живым.

Повозка останавливается возле билетной кассы. Мужчина привязывает своих лошадей к столбу и подходит к кузову, чтобы отдать нам наши билеты.

– Когда доберетесь до Бойсе, – говорит он, – скажите, что вас прислал Джорди. Вас доставят в нужное место.

Мы спрыгиваем с телеги по одному. Странно снова быть среди людей и быть такой свободной. Я никому не обязана – понимаю я впервые за долгое время. Белые и китайские лица толпятся, несут посылки и багаж, бросаются и уворачиваются, пока идут к поезду. Это напоминает мне о первых днях в Чжифу, когда я была ошеломлена суматохой и звуками стольких голосов. Я снова чувствую себя ребенком.

Мы следуем за седым мужчиной к билетной кассе, где кто-то проверяет наши документы, затем наши билеты и показывает, куда идти. И тогда я вижу его. Поезд. Не змею, не дракона, не нечто среднее, а большую возвышающуюся черную машину. Он блестит на солнце и дышит дымом. Под массивными колесами я вижу рельсы, о которых рассказывала бабушка. Я удивляюсь, как в мире могли построить такую вещь.

Поезд в переводе с китайского означает «огненная колесница». Я думаю, что это самый большой огонь, который я когда-либо видела.

Наш вагон находится в самом конце поезда. Поскольку я лишняя, мне придется спать с кем-то в одной постели. Трое мужчин, не спрашивая, кладут свои мешки на каждую из полок. Мы с Сэмюэлом переглядываемся.

– Как я уже сказал, – говорит седой мужчина, – вы можете греться друг об друга.

Он и двое других мужчин хихикают, забираясь на свои койки.

– Ну? – спрашивает Сэмюэл, наблюдая за мной.

– Ну, – отвечаю я, избегая его взгляда. Мы сидим на койке и ждем. Поезд вибрирует с бешеной частотой, его дрожь передается как зуд коже моих ног. «Чу-чу-чу-чу», – дышит он. Как будто задыхается и просит всех внутри задохнуться вместе с ним.

Когда поезд трогается, я хватаюсь за Сэмюэла, прежде чем вспомнить, что мужчины так не делают. Весь мой мир снова движется, как было тогда в корзине с углем на корабле, но на этот раз, на этот раз обещаю я себе, я не попаду в ловушку. На этот раз я двигаюсь к лучшей доле. Я должна.

Дайюй, потом Фэн, потом Пион, потом Джейкоб Ли. Когда я снова стану собой? И если я снова стану собой, узнаю ли я, кто она?

Ночью мы с Сэмюэлом укладываемся на нашу полку. Он говорит мне лечь к стене, потому что я меньше. Седой мужчина занимает койку над нами и, постанывая, ложится. Матрас немного прогибается под его тяжестью, и мне хочется толкнуть его, убедиться, что он все еще там. Мы все прошли долгий путь. Я даже не спросила их, откуда они.

– Вам повезло, что вы оба маленькие, парни, – говорит он нам сверху. – Если бы вы были мужчинами, то не уместились бы.

Я молчу.

Что-то теплое на моей талии. Рука Сэмюэла. Я чувствую: этой рукой он спрашивает меня, нормально ли, что он находится настолько близко ко мне. Мы не касались друг друга вот так с того дня, как он пришел в мою комнату и забрался на меня сверху. Положив руку мне на поясницу, он спрашивает: помню я или нет.

Я протягиваю руку назад и сжимаю его ладонь. Затем я кладу ее обратно на его сторону и надеюсь, что этого будет достаточно.

– Поспи немного, – говорю я ему. Поспи немного, говорю я себе.