Париж – это всегда отличная идея

Глава четырнадцатая

Его глаза широко раскрылись. Затем он улыбнулся и поднял левую руку. Кольца не было.

– Non. Как я мог жениться, когда все эти годы ждал тебя?

Дамы в другом конце комнаты громко вздохнули, а я рассмеялась. Настоящий дамский угодник, этот Жан-Клод. Я почувствовала себя лучше, но, желая прояснить все до конца, как дотошный ревизор, задала следующий вопрос:

– Помолвлен?

Он покачал головой:

– Non.

– Есть подружка?

– Non non, – сказал он. – Мое сердце принадлежит тебе, mon chou.

И с этими словами он вывел меня наружу, в восхитительно золотой вечер. Жан-Клод взял меня за руку, мы повернулись и пошли по Елисейским полям. Люди двигались вокруг нас, и я вдруг поняла, что прижимаюсь к нему все теснее и теснее, пока он не отпустил мою руку и не обнял меня за талию, положив ладонь мне на бедро.

– Все хорошо? – спросил он.

Я чувствовала жар его тела на своем боку, и наши лица были всего в нескольких сантиметрах друг от друга. Трудно было поверить, что все это происходило на самом деле, что он был настоящим. Мое сердце сжалось, и я кивнула, не находя слов, чтобы выразить, насколько это было на самом деле хорошо.

Изучая его лицо – полные губы, выступающие скулы и пышные брови, – я снова поразилась его красоте. У меня просто дух от него захватывало. И, почти задыхаясь, я почувствовала это… Трепет не только физического желания, но и эмоций, которые так долго во мне дремали.

Жан-Клод повернул голову и встретился со мной взглядом. Его глаза светились любовью.

– Завтра утром мне доставят твое вечернее платье, а потом я заеду за тобой в sept heures[47]. Что скажешь, Челси?

– Я скажу «да», – произнесла я.

Он улыбнулся мне, сверкнув белыми зубами на фоне темнеющего неба, но только я знала, что это «да» значило гораздо больше, чем просто поход на вечеринку. Я говорила «да» всему, что меня сейчас окружало: ему, Парижу и всем чувствам, которые нахлынули на меня.

Жан-Клод оставил меня на пороге с поцелуями на обеих щеках, окинув на прощанье взглядом, от которого земля поплыла у меня под ногами.

Я пробыла в своей квартире всего пять минут, прежде чем появилась Зои, требуя подробностей и восторгаясь моим платьем из «Абсалона». Мы завизжали, как школьницы, приглашенные на свой первый танец, когда я рассказала ей о вечеринке. Зои убедила меня завтра посетить салон, в который ходила сама, и пообещала записать меня к мастеру.

Я хотела остаться дома и весь вечер мечтать о Жан-Клоде, но Зои настояла на том, что раз уж я приоделась, то должна прогуляться с ней и насладиться Парижем. Она убедила меня позволить ей сделать мне макияж, который, к слову, получился очень смелым, с блестящими тенями для век и яркой помадой. А еще она сказала, что мне не стоит зацикливаться на Жан-Клоде. Именно такой совет дала бы мне Аннабель. Затем мы наконец вышли из дома.

Зои устроила мне головокружительную экскурсию по всем самым модным местам Парижа. Мы танцевали на вечеринке, проходившей на барже прямо на Сене, под голубым сиянием полной луны. Потом мы поднялись на крышу заброшенного здания в квартале Марэ[48] и обнаружили там танцевальный клуб для трансвеститов с диджеем, стробоскопами, которые стреляли в ночи, и полностью укомплектованным баром.

Симпатичный темнокожий мужчина, одетый как Мэрилин Монро, серьезно увлекся мной, хотя мы и не могли разговаривать из-за громкой музыки. Когда я вышла на танцпол, чтобы потанцевать с Мэрилин, Зои подбодрила меня, присоединившись к нам со своей партнершей, очень высокой и мускулистой Гретой Гарбо. Навеселе от коктейлей, которые там подавали, мы ушли из клуба только под утро. Затем мы остановились в каком-то подземном кафе, чтобы съесть огромное безе, наполненное сладкими взбитыми сливками.

Обнявшись, мы с Зои расстались перед входом в квартиру, так как она собиралась навестить своего дружка. Я постаралась ей не завидовать.

Я побежала вверх по ступенькам, все еще слыша музыку с той вечеринки на крыше в своей голове. Восхитительный трепет охватил меня, когда я подумала о своем воссоединении с Жан-Клодом и намеченном на завтра свидании. Я чувствовала себя абсолютно уверенной в том, что нашла то, что искала, – трепет влюбленности. У меня кружилась голова.

Я вышла в темный коридор и направилась к своей квартире. Я уже была почти у двери, когда увидела прямоугольную глыбу перед моей дверью. Какого черта? Я подпрыгнула, и тут меня осенило. Мой багаж! Я ускорила шаг и помчалась по коридору к нему. Носки, любимая расческа, пижама с коровой – как же я по ним соскучилась! Я уже почти добралась до своих вещей, как вдруг увидела пару ног, вытянутых по другую от нее сторону. Я резко затормозила.

Это были мужские ноги в джинсах и черных кедах Converse. Может, это был сотрудник аэропорта, который меня дожидался? Должна ли я была заплатить ему за доставку? Или парень просто ждал своих чаевых? А может быть, он затеял аферу и будет держать мою сумку «в заложниках», если я не заплачу ему выкуп? Интересно, сколько у меня в бумажнике наличных в евро? Будет ли этого достаточно?

Я подумала, что, может быть, смогу быстро схватить чемодан, чтобы он не попытался забрать его, если сделка вдруг не удовлетворит его. Наклонившись, я положила руку на ручку и легонько дернула ее. Парень с воплем повернулся и схватил чемодан обеими руками.

– Не трогай! – закричал он.

Его лицо оказалось в нескольких сантиметрах от моего, и я моргнула. Во-первых, я заметила, что он говорит, как американец, а во-вторых, я знала это лицо. В тускло освещенном коридоре я не могла сказать, были ли его глаза серыми или голубыми, но неряшливую бороду, которая покрывала его подбородок, я узнала безошибочно.

– Найтли! – воскликнула я. – Какого черта ты здесь делаешь?