Коммунальный гарем

Глава 12. «Спасите, спасите, спасииите! Найдите, найдите ее!»

Что такое утренние сборы на работу или на учебу? В коммунальной квартире!

Да еще если этим занято сразу несколько человек?

Возможно, вы себе не представляете. И слава Богу.

Всем одновременно нужно в туалет. Потом всем одновременно нужно умыться, почистить зубы. Вскипятить воду для чая или для кофе, достать из холодильника масло и сыр для утреннего бутерброда, порезать хлеб, собрать обед на работу…

При этом не все жильцы строго дисциплинированы и встают по звонку будильника. Кто-то валяется в кровати до последнего, а потом мечется по кухне, сталкиваясь с соседями.

Примерно таким было каждое буднее утро в коммунальной квартире номер пять.

За прожитое время, а это без малого месяц, Витька уже привык к тому, что его соседки по утрам толкутся на кухне, ждут, переминаясь с ноги на ногу, своей очереди в туалет, а потом — в душ, спешат по узкому коридору в комнату и обратно, умываются, разбрызгивая воду, жарят яичницу с колбасой, стреляющую маслом во все стороны, и перекусывают на ходу.

Привык он и к тому, что, когда так торопишься — не всегда замечаешь, что одна пуговичка или больше, на халатике не застегнута, что пояс ослаб и запа́х на груди раскрылся. Зрелище обнаженных ножек, выглядывающих из декольте сисечек, быстро стали для Вити обыденным зрелищем.

Светка, как самая бесстыжая из соседок, первой стала допускать и другие вольности. Выходила из душа обнаженной, держа халат в руке, и только на кухне нехотя накидывая его и для приличия чуть затягивала поясок. Ставила на стул возле умывальника свою длинную фигуристую ножку и подбривала волосы чуть ли не до самой ляжки.

Девчонки поначалу с улыбкой косились на соседку — ээх, бесстыжая, но наблюдая, как Виктор в такие моменты деликатно старается смотреть в другую сторону, не ведет себя нагло, тоже ослабили за собой контроль.

Оля, как-то раз проспав, появилась на кухне в трусиках в бело-красную полосочку и бежевом лифчике: «Девчонки, некогда, опаздываю. Витюш, не смотреть!»! Трусики плотно и соблазнительно обтягивали крупные Олечкины ягодицы и смотрелись завораживающе.

— Оль, ну ты вообще неприличная, — сказала тогда с укором Наташа, кивнув головой в сторону Виктора, допивающего чай с плюшкой московской, и нарочно смотрящего с широкой улыбкой в Олину сторону.

— Ой, Наташ… — махнула рукой Оля, — да Витька свой! Господи, он что, баб в трусах не видал? Светка голой иногда выходит, и ничего…

Витька, продолжая смотреть в ее сторону, согласно закивал: свой я, свой, хоть все тут в трусах выходите!

Кстати, Олечка — очень сочная женщина! — думал он еще.

Наутро после того самого ночного визита, Виктор улучил момент, когда Людочка направилась с кухни в свою комнату, и догнал ее.

— Я спасибо хотел сказать, Люд. Еще раз, — он обернулся: они были одни. Он быстро поцеловал девушку в губы.

Людочка на поцелуй ответила, но после спросила:

— Витюш, за что спасибо-то?

— Ну как — за что? За то… Ну, ты знаешь… — Люда продолжала недоуменно смотреть на молодого человека, и он уточнил: — Ну за вчерашнее… За ночь!

— А что ночью-то…? Тааак… Я что-то пропустила?

То ли Люда так естественно делала вид, что не понимает, о чем речь, то ли…

То ли прошлой ночью Витю навещала не Люда.

— О! Да нет, ничего. Я так… Слушай… А у тебя ночнушка есть, атласная? — вспомнил одну из подробностей визита Витька.

— Была где-то. Я ее не очень люблю, мне шелковая больше нравится. А что? — спохватилась Людочка и улыбнулась. — Тебе зачем ночнушки, дурачок?

В этот раз она сама поцеловала растерянного Витю в губы и побежала дальше собираться на учебу.

Витька остался в растерянности.

Он вернулся на кухню, стал завтракать и по очереди принялся задумчиво рассматривать четверых соседок.

Наташа курила у окна. Она была самая собранная и дисциплинированная. Обед на работу готовила накануне, и даже собирала его в пакет: очень удобно — наутро только взял и положил в сумочку. Просыпалась она первой, сразу грела всем душ. К моменту подъема остальных теплая вода была готова. Чуть обмыться после ночи хватало каждому, если не плескаться как Светка.

Тогда и Вите, идущему в душ по-джентльменски последним, оставалось.

Итак, а почему, собственно, не Наташа? Витька попробовал вспомнить голосок ночной гостьи. Вроде бы тонкий, молодой… Но она же говорила очень тихим шепотом, а если так, то и небольшую хриплость можно не заметить…

Блин!

Получается, по признаку голоса нельзя исключать никого.

Наташа, увидев, что Виктор смотрит на нее, улыбнулась парню и заговорщически подмигнула.

Витька совсем смутился.

Теперь он все сильнее склонялся к мысли, что ночное удовольствие ему доставила отнюдь не юная Людочка. Витька мысленно раздел Наташу и положил рядом с собой. Да, она крепенькая, но… Не настолько, как, например, Оля…

Между ног у молодого человека приятно заныло.

Кстати, Оля…

Витька хотел мысленно раздеть стоявшую у холодильника Олечку, но потом вспомнил, что и вживую видел ее в одних трусиках.

В горле пересохло. Черт, его расследование не детективное, а какое-то эротическое…

Итак, Оля мысленно лежит голой рядом с Витей. Могла ли это быть она?

В общем-то могла. Да, бедра крупные, зато грудки небольшие. Витька попытался вспомнить ощущения в ладонях, когда он мял свою соблазнительницу. Конечно, не доска-два соска, но и не арбузики. Блииин…

Оля, заметив, что Виктор рассматривает ее, покраснела и стала проверять — все ли в порядке у нее с одеждой. Все было более чем, и Оля облегченно улыбнулась парню в ответ.

Если говорить о грудях… кхм… самые крупные на этой кухне были у Светы. Витька посмотрел на нее.

Женщина сидела за столом и кушала жареную рыбку. Брала двумя пальчиками поджаристый хек, выбирала косточки и отправляла в ротик по маленькому кусочку. Потом облизывала свои пухлые губки маленьким, остреньким язычком.

Витька вспомнил, как язычок ночной посетительницы проник в его рот и бесстыдно там вольничал. Ндааа… Такие непристойности для Светы, похоже, в порядке вещей… Халатик на ней и сейчас задрался, красивые длинные ножки без единого изъяна блестели на утреннем солнышке.

Света обернулась и проследила за взглядом Витьки. Не делая попыток спрятать излишне заголенные ноги, тоже осмотрела их и осталась довольна. Потом снова взглянула на Витю, сложила влажные от масла губы в бутончик и послала ему поцелуй: уумммвах…!

Витька представил Свету рядом с собой голой… Дааа… А что? Вполне возможно… Эта оторва спокойно может ночью прийти к мужчине и ублажить его… Дерзкая!

А вот решится ли на такое печальная Марго…?

Только сейчас, взглянув на Маргариту, Витька заметил, что из-под ее легкого зеленого халатика виднеется подол ночной рубашки.

Белой.

Атласной.

Стоп, стоп! Витя, не спеши, это же еще ничего не значит! Если у двоих женщин из пяти имеется атласная ночная рубашка, это не означает, что такой же нет у других. Да, Марго потенциально подпадает под подозрение, по признаку белья, но вот как по другим признакам…?

Марго не оказывала Вите такие явные знаки внимания, как Света, не была так благодарна, как Людочка, не относилась по-матерински чутко, как Наташа, не бросала украдкой нежные взгляды, как Оля…

Но что ей препятствовало прийти к нему? Ни-че-го…

Марго грустно резала колбаску для бутербродов, складывала их в пакет, переливала ледяной компотик в литровую бутылку из-под молока, и делала это всё красиво, изящно. Движения ее были женственными, мягкими, капельку неуклюжими.

Витька для чистоты детективного расследования раздел и Марго. Уложил её рядом. Примерился.

А что?

Вполне…

Женщина подняла на Витьку глаза, улыбнулась. Сквозь печаль в ее глазах мелькнуло солнышко, глазки блеснули. Но лишь на миг, затем глазки снова опустились.

Вот, Витя, задали тебе загадку. Дело для Шерлока Холмса!