Коммунальный гарем

Глава 3. Вот это поворот!

Звонок не работал. По крайней мере, за дверью не послышалось никакого звука.

Ладно, в конце концов, у Витьки ордер на вселение. Имеет право!

Он на всякий случай дернул дверь — наверняка же закрытая…

Но дверь с легким скрипом отворилась.

Витька осторожно вошел в длинный сумрачный коридор, уходящий вдаль. Свет шел только откуда-то из-за поворота. С потолка свисала лампочка, которая не горела, хотя Витька несколько раз щелкнул выключателем на стене рядом с входной дверью. Даа, алкаш явно недорабатывает…

Чтобы не грохнуться в сумраке с чемоданами, он поставил их тут же, у вешалки, на которой что-то висело. Что висело — в темноте видно не было. На ощупь — пальто какие-то, и шубы, что ли? Стараясь не наткнуться на что-нибудь, Витька двинулся по коридору. За углом, откуда исходил свет, кто-то негромко разговаривал.

Голосов было несколько. Два? Или три. Не разберешь. Ясно только, что женские. Вроде не скандалят…

Витька дошел до поворота. Остальной коридор, в котором еле-еле виднелись двери слева и справа, пошел дальше, а этот поворот оканчивался кухней. Перед кухней в стене было еще две двери. Видимо — туалеты.

Витька шагнул вперед.

Кухня была залита ярким полуденным светом и, войдя в нее из темноты коридора, Витька машинально зажмурился.

А когда его глаза привыкли к яркому свету, обалдел.

На кухне находилось несколько женщин. Женщины были разного возраста и комплекции.

Три из них были совсем голыми. Одна — в трусах. И еще одна одета в полупрозрачный на свету халат, впрочем, распахнутый и не скрывавший от Витькиного взгляда острые груди и волосатый лобок.

Женщины вначале Витьку не заметили.

Одна из них угнулась на раковиной, в которой чистила картошку.

Вторая резала на столе, застеленном красивой чистой скатертью, помидоры, огурцы и зелепушки.

Третья, крупная, в широких розовых трусах, стояла у окна и курила. Пуская дым в приоткрытую дверь на балкон, она поворачивалась к стоявшей рядом худенькой блондинистой четвертой, и убеждала ее:

— Свет, да брось ты его нахер! Плюнь, разотри и брось. Козел он. Козел!

Шестая женщина, та, что в расстегнутом халате, напевая что-то, порхала от стола к газовой плите, на которой что-то жарилось в огромной сковородке.

Она же и заметила Витьку первой. Остановилась, на полуслове перестала петь. Не дойдя до плиты, уставилась на Витьку. Рот ее открылся.

Витькин рот тоже был открыт. Но парень захлопнул его первым.

— З…здрассть… — ошалело пробормотал он. — А где алкаш?