Бунт Галатеи

– Я и не подкладывал, – безмятежно возразил Том. Кара была готова его убить, хотя бы за эту идиотскую ухмылку, если не за… о боже ты мой.

«Актриса» в устах Джефа звучало хуже самых непристойных эквивалентов слова «проститутка».

– Было дело, другие подкладывали… – продолжал он – не слишком громко, но с силой. Его глаза метали молнии. – И не надо подсовывать мне актрис, когда мне вздумается поразмяться на корте! Чтобы они тут попкой передо мной вертели!! – Кара вспыхнула. – Ко мне в фильмы для всех есть одна дорога, Том, и запомни это хорошенько – через кастинг. Прослушивание. Кинопробы. Ясно тебе?

Кара уже захлебнулась в потоке незаслуженных унижений, и она сделала над собой неимоверное усилие:

– Да вы даже не знаете, кто я такая.

Джеф повернулся к ней.

– Зато вы прекрасно знаете, кто я такой, – процедил он ехидно.

Кара покачала головой.

– Не знаю.

– Спросите у своего дяди, или агента, юная леди. Имею честь!

Руперт преградил ему дорогу.

– Ну хватит кипятиться, Джеф, – сказал он миролюбиво. – Никто не собирался знакомить юную леди с тобой. Ее пригласили, чтобы познакомить со мной, ясно тебе?

– И что?

– И – она мне нравится.

– Тебе нравится? – Джеф вдруг рассмеялся. Все еще зло, но уже не так убийственно. – Руперт?

– Мне она нравится как кандидатура на роль Деборы, Джеф.

Кара перевела дух. Какой еще Деборы. Похоже, с Томом все-таки придется серьезно поговорить…

– Ну нет, – покачал головой Джеф. – Во-первых, если тебе угодно, Руперт, – я сам выбираю, кто у меня играет в картине. Всегда. Даже автор сценария мне не указ. Даже продюсер. Во-вторых, Руперт, у меня уже есть на эту роль прекрасная актриса.

– Почему бы тебе не попробовать мисс Дэхан?

– Я уже провел с мисс Дэхан пару незабываемых часов. С меня хватит.

Кара, кажется, покраснела еще более жестоко, если это было возможно. Господи, за что же…

Джеф покосился на нее и быстро отвел взгляд. Она была так хороша, черт побери, – с этими своими солнечными волосами, с затуманенными от близких слез бирюзовыми глазами, с этим фальшивым стыдливым румянцем, и закушенной до крови нижней пухленькой губкой, и – она была так уверена в себе, что даже не накрасилась! Ему хотелось выругаться и что-нибудь сломать, право слово. Но дорогая ракетка ничем не заслужила такой судьбы, а больше под рукой ничего не было.

– Клянусь богом, я бы уже давно ограничился клубом исключительно для мужчин, – подумал он вслух. – Так ведь моментально запишут в геи!

Руперт расхохотался.

– Да мы ведь не слепые, Джеф! К превеликому нашему сожалению, если бывают двухсотпроцентные гетеросексуалы…

Да уж, промелькнуло у Кары в голове абсолютно против ее воли. Надо быть слепым, глухим и полностью лишенным интуиции, чтоб хоть на мгновение подумать… Она прервала эту мысль на середине – слишком опасно. А автор сценария, значит, из тех. В Голливуде Кара нередко сталкивалась с «голубыми», но пока еще не научилась распознавать их с первого взгляда – если они вели себя, как обычно. С другой стороны, в Голливуде мало кто стеснялся собственной ориентации.

– Да, Руперт. Вот такая редкость нынче – я, дружище, сплю только с женщинами, – усмехнулся Джеф. – И ты знаешь – и ты, Том, послушай, пригодится! – я никогда не сплю с актрисами.

– Да кому вы нужны, с вами спать! – возмутилась Кара.

С нее уже хватило – она редко теряла контроль над собой, но до сих пор, благодаря ласковой опеке «дяди» Тома и своего приемного отца, она была ограждена от закулисных интриг и от грязной изнанки Голливуда. Если на то пошло, она вообще еще ни с кем не спала, но этого она говорить, ясное дело, не собиралась. Ее трясло от негодования и от обиды.

– Вы самовлюбленный, самоуверенный и эгоцентричный человек, – отрезала она. – И жестокий! Вы прекрасно знаете, что все произошло случайно, и я не просила вас играть со мной в теннис, и в фильме у вас я сниматься не буду, хоть бы вы меня на коленях умоляли! Да вы просто напыщенный глупец, вот вы кто!

Слезы все-таки брызнули у нее из глаз – она отшвырнула ракетку и несвойственным ей размашистым шагом отправилась в корпус.

Джеф посмотрел на Тома, Том посмотрел на Руперта.

– Это Дебора, Джеф, – сказал Руперт.