Коммунальный гарем

— Пама… Памагиии мне… Сердце ги…ик… ги… бнет…

Витя быстро застелил диван, щелкнул застежкой, аккуратно сложил одежду на стул.

Марго все это время стояла и наблюдала за парнем. Больше она не произнесла ни слова.

Тот осторожно подвел ее к дивану, помог присесть, а затем и лечь. Выключил свет. Постоял минуту у двери. Вспомнил губы Вики, их мягкость. Потом подумал о женщине на диване, о ее маленьких грудях, животике, черном треугольничке под животиком.

Витя глубоко вздохнул и вернулся к Марго.

Та лежала, раскинув руки.

Увидев Витю, она тихо, почти трезвым голосом сказала:

— Вить… Я люблю тебя… Это я… Я приходила к тебе ночью. Первый раз.

— Ты…? Это ты? — Витя опешил. — Но…

— …на меня не похоже? — она засмеялась, негромко и грустно. — Знаю…

— Почему ты не сказала, что это ты?

— А зачем? Я… Понимаешь…? Я же знаю, что у нас с тобой ничего не получится. Даже когда ты… когда не был влюблен. Но я… Я же сразу влюбилась. Увидела твои глаза, когда ты на мою грудь пялился, ну, когда пришел впервые… Эти твои глаза… Их не опишешь… Ты был в шоке, само собой. Но ты был таким… нежным…

Она положила руку ему на щеку. Провела по ней, осторожно. Ласково.

— Я знала с самого начала, что появится… Вика… или Маша… или кто-то еще… Но в ту ночь… В ту ночь у тебя была только я. А ты был только мой. Ты не думай! — она горячо зашептала: — Мне ничего не надо. И я ни о чем не жалею. И Вику твою я люблю. Даже не ревную. Ни капелечки! Хочешь, я буду крестной твоих деток? Но… Я… Всегда…

Она снова провела пальцами по ее щеке, замолчала.

— Тебе надо идти, Витенька. Отдыхай!

Витя сидел, оглушенный. Он не знал, как реагировать на только что услышанное. Встать и уйти? Проявить показное равнодушие? Нет-нет, только не это. Заняться любовью? Ни в коем случае. Теперь, когда у него есть Вика, это… Измена это, вот что! Сидеть молча…? Ей же сейчас так тяжело…

Он наклонился и поцеловал Марго в губы. Без страсти, просто осторожно коснулся. Женщина потянулась к нему, но он уже отстранился.

— Маргошенька… Я всегда буду любить тебя! Как… Как сестренку! Самую-самую любимую сестренку! Старшую. Прости меня…

— Тебе не за что просить прощения. Ты ни в чем не виноват. А у меня всё будет хорошо. Знаешь, у меня уже сейчас всё хорошо! Меня вчера и сегодня с работы встречал Жилин. Ну, Жила! Делал вид, что стоит на остановке, ждет чего-то! А сам меня увидел и предложил проводить.

— Да ты что? — искренне удивился Витя. — А тебя… тебя не смущает…

— Не смущает, глупенький, — тихо засмеялась Марго. — Любовь зла! А потом, что же он, не человек? Проводил меня до дома. Так смешно: боялся, что его «коллеги» со мной увидят, все оборачивался. Он, оказывается, недавно из армии вернулся. Вот, предложил мне подумать, чем бы ему заняться. Он в армии водителем служил, может устроиться в ПАТП, на автобусный маршрут. Хорошо же, Вить, правда?

Витя искренне порадовался за Марго. Ему очень не хотелось, чтобы она страдала. Он чувствовал себя виноватым, хотя виноватым не был.

Когда он стоял уже у двери, Марго громко прошептала вслед:

— Он и целуется… как ты. Нежный. Я так люблю…

В квартире было темно, не считая света из приоткрытой двери в туалет.

Витя долго не мог заснуть. Разные мысли ворочались в его голове, а душа ныла и тянула. И было непонятно: от печали, или от счастья?

Или от того и другого?