Переводчица

36

Пытаюсь заснуть, но запах чёртовых блинов щекочет нос. Не уйду, пока она не вернётся и не согласится выйти на работу.

Встаю и иду на кухню, сбросив идиотское розовое полотенце. Принюхиваюсь. Пахнет съедобно, но не исключаю вероятности, что она туда что-то подмешала. На вкус тоже не дурно. Весьма и весьма!

Переставляю тарелку на стол, нахожу в холодильнике сгущенку и трескаю за обе щеки. Вот теперь можно и поспать. Ложусь и шумно вздыхаю запах её волос. Сука! Опять накрыло!

Последнее воспоминание со вчерашнего вечера — хочу срулить, но она зовёт к себе. Было или не было? Проснулся одетым, но мог и вообще не раздеваться, оприходовав её прямо в коридоре. Встаю и иду на кухню проверять помойку. Использованных презиков нет, но это, как показывает практика, ни о чём не говорит. Или вообще в окно выкинул…

Иду к окну и вижу свою тачку. Про зеркало помню, а всё остальное откуда? А, похер… я так обожрался, что даже думать на эту тему в падлу. Лучше пристрою свой стояк на её простынях в полоску и посплю.

— Да какого ж хрена! — слышу возглас из коридора и отрываю голову от подушки. Не трещит, вроде даже выспался. Смотрю за окно, потом на часы и тихо ахреневаю: я продрых десять часов. — Свалил нахрен из моей квартиры! — продолжает возмущаться, проходя в комнату. — Оглох?!

— Обязательно, если не перестанешь орать, — отвечаю со вздохом. — Поговорим и уйду.

— Говори, — голос обречённый и тихий. — Говори и выметайся.

Чёрт, врасплох застала. Мозг после сна ещё ватный, не могу вспомнить ни одной заготовленной фразы.

— Там, в самолёте… — начинаю вяло, а она перебивает:

— Ты просто животное. И я хочу об этом забыть.

— А ты — святая невинность! — язвлю в ответ и сажусь в кровати. — Затопила самолёт по щиколотку, а вывернула всё так, будто я тебя изнасиловал!

— То, что моё тело реагирует на твоё, не означает, что я тебя хочу! — парирует в ответ, а я свожу глаза у переносицы. Это как вообще?

— Что ты несёшь…

— Чего ты хочешь, а? Просто скажи и уходи, — отвечает устало и садится на пол, привалившись спиной к шкафу.

Джинсы в обтяг, на затылке задорный хвостик, безразмерная толстовка с задранными рукавами. Ну прямо студенточка. Студенточек я люблю…

— Серьёзно? — поднимает бровь, выразительно глядя на мой член.

— Забей, — отвечаю хмуро и прикрываюсь простынёй, — мы говорим.

— И ты не ответил на вопрос, — хмыкает в ответ. — Совесть заела? Считай, я без претензий. Что ещё? Опасаешься иска? Тоже мимо, не собираюсь тратить на это ни время, ни деньги. Заявление в полицию? Нет, не будет. Нужны письменные гарантии? Накатаю, никаких проблем. Поговорили? Поговорили. Выметайся.

Вот сейчас самое время сказать, что жду её на работе в понедельник. Идеальный момент, она готова подписаться под чем угодно, лишь бы я ушёл. И от осознания становится довольно погано. И точно ночью ничего не было, она просто не дала мне сесть в дерьмо пьяным за руль.

— Спасибо, — говорю вслух, а она ухмыляется и кивает на дверь:

— Давай побыстрее. Я прекрасно знаю, с какой скоростью ты можешь сваливать.

— Я не о том, что ты там перечислила, я об этом вообще не думал. Хотя, стоило… не суть. Спасибо, что не дала сесть за руль.

— Не за что, я реализовала свою фантазию, — на её лице мелькает загадочная улыбка, а в глазах появляется задорный блеск. — Пока.

— Какую? — прищуриваюсь с ухмылкой. Хочется услышать что-нибудь пошленькое, но она отвечает не в кассу:

— Мы приезжаем ко мне после корпоратива, я иду в ванну, а ты засыпаешь на коврике. И с утра ты так бесишься, что перестаёшь меня замечать, просто игнорируя, как раньше, а я живу спокойно и получаю каждый месяц свою зарплату.

Идеальный момент! Идеальный! Всего-то надо сказать, что она может вернуться хоть в понедельник и я не буду распускать лапы. Но от её слов такое ощущение, что на грудную клетку села наш главбух с весом под сотку.

Сижу и смотрю в одну точку, боковым зрением видя как она поднимается и выходит из комнаты. Возвращается с ворохом моих вещей и аккуратно кладёт на кровать.

— Пожалуйста, одевайся и уходи.

Глаза большие, печальные. Тонкие кисти рук с длинными пальцами нелепо смотрятся на фоне огромной чёрной кофты.

«Скажи и сваливай!» — орёт внутренний голос.

— У друга отца тоже фирма с иностранными клиентами. Английского будет достаточно, — говорю совершенно не то, что должен. — Пройди собеседование в качестве извинения.

— Думаешь, без твоего участия я не найду себе работу? — кривится презрительно, а я морщусь.

— Думаю, без моего участия тебе бы не пришлось её искать. Хорошая фирма, крупная. В городе не так много вариантов.

— Перееду, — пожимает плечами в ответ, — меня тут ничто не держит. Свои подачки можешь засунуть себе…

Не даю ей договорить. Хватаю за обе руки и дёргаю на себя, заваливаясь на спину. Обхватываю обеими руками и прижимаю к себе. Моя переводчица! Моя!

— Прекрати! — отпихивается и пытается сползти вбок, но я не даю. — Тимур, перестань! — в глазах слёзы, нижняя губа дрожит. — Ты животное! Да как так можно вообще… — последнюю фразу бормочет мне в грудь, упав лицом на свои руки.

— Да, я животное, — отвечаю тихо, продолжая её обнимать, — и я сожрал все блины за один присест. Просто начал есть, а остановиться уже не мог, что странно, ведь я не люблю блины. Выглядели они довольно аппетитно, я был голоден… почти всегда хочу жрать, против природы не попрёшь. Сначала понюхал, потом попробовал, оказалось вкусно. В какой-то момент понял, что всё, хорош, но руки действуют как будто против воли.

— С блинами меня ещё никто не сравнивал… — бурчит недовольно и поднимает голову: — Ты заносчивый придурок, я не хочу спать с тобой, понимаешь?

— Хочешь, — отвечаю нахально и запускаю одну руку под толстовку, а второй сжимаю её ягодицу.

— Ладно, хочу, — слабо морщится и упирается руками в мою грудь. — Но не буду.

— Почему? — уточняю невинно и вместе с ней перекатываюсь на кровати, придавливая весом своего тела, пробираясь под майку и высвобождая одну грудь из кружевного белья.

— Я не хочу тебя хотеть…

— А я прямо в восторге… — ворчу недовольно и медленно скольжу рукой вниз, расстёгивая пуговицу на её джинсах.

— Тимур, остановись! — она перехватывает мою руку и смотрит широко распахнутыми глазами.

— Не могу… — отвечаю честно и целую её шею.

Перед глазами уже плывёт от желания. Если она опять начнёт отпираться и рыдать, я её просто грохну, чтоб не мучилась. И пока тёплая… твою мать, что за дерьмо у меня в голове?!

— Ещё как можешь! — отвечает едко. — У меня нет ни одного презерватива.

Замираю и падаю рядом, но тут же воскресаю вновь: в машине есть! Подскакиваю и начинаю быстро одеваться, а она — раздеваться.

— Не нужно меня подгонять… — бормочу, наблюдая за ней, — замри, я сам всё сниму.

Бегом несусь в тачку, хватаю пачку презиков из бардачка и в этот момент понимаю, какой идиот. Кладу её обратно, вылезаю из машины и поднимаю голову, чтобы посмотреть на её окна.

Брюнеточка в одном нижнем белье стоит у настежь распахнутого окна с ухмылкой, которую видно даже в свете фонаря. Поднимает руку и показывает мне средний палец.