Мой (не)выносимый сосед

Сворачиваем на более узкую улочку, резко уходящую в гору. Здесь уже одни гостиницы и хостелы, своих домов нет, и хозяйство вокруг каждого строения побольше. Виднеются ангары со снегоходами, закрытые на зиму тентами небольшие бассейны, гриль- зоны, окруженные вековыми елями со всех сторон. А мы бредем прямо к подножию одной из гор, опоясывающих всю долину, пока не упираемся в длинный двухэтажный деревянный дом с открытым баром на первом этаже, до отказа забитым людьми. Долбит альтернативная музыка, прямо на улице стоят бочки – столы, щедро развешанные гирлянды мигают даже на деревьях, а над центральным входом горит вывеска из желтых лампочек «ТБ Корона».

Это и есть твой хостел?

– Да, правда сейчас мы уже скорее что-то среднее между туристической базой и гостиничным комплексом. Расширяемся по возможности, – Сашка обнимает меня за талию и подталкивает к толпе на улице у бара.

Музыка с вынесенных наружу колонок оглушает и вибрирующим ритмом прошивает каждую клетку. Когда подходим ближе, Лютик здоровается с парой знакомых, а потом уверенно направляет меня к стеклянной двери бара.

– Ты всё время говоришь «мы», – я наоборот притормаживаю, чуть ли не упираясь.

Хочется побольше узнать о Сашкином бизнесе и жизни, прежде чем мы окажемся внутри. И почему я не спрашивала обо всем этом во время дороги, а просто шесть часов проспала? Сейчас это воспринимается жутким упущением.

– "Мы", потому что у меня есть партнер. Олег. Ну и друг заодно, – отвечает Сашка, пропуская меня вперед.

Переступаем порог. Темный зал в силе лофт, голый бетон и вручную обработанное дерево. Основной свет выключен, работают стробоскопы над баром и в противоположном конце помещения, а по периметру включены прибитые к стенам светильники в форме оплывших свечей.

Народу тьма. Гул стоит такой, что почти перекрывает долбящую музыку. Душно и весело. Поют, орут, кто-то прыгает на лавке. На столах пока нет, но ведь только шесть часов вечера. В центре импровизированный танцпол, по бокам тяжелые деревянные столы с массивными лавками. Одна стена отдана под книжные полки, рядом с ней два винтажных огромных кресла, видимо, чтобы можно было с ногами забраться и почитать. Вот только сейчас в них не читали, а страстно целовались какие-то парочки. Немного смутившись, отворачиваюсь.

Нет, мне здесь нравится, стильно и классно, полностью соответствует духу горнолыжки, вот только думать, что Сашка живет в подобной атмосфере все время, почему-то не очень приятно. Слишком свободно, легко, драйвово и…ни к чему не обязывающе. Вечный праздник, который всегда с тобой.

Кошусь на своего спутника, который крепко обняв мои плечи, проталкивается со мной сквозь толпу к барной стойке в дальнем углу. Мигающие блики стробоскопа вспышками фотографируют его не классически красивое, но очень притягательное лицо, хвостик на макушке выглядит почти белым. Широкие плечи, блуждающая открытая улыбка на тонких, но чувственных губах, высоких рост – Сашке не надо ничего делать, чтобы выделиться из толпы, привлечь к себе внимание, заинтересовать. Природа все сделала за него.

Я ловлю на нем чужие взгляды, они липнут как мухи, пока мы пробираемся сквозь толпу. Все с ним здороваются, орут. Не заметив, иногда случайно толкают меня. Девушки тянутся поцеловать…Все! И он беспечно целует в ответ, куда- то в щеки и виски. Небрежно приобнимая и тут же отпуская, чтобы через пять секунд поздороваться с другой. Их руки проходятся по его плечам, будто не желая отпускать, глаза прожигают меня изумленным и часто недружелюбным взглядом. И в ответ все внтури пронзает ревностью, жгучей и безосновательной…пока.

"И со сколькими ты тут спал? " – вертится ядовитое на языке, но я его прикусываю. Я уже вижу реакцию Сашки на такой выпад. Насмешливо – снисходительный взор, вздернутая бровь, лениво произнесенное "Кис, не глупи". Я почти уверена, что он не ответит, потому что прекрасно понимает, что ответ мне не понравится…

– Вон Олег, за барной стойкой, – Сашка кивает в сторону крепкого пританцовывающего молодого мужчины с русым жестким ежиком коротких волос на голове и татуировкой на шее, ускользающей за воротник черной толстовки.

Олег замечает нас, делает удивленное лицо, а затем коротко отдает честь блестящим шейкером и отвлекается на улыбающуюся ему девушку, ждущую свой коктейль.

– Саш, а живешь ты где? – я кричу практически, чтобы быть услышанной.

– Прямо здесь, на первом этаже, – улыбается Лютик, наклоняясь к самому моему уху, – И Олег тоже. У меня была куплена однушка в Нальчике, но я ее продал – вложился сюда.

– А мама?

– А мама живет с Вахтангом в соседнем гостевом доме, у него там пристройка для семьи.

– То есть мы попозже к ней пойдем? – я непроизвольно немного выдыхаю.

– Сначала сумки закинем, переоденемся. Да и потом она скорее всего тут. У нас повар один в отпуск смотался, так что, наверно, помогает.

Мы тормозим у барной стойки. Олег кивает каким-то ребятам, которым разливает шоты, и поворачивается к нам, раскрывая объятия.

– О-о-о, здоров! Ты чего тут забыл?! Ты ж в Питер рванул, нет?!

– Планы поменялись.

Сашка перегибается через барную стойку, и они крепко обнимаются, хлопая друг друга по плечам, затем пожимают руки. Разглядываю этого Олега. Лет тридцати на вид, крепкий, мускулистый, явно дружит со спортом. У лба слева короткий ежик волос рассекает белый шрам. Черты лица правильные, губы полные, выразительные светлые глаза. Внешне он наверно красивее Сашки, но взгляд не так цепляется за его почти идеальное лицо с обложки «Men's Health». Не мое…

Олег перехватывает мой изучающий взгляд и с нескрываемым интересом пялится в ответ. Сашка замечает, собственнически притягивает меня к себе подмышку.

– Это Лиза, девушка моя.

У Олега мелькает неподдельное удивление на лице, но он быстро заменяет его на слегка снисходительную улыбку.

– Она из Москвы, – добавляет Сашка.

– Ок, Лиза, очень приятно, Олег, – протягивает мне крепкую руку. Пожимаю, улыбаюсь. Пытаюсь не замечать вопрос в его светлых глазах, проносящийся бегущей строкой:" Откуда ты, мать твою, взялась?".

– Слушай, мама на кухне? – Сашка чешет затылок, озираясь по сторонам.

– Марина Владимировна? Да, там Нина еще с ней. Ты б тоже присоединился ко мне тут, я зашиваюсь.

– А Серега где?

– Траванулся, блюет – страдает второй день.

– Бедолага вечный…Нашел время, – Сашка раздраженно потирает лоб.

– Ну хоть ты явился. Я уж думал эту ночь не переживу, – хмыкает на это Олег, и машет парням у барной стойки, – Я сейчас! Алмаз через пару часов подойти должен, он утром только группу привел. Но все равно ночью мы вдвоем и девчонки тут охренеем, так что присоединяйтесь. Лиз, ты кстати не официантка? Было бы неплохо.

Сашка фыркает, смеясь, я отрицательно мотаю головой.

– Нет, Лиза у нас студентка, – чмокает меня в висок.

– Одно другому никогда не мешало, – хмыкает Олег, оценивающе смотря на нас.

– Ладно, – Сашка, обняв меня за шею, уже тянет от стойки дальше, – Сейчас только к матери заглянем, переоденемся и придем помогать.

– Давай, брат.

Толкаемся в толпе к неприметной двери за барной стойкой, которая то открывается, то закрывается, не переставая. Из нее выбегают девчонки с подносами, полными закусок, а забегают с грязной посудой.

– У нас обычно гораздо меньше гостей, мы все-таки не ресторан, так что персонала мало и все расслабленные ходят. Но Новый год – сама понимаешь. Каждый раз дурдом, – поясняет Сашка, крича мне на ухо, – Меня Олежка чуть не убил, когда я сказал, что еду в Питер. Орал, что я специально слинять решил. Злится еще, похоже.

– Знаешь, я думала, мы просто чинно посидим с твоей семьей и послушаем речь президента, – кричу я в ответ, смеясь.

– Послушаем, – хмыкает Сашка, притягивая меня резко к себе, потому что какой-то пьяный парень норовит на меня упасть.

– О, Сань, привет! Это что за явление Христа народу? Ты ж в Питере, – рядом с нами тормозит девчонка с полным подносом пива, короткой стрижкой на зеленых волосах, пирсингом в носу и брови и татуировкой "fuck off" прямо на лбу.

– Решил вас спасти. Свет, мама же на кухне?

– Ага, с зазнобой твоей вместе закуски строчат, – хмыкает зеленоволосая и уплывает в толпу.

– Зазнобой? – эхом повторяю я, деревенея.

– Ай, не обращай внимание, это шутки у Светки такие…злые, – беспечно отмахивается Сашка и толкает меня вперед, – Пошли.

Попадаем в по- больничному светлое небольшое помещение, насквозь пропитанное паром и различными съедобными запахами. Здесь тоже царит суета и нервы, но во всем этом чувствуется четкий организованный ритм. Металлические столы, кафельные стены, два больших холодильника, плита, фритюрницы…

Народ на кухне как по команде поворачивается к нам и дружно выдыхает "О, Саня!". Кусаю губу, переминаясь рядом.

Сашкина рука на моих плечах кажется невероятно тяжелой в этот момент. Чувствую, как все взгляды из-за нее неминуемо перетекают на меня.

– Всем привет, я вернулся! – Саша направляет меня к невысокой моложавой женщине, шинкующей зелень вместе с какой-то тоненькой брюнеткой, – Мам, привет!

Отпускает меня, подходит к ней. Сгребает в охапку эту миниатюрную, немного полную даму и обнимает так крепко, что отрывает ее от земли.

– Сашенька, перестань, – смеется та, – У меня нож!

И правда, в руках у нее огромный тесак, потому руки она держит подальше от сына, не рискуя обнять в ответ. Саша ставит ее на место. Вручает скромный букет купленных в минимаркете цветов.

– Ой, ну что ты! – всплескивает руками женщина, но в ее темных глазах появляется сентиментальный влажный блеск благодарности. Она откладывает нож, и гладит Сашку по щеке, прижимая букет к груди. Потом спохватывается, – Так! Ты как тут очутился вообще? Ты же в Питер уехал.

– Да вот…Сюрприз! – разводит руками, улыбаясь.

– Саш, привет, – темноволосая волоокая девушка, тоже режущая салат вместе с его мамой, вклинивается в их разговор.

– Привет, Нин, – Сашка кидает на нее быстрый и какой-то напряженный взгляд, и тут же опять отворачивается к матери.

Нина же наоборот смотрит на него пристально, будто ждет чего-то. Чего-то особенного, только для нее. Не успеваю об этом подумать, потому что Саша ловит мою руку и тянет к себе поближе, пока не ставит перед собой.

– Мам, познакомься, это Лиза, девушка моя. Мы в Москве познакомились. Лиз, это Марина Владимировна, моя мама.

– Вот это да, – охает женщина изумленно, – Вот это сюрприз!

А на заднем фоне звякает о железный стол нож, выроненный Ниной.

Повисает секундная тишина, в которой по кухне тревожным эхом разносится короткий металлический звон. Встречаюсь взглядом с этой Ниной и под ложечкой начинает неприятно сосать. Ее черные глаза влажные и широко распахнуты. И в них так отчетливо читается боль, что меня рефлекторно скручивает в ответ. Я не знаю, что у Сашки к ней, но что у нее к нему – очевидно. Я бы наверно смотрела точно так же, если бы он при мне так про другую девушку сказал.

– Ты так огорошил, сынок, хоть бы предупредил, – мягко журит Сашку мать в это время, – Ну, Лиза, я рада, приятно познакомиться, Марина Владимировна.