Шарнирные куклы. Мир под стеклом

— Алина, пойми, я далеко не дура, — вдруг проговорила актриса изменившимся голосом и тоже присела на поваленный ствол, стараясь заглянуть девушке в лицо. — Я прекрасно понимаю, что ты от меня что-то скрываешь. Ты раньше жила на этом острове, не правда ли?

Алина промолчала и лишь сильно закусила нижнюю губу — во рту тут же появился металлический привкус. По правде сказать, она сама не знала ответа на этот вопрос. Туманный Утёс… Остров, погрязший во мраке, тумане и лжи. Всё смутно указывало на то, что именно здесь был когда-то её дом. Но тут Алина подумала, разве может родной город, чем бы он ни был для неё в прошлом, казаться сейчас таким холодным, чужим и далёким?

— Эти взгляды, полные самых разнообразных чувств, которые я замечала у местных жителей, — продолжала тем временем Сирша озвучивать свои накопившиеся догадки. — Готова поклясться, что некоторые из них полны ненависти и презрения, другие — недоверия, а третьи… Третьи вообще не подаются толкованию! Но, разумеется, так не смотрят на человека, которого видят первый раз в жизни. Я соглашусь, что всё это, конечно, не мое дело. Да, ты впутала меня в самую настоящую междоусобную войну, но я была тебе слишком обязана, чтобы отказаться, даже если бы знала, в какой ад мы попадём. Но я не могу понять одного, почему ты молчала? Почему вообще все вокруг, точно неумелые актёры, делают вид, что не знают друг друга, когда на самом деле явно испытают прямо противоположные незнанию чувства?!

Алина печально вздохнула и, верная своей привычке, удивлённо приподняла брови в ответ на её тираду. Впрочем, спустя пару томительных минут она всё же собралась с духом и в общих чертах поведала Сирше обо всём, что знала сама, за исключением, пожалуй, последних двух снов. Почему-то они казались ей слишком личными — Алина не могла даже заговорить об этом вслух.

Когда девушка закончила свой путаный и сбивчивый рассказ, актриса посмотрела на неё с непередаваемым изумлением. По крайней мере, так показалось Алине: в кромешной темноте, разумеется, невозможно было разобрать выражение лица собеседника. Как бы то ни было, спустя некоторое время Сирша похвалила её за честность и с неожиданным пылом заверила, что постарается сделать всё от себя зависящее, чтобы помочь Алине разобраться со своим прошлым. Мисс Лайтер поблагодарила её в самых искренних выражениях, но, не удержавшись, призналась, что не уверена в том, хочется ли ей вообще что-нибудь узнавать. Что если в самом деле иногда лучше держать ящик Пандоры закрытым? Сирша в ответ только посмеялась над её «отчаянным пессимизмом»: сама темноволосая девушка просто не могла понять, как можно жить, не зная практически ничего ни о самой себе, ни о своей собственной жизни. Алине же казалось, что, с одной стороны, она была готова пожертвовать чем угодно, лишь бы вернуть себе память, но с другой — её ужасно пугало то, к чему это может привести.

Впрочем, обе девушки прекрасно понимали, что на данный момент всё это не имело большого значения. Казалось, они только сейчас осознали, что остались совершенно одни в этом холодном, сыром мраке. У Алины вдруг сильно закружилась голова и пошла из носа кровь. Она оперлась на шершавый холодный ствол, чтобы не упасть. По совету своей обеспокоенной спутницы, девушка приложила горсть снега к переносице и сильно зажала ноздри. Она несколько минут стояла, чуть запрокинув голову, и жадно глотала ртом влажный лесной воздух. Постепенно ей стало немного лучше и девушки согласно решили, что им нужно немедленно возвращаться в город. Впрочем, с этим была небольшая проблема: признаться, они не имели ни малейшего понятия, как выйти из леса. Они вдруг ясно осознали, что у них нет ни малейшей надежды на спасение.

Дорогу, конечно, давно запорошило метелью. Но глаза, привыкшие к темноте, к счастью, уже начали различать неясные, призрачные силуэты деревьев и кустов. Так в какую же сторону им идти? Девушки замерли в нерешительности. Лес казался им бесконечным и совершенно одинаковым во всех направлениях. Они, наверное, даже под страхом смерти не смогли бы вспомнить, откуда пришли. Алина почувствовала, как отчаяние поглощает всё её существо. Чувство безысходности повисло в холодном ночном воздухе подобно ядовитому туману.

Неожиданно откуда-то справа послышалось низкое, угрожающее рычание. Алина вздрогнула и резко повернулась на звук. Когда её глаза, наконец, смогли различить огромный, неясный силуэт какого-то зверя, девушка, казалось, оцепенела от ужаса. Сирша, последовав её примеру, тоже была наказана за своё любопытство: не удержавшись, актриса испуганно вскрикнула, и, судя по всему, от одного вида этого существа едва не лишилась чувств. Как бы то ни было, её реакция, однако, была совершенно оправдана.

Перед ними, на расстоянии всего нескольких шагов, стоял огромный матёрый волк с оскаленной зубастой пастью. Его чёрная густая шерсть практически сливалась с окружающим мраком, а горящие ярко-жёлтые глаза, которые, не отрываясь, смотрели на девушек, напоминали далёкие звёзды. Он был прекрасен, насколько вообще может быть прекрасно олицетворение ужаса или смерти. Сейчас, посреди ночного леса, волк не был обычным зверем. Он казался Алине и Сирше настоящим чудовищем.

И всё же величественный вид зверя внушал невольный восторг. Подобное чувство обычно охватывает людей, когда они видят извержение вулкана, лесной пожар или гигантскую воронку в океане.

Дикий зверь наблюдал за ними, слегка наклонив голову в сторону и, казалось, чего-то выжидал. Во всей его напряжённой позе сквозило предупреждение: не двигайтесь. Тем не менее этот волк, несмотря на свой угрожающий и свирепый вид, судя по всему, вовсе не собирался на них нападать. Он яростно и злобно рычал, скалился и лязгал зубами, но Алине почему-то пришла в голову мысль, что он делает это скорее по привычке, чем из желания кого-нибудь напугать. Признаться, чем больше она смотрела в его выразительные, по-человечески осмысленные янтарные глаза, тем сильнее проникалась каким-то странным, необъяснимым чувством.

Случайное освещение предметов в комнате, тон утреннего неба, запах, когда-то любимый вами и навеявший смутные воспоминания, строка забытого стихотворения, которое снова встретилось вам в книге, музыкальная фраза из пьесы, которую вы давно уже не играли, — вот от каких мелочей зависит течение нашей жизни.

Эти строки вспышкой пронеслись в её сознании. Где же она их слышала раньше? Впрочем, сейчас это не казалось ей особенно важным: девушка была полностью поглощена этим новым чувством, которое она испытывала, глядя на грозного, пугающего зверя. Признаться, один его вид был способен внушить непреодолимый ужас, но вместо этого почему-то неожиданная теплота согревала изнутри её замёрзшее, усталое сердце. Алина, не отрываясь, смотрела в его знакомые, будто родные глаза. Как сильно же ей хотелось в них утонуть, сбежать и никогда больше не возвращаться в эту холодную, циничную реальность! Её чувство к волку по своей сути чем-то напоминало ностальгию. На мгновение светловолосая девушка готова была расплакаться над дорогими ей в прошлом воспоминаниями, которые сама она даже не могла вспомнить.

Впрочем, тут было что-то ещё. То, что она чувствовала к этому волку, необъяснимым образом было напрямую связано с каким-то человеком. Девушке вдруг пришла в голову странная мысль, что, наверное, когда-то она любила его больше всего на свете. Но кем же он был? Одной из частей её загадочного прошлого? Почему-то в её душе чувства к волку смешивались с чувствами к этому неизвестному человеку: нити одних воспоминаний были переплетены и запутаны с другими. С другой стороны, было ли это всё на самом деле? Смутный, тёмный образ незнакомца казался ей не более чем выдумкой, неустойчивой фантазией. Он — как полюбившийся сон, который неизбежно забудется с первыми лучами рассвета.

Алина бы улыбнулась сквозь слёзы, если бы могла пошевелиться. Но внешне она совершенно оцепенела.

Так что же именно она чувствовала? Наверное, даже самой себе светловолосая девушка не смола бы это объяснить. Возможно, она просто устала, была напугана и замёрзла на холодном ветру. У неё по-прежнему невыносимо раскалывалась голова. Странные сны, прямые намёки местных жителей, необъяснимые чувства — нет, Алина не хотела верить ничему из этого! Она была обыкновенным служебником из Сентены, которому, судя по всему, досталось весьма запутанное дело. Это было также просто и ясно, как и то, что её зовут Алина Лидия Лайтер.

И все её сомнения вдруг разом исчезли: девушка их прогнала, стёрла из памяти с каким-то раздражённым ожесточением, будто они были въевшимися чернилами на бумаге.

Да, скорее всего, у неё в очередной раз помутилось сознание. Волк был непредсказуемым хищником, опасным убийцей, с которым они остались один на один в мрачном, непроходимом лесу, а ей больше всего на свете вдруг захотелось запустить пальцы в его густую чернильно-чёрную шерсть. Право, это было так нелепо, что казалось смешным! У неё, похоже, совершенно пропал инстинкт самосохранения.

Неожиданно волк издал низкий, гортанный рык и, слегка пригнув свою огромную чернильно-чёрную голову к земле, сделал в их сторону осторожный шаг. Алина напряглась, а Сирша, сама того не замечая, испуганно вцепилась пальцами в её предплечье. Казалось, что хозяин леса замер в нерешительности. Он стоял неподвижно в течение нескольких томительных минут, а затем, крадущими шагами принялся обходить девушек по кругу. Вдруг что-то золотое вспышкой промелькнуло на его шее. Алине пришла в голову мысль, что, судя по всему, в его густой длинной шерсти прячется какой-то медальон. Не означало ли это, что волк был ручным?

Алине казалось, что она отдала бы всё на свете, лишь бы только взглянуть на этот медальон. Девушка, не обращая внимания на предостережения Сирши, медленно опустилась на землю, чтобы оказаться на одном уровне с волком, и осторожно протянула раскрытую ладонь в его сторону. Волк напрягся, но не сдвинулся с места: его горящие глаза внимательно следили за каждым её движением.

— Небо, ты действительно сошла с ума! — шептала тем временем Сирша: в её напряжённом голосе переплетались возмущение и ужас. — Да, он же в одно мгновение откусит тебе полруки и даже не заметит!

Волк поднял голову в сторону актрисы и угрожающе зарычал на её слова, как будто на самом деле понял их значение.

Алина же в какой-то отчаянной смелости, которая подобно яду затуманила её сознание, продолжала тянуть руку: она видела перед собой только одну единственную цель. Волк смотрел на неё, но не двигался. Похоже, он и сам был удивлён её безрассудному поступку. Лесной зверь перестал скалиться и даже рычать: он просто замер неподвижной статуей. Светловолосая девушка сделала глубокий вдох и, стараясь не задеть густую шерсть, обхватила загадочный медальон, который почему-то светился в кромешной темноте лёгким, призрачным светом.

Спустя мгновение Алина резко разжала пальцы: ей показалось, что холодный металл обжёг её руку сквозь перчатку. На неё вдруг сверкнула оскаленная волчья пасть, с поразительным искусством выгравированная на внешней стороне золотого медальона. Многочисленные образы тут же затопили её сознание. Она резко зажмурилась и, обхватив голову руками, пригнулась к припорошенной снегом земле. Видения мелькали и путались под её веками подобно картинкам в поломанном калейдоскопе. Девушка, как ни пыталась, не могла ни остановить, ни замедлить их течения: признаться, она едва их успела даже разглядеть.