Шарнирные куклы. Мир под стеклом

У девушки в чёрном платье в последнее время была странная блажь: ей вдруг захотелось во что бы то ни стало научить своего ручного ворона говорить. Бывало маленькая хозяйка, расположившись перед клеткой, без конца повторяла слово «никогда». Разумеется, она делала это, только когда была уверена в том, что её кузины не было нигде поблизости. Впрочем, однажды ехидная родственница всё же застала её за этим занятием, и с тех пор девушка, казалось, не знала покоя от злых насмешек.

Даже сейчас, наблюдая за тем, как она кормит своего пернатого друга, Эли не смогла удержаться, чтобы не продекламировать строки из одного стихотворения.

«Верно, был он», я подумал, «у

того, чья жизнь — Беда,

У страдальца, чьи мученья

возрастали, как теченье

Рек весной, чьё отреченье от

Надежды навсегда

В песне вылилось о счастье,

что, погибнув навсегда,

Вновь не вспыхнет

никогда».

Она сделала особый нажим на последние слова. Её кузина поморщилась. Эли обладала поистине удивительным даром: она могла заставить любого человека возненавидеть даже самые любимые вещи.

Танцующей походкой маленькая красавица направилась к распахнутому окну. Опёршись на подоконник, она зажмурила свои аквамариновые глаза и с наслаждением подставила разрумянившееся лицо тёплому весеннему ветру. Девушка в чёрном платье испустила тихий облегчённый вздох: она была невыразимо рада наступившей тишине. Голос кузины, напоминавший нежный переливчатый звук колокольчиков, казалось, проникал в её сознание, точно ядовитый туман, чтобы потом преследовать её повсюду.

Но тут во дворе раздалось ржание лошадей и послышался грохот подъезжающей кареты. Свесившись через окно на улицу, Эли посмотрела вниз — и её прекрасное лицо неожиданно приобрело пугающе хищническое выражение. Она выглядела как дикая кошка, которая вдруг увидела стаю медлительных, разжиревших голубей.

зеленоглазая девушка закрыла дверцу клетки и сделала несколько шагов по направлению к распахнутому окну: ей было весьма любопытно узнать, что же могло послужить причиной такой странной реакции. Во дворе, неподалёку от парадной лестницы, остановился открытый летний экипаж, на дверце которого была выгравирована оскаленная волчья пасть. Молодой человек в тёмно-коричневой охотничьей куртке помогал хорошенькой темноволосой девушке, похожей на нарядную фарфоровую куколку, выйти из кареты.

— Нет, ты только посмотри на эту сладкую парочку, дорогая кузина, — начала Эли поучительным тоном, задумчиво подперев щёку рукой. — Мне тошно даже видеть подобную картину! Запомни мои слова, такая любовь как переменчивые нежные листья: стоит только ударить лёгким морозам, и они тут же поблекнут и завянут.

Она вздохнула с наигранным сочувствием, будто нисколько не сомневалась в собственном предсказании. Тем временем молодые люди, о чём-то тихо переговариваясь, медленным шагом направились в сторону парадного входа. Длинный шлейф пышного светло-голубого платья темноволосой гостьи красиво развевался на ветру. Маленькая хозяйка невольно залюбовалась её привлекательной внешностью: эта девушка вдруг сильно напомнила ей одного человека.

— Бедняжка Конни! — язвительно усмехнулась Эли после того, как они скрылись из виду. — Готова поклясться, что она по уши в него влюблена. Конечно, вполне возможно, что и он ей увлечён. По крайне мере, сейчас. Но долго ли продлится такое «счастье»?

Девушка в чёрном платье болезненно поморщилась в ответ на её слова: страсть кузины к злорадству страшно утомляла её и порой даже приводила в крайнее раздражение. Ей всё время казалось, что циничные насмешки Эли каким-то образом направлены не столько на эту молодую пару, сколько на неё саму.

— Признайся, ты просто ей завидуешь, — не удержавшись, тихо проговорила зеленоглазая девушка.

Эли обернулась на её слова и улыбнулась неожиданно мягкой, сочувственной улыбкой.

— Милая моя глупышка… Как сильно же ты ошибаешься!

Эта выразительная фраза, казалось, на несколько мгновений повисла в воздухе.

— Нет, я искренне не понимаю влюблённых! — вдруг эмоционально воскликнула Эли, демонстративно скрещивая руки на груди. — Жалкая трагическая роль, для какой бы пьесы она ни была написана. Куда уж лучше быть разлучницей — если она сильна духом, деятельна и непреклонна, то, несомненно, заслуживает восхищения больше всех остальных. Так что сам по себе Николас Грэм меня совершенно не интересует.

зеленоглазая девушка вопросительно приподняла свои тонкие тёмно-серые брови, надеясь услышать продолжение, но, судя по внезапно наступившему молчанию, Эли решила не озвучивать свои таинственные побуждения вслух. Впрочем, маленькая хозяйка и сама догадывалась, в чём именно заключалась причина её неожиданно вспыхнувшего «интереса»: скорее всего, кузина хотела отомстить Конни — своей прежней подруге — за какую-нибудь давно нанесённую обиду.

— Любовь. Надеюсь, я никогда не опущусь до этого жалкого, раболепного чувства. Что есть любовь? — принялась рассуждать Эли, облокотившись на подоконник. — Это, по сути, слепое и тщеславное чувство собственника. Взять, к примеру, даже тебя, дорогая кузина. Скажи мне, за что ты так сильно любишь своего маленького барона? Наверное, потому, что он молод, красив и богат, и, выйдя за него замуж, ты станешь первой леди в округе?

— Перестань цитировать «Грозовой перевал», — поморщилась девушка в чёрном платье и добавила в страшном смущении. — С чего ты вообще это взяла? Мы просто были детьми и друзьями.

— Ну, если ты так говоришь, — с издевательской протяжностью проговорила её кузина и, помолчав, призналась: — Впрочем, я не верю ни единому твоему слову: ты такая скрытная! Будто улитка, которая боится выглянуть из своей раковины.

Девушка хотела ответить на это, как ей казалось, в высшей степени несправедливое обвинение, но тут в коридоре послышались шаги и весёлые, смеющиеся голоса. Эли насторожилась, будто охотничья собака, зачуявшая приближающуюся добычу, и спустя мгновение была уже у дверей.

Когда её кузина обернулась, зеленоглазая девушка тут же догадалась, что в голове у неё созрел какой-то коварный план. Большие, широко распахнутые глаза Эли горели точно раскалённые ярко-синие огни факелов. Она стремительно отошла от приоткрытой двери и повелительным жестом подозвала подругу к себе.

— Немедленно расшнуруй моё платье! — проговорила она громким шёпотом через всю комнату.

Светловолосая девушка бросила на неё выразительный взгляд.

— Что ты задумала? — спросила она с наигранной вялостью, но всё же подошла к своей кузине.

— Скоро узнаешь! — огрызнулась Эли и повернулась к ней спиной: — Лучше делай, что тебе говорят.

Сейчас она, казалось, отбросила всякую вежливость и самообладание. Девушка в чёрном платье терялась в догадках, что же могло вызвать подобную перемену, однако она прекрасно понимала, что расспросами ничего не добьёшься. Поэтому она с нарочитой медлительностью, явно действуя тем самым своей кузине на нервы, принялась расшнуровывать её бледно-розовое шёлковое платье. Когда же она дошла до середины спины, Эли остановила её, сказав, что этого будет вполне достаточно.

Изумлённая девушка наблюдала за тем, как её кузина подошла к зеркалу и расправила свой необычный наряд. Другие на её месте выглядели бы, пожалуй, вульгарно, но неряшливый вид Эли, казалось, придавал ей ещё большее очарование. Она высвободила из своей высокой причёски несколько крупных золотистых локонов, и теперь они в красивом беспорядке спадали на её белоснежную точёную шею.

— Превосходно! — довольно улыбнулась Эли, окидывая придирчивым взглядом своё отражение. — А теперь тебе нужно немедленно где-нибудь спрятаться. Пожалуй, будет лучше всего, если ты выйдешь на балкон: на улице сегодня стоит просто замечательная погода.

И с этими словами кузина выпроводила ничего не понимающую девушку на улицу и задёрнула следом за ней тяжёлые бархатные шторы, тем самым погрузив комнату в лёгкий полумрак.

Оказавшись на балконе, маленькая хозяйка обречённо вздохнула и оглянулась по сторонам. К счастью, окна её будуара загораживали высокие раскидистые деревья, так что прохожие не могли заметить её с улицы. Девушка в чёрном платье тоскливо посмотрела на лес вдалеке. Одинокие заснеженные вершины едва были видны сквозь густой туман, который окутывал остров даже сегодня, когда солнцу, наконец, всё же удалось пробиться из-за мрачных вековых туч.

Девушка вдруг почувствовала себя совершенно несчастной. Ей захотелось закрыть глаза, заткнуть уши и таким образом стереть все свои воспоминания. Она начинала ненавидеть собственную жизнь, хотя прекрасно понимала, что рано или поздно ей всё же придётся со всем этим смириться. Она крепко зажмурила свои хризолитовые глаза, но вместо пляшущих разноцветных вспышек, увидела перед собой лишь серый замкнутый круг, из которого нельзя было найти ни то чтобы выход, но даже лазейку.

Спустя пару минут девушка, не удержавшись, осторожно отодвинула штору и с опаской заглянула в свою комнату. Эли расположилась перед зеркалом — победоносная улыбка не сходила с её прекрасного лица. Позади неё стоял высокий молодой человек в кожаной куртке и слегка дрожащими пальцами медленно зашнуровывал её платье, но она не обращала на него совершенно никакого внимания. Ликующая, сочувственная ухмылка, весёлый, издевательский взгляд, иронично приподнятые брови — всё это, казалось, предназначалось лишь для одного человека.

Темноволосая девушка в лазурном платье безотрывно наблюдала за ними, облокотившись на дверной косяк и демонстративно скрестив руки на груди. Её большие карие глаза, окаймлённые густым облаком ресниц, метали молнии, но было видно, что она никак не может вмешаться в происходящее. Маленькая хозяйка на мгновение ощутила острый приступ жалости к ней, но тут же подумала, что, скорее всего, эта несчастная влюблённая была сама во всём виновата. Конечно, девушка в чёрном платье прекрасно понимала, что Эли была далеко не ангелом, но всё же она глубоко сомневалась в том, что даже её кузина стала бы издеваться над тем человеком, который проявлял по отношению к ней только одну доброту.

Как бы то ни было, сложившаяся ситуация не могла не забавлять постороннего наблюдателя. Всё это, казалось, походило на какую-то балаганную комедию: такие ставили на улицах приморских городов, в которые они изредка выезжали за покупками.

Неожиданно девушка почувствовала, как чьи-то прохладные ладони закрыли её глаза. От неожиданности она вздрогнула — сердце её подскочило и судорожный вздох замер в горле. Она испуганно подумала, кто бы мог забраться на второй этаж без малейшего шороха: по правде сказать, это было совершенно невозможно.

Впрочем, спустя пару мгновений девушка в чёрном платье вдруг ощутила беспричинную радость. Признаться, она с первой секунды узнала его, но боялась поверить в свою догадку. Это всегда было их любимой игрой: неслышно подойти к другому и закрыть ему глаза. Как бы то ни было, ей удавалось выигрывать крайне редко — но и тогда она знала, что он ей бессовестно поддавался.