Варварин Остров

Глава двадцать пятая

Сидящее в кресле создание, натянувшее на себя личину мертвой сестры Андрея, улыбнулось. Изо рта выплеснулась, потекла по подбородку вода. Его замутило, он отвел глаза, но послушался и сел.

– Можешь спросить меня о чем-то, – разрешила «Нана».

– Я тебе не «братец», – запоздало отреагировал Андрей. – Что ты вообще такое? Что за чудовище?

– Имя мое тебе известно – Панталион.

– Ложный святой? Почему-то ты на себя иконописного не похож, – заметил Давыдов.

– Положим, в святые меня произвели сами люди. Вам так удобнее: уж если кому и возносить молитвы, так Богу и его благостным приспешникам. Разумеется, никакого отношения к христианским святым и вообще к той вере я не имею. Ваш слащавый проповедник еще не родился, когда я уже считался древним. Представители забытых людьми великих цивилизаций, расцветших и сгинувших задолго до появления египетских пирамид, чтили меня и мне подобных. Что же до моего лика в храме… У меня множество лиц – мужских и женских, молодых и старых, я могу примерять их, менять и сбрасывать, и нет для меня такого понятия, как «подлинное лицо». Однако тот образ, что ты видел в храме, кажется мне подходящим в качестве символа для моей паствы. Устраивает тебя такой ответ?

Андрей молчал, склонив голову.

– Посмотри на меня, – властно проговорил Панталион, и Давыдов почувствовал, что к его затылку точно веревку привязали: некая сила потянула за нее, заставив Андрея поднять голову.

Бледное лицо Наны словно подернулось влагой, по нему пошла рябь, и теперь черты сестры виделись Андрею так, как будто он смотрел на девочку сквозь толщу воды. Нос, губы, глаза, щеки – все расплывалось, плыло и таяло, превращаясь в глину для лепки, а потом стали проступать иные черты. Одновременно с этим мокрые волосы втягивались в кожу черепа, руки и ноги удлинялись.

Минута – и перед потрясенным Андреем очутилась молодая женщина в светлом платье в пол, с узким бледным лицом и большими, чуть навыкате, оленьими глазами. Волосы ее были уложены в высокую прическу, руки теребили белый платок.

– Варвара? – неожиданно для себя спросил Андрей.

– Да, такова она была. Варвара хорошо послужила мне…

– А ты ее убил, – перебил Давыдов.

Тонкие темные брови удивленно приподнялись.

– Она жила долго. И потом, те, кого я забираю, не умирают в том смысле, который люди обычно вкладывают в это понятие. Физическая оболочка погибает после нашего окончательного слияния, зачастую от нее мало что остается…

«Потому и бывает, что тела не находят! Как тело Наны», – понял Андрей.

– …а я соединяюсь с душой, растворяю ее в себе, – продолжал Панталион. – Так кусок сахара растворяется в воде, становится ее частью. Эти люди отдают мне свои мысли, чувства, желания, тайные страхи и помышления, свой опыт и устремления… Они принадлежат мне, их силы вливаются в меня, насыщая, питая. Они становятся мной – а я могу становиться ими, каждым из них, одним или сразу многими.

Андрею снова вспомнилась услышанная от бабы Лиды молитва: «Возьми, преблагой святой Панталион, все мое, что у меня есть, а меня направь, наставь, поведи за собой». Эти слова Давыдову и тогда не понравились, а уж теперь и подавно.

– Люди приходят ко мне сами, без принуждения, они знают, что я могу помочь. Только я один и могу! И делаю это, в отличие от вашего Бога. Вы понастроили в его честь тысячи храмов, расшибаете там лбы, а толку? Разве он слышит? А я слышу сразу, стоит прийти и попросить. И помогаю тоже сразу. Ты сам видел.

– Малинку ты исцелил, а ее несчастную мать… Во что превратилась Клара! Теперь я понимаю, что душа ее была вырвана из еще живого тела, осталась одна бессмысленная оболочка!

– Я могу исцелять десятки, сотни, тысячи, но мне нужно восстанавливать силы. Это не кажется тебе справедливым? Люди живут на острове, сюда приезжают паломники. Я возвращаю к жизни гораздо больше, чем призываю.

– Ты прельщаешь людей, и они идут, сами не зная, на что себя обрекают, не зная о риске! Одни будут исцелены, тогда как другие…

– Люди вообще многого не знают. Строя планы, мечтая, желая чего-то, они крайне редко задумываются о цене, которую придется заплатить, – отбил мяч Панталион.

– Я тебя ни о чем не просил, не молился тебе. Зачем тогда ты здесь? – с вызовом спросил Андрей.

Лицо Варвары искривилось в усмешке.

– Ты – другое дело. Думаешь, я говорю с каждым, кого решаю призвать? Нет, ты нужен мне для другого.

– Почему именно я?

– Не буду говорить о предназначении, о совпадении, о том, что ты уже был на острове и снова вернулся, а посему тут видна рука Провидения… Просто ты мне подходишь.

– Подхожу для чего? – спросил Андрей.

– Мне необходим помощник. Смотритель острова.

– Жрец твоего гнусного культа?

Панталион пропустил грубость мимо ушей.

– Слово «Смотритель» мне нравится больше. У вашего добренького Бога есть священники, монахи. Его служители. Я тоже нуждаюсь в подобном. От тебя не потребуется совершать ритуалы, возносить мне молитвы или проводить обряды – что еще в твоем представлении делают жрецы? Считай, что я нанимаю тебя на работу. Рассматривай все как сделку.

– И каковы же условия сделки? – Давыдов попытался говорить с иронией. – Какова моя заработная плата и служебные обязанности?

– Мне нужно комфортное земное обиталище – давай остановимся на названии «храм», так будет удобнее. По сложным для человеческого понимания причинам храм нельзя построить абы где, на Земле есть лишь несколько подходящих мест, и одно из них на этом острове. Идем далее. Храму надлежит не только находиться в строго обозначенном месте, он должен быть особым образом построен и обустроен, концентрируя, умножая силу моего воздействия. Предыдущий Смотритель, его звали Петром Васильевичем Солодниковым, сумел сделать все так, как надо, я пользовался плодами его усилий продолжительное время. Однако прошли годы, случились социальные потрясения, революция и Гражданская война, и в результате храм был разрушен. То, что отстроили недавно, мне не подходит, это жалкая имитация былого величия, деревянный сарай. Люди все равно приходят, я добиваюсь своего, но действовать приходится даже не вполсилы, а с гораздо меньшим эффектом. Посему у тебя будет вполне ясная задача: сделать так, чтобы храм возвели в должном виде, а следом обеспечить приток людей. Они будут приезжать, получать помощь, а взамен я стану брать малую плату, призывая некоторых из них. Примерно раз в пятьдесят земных лет я беру больше обычного – это помогает запастись надолго, чтобы потом опять потреблять помалу. Сверх необходимого я не беру.

– Больше обычного, – повторил за Панталионом Андрей.

Голова шла кругом.

– Да. Твоя подруга верно подметила: время от времени я призываю многих, и скоро это время подойдет. Если на Варварином острове будет много народу, вовсе не сложно будет организовать несчастный случай, после которого все вновь пойдет в обычном ритме.

– Но это же… это… Такая жестокость! Жертвоприношение!

– Глупые языческие понятия. Не будь ханжой. К чему этот пафос? – «Варвара» сморщила носик. – Всевозможные трагические происшествия то и дело случаются: горят кинотеатры и многоэтажки, тонут корабли, взрываются газовые баллоны. Люди погорюют немного и проглотят это, уверяю тебя. Спасенных, выздоровевших, осчастливленных будет намного больше! Забирая сотню, я спасу тысячу.

– Почему ты полагаешь, что я смогу добиться, чтобы храм перестроили, а люди сюда повалили? Иностранному миллионеру это не удалось, а я нищий.

– Начнем с того, что Уильям Лэйн не был Смотрителем. Он действовал по собственному разумению, начитавшись глупых книжек. К нему попала украденная из храма икона, он узнал о ее целительной силе и вообразил себя спасителем человечества. Восторженный дурак. Дело вовсе не в куске крашеного дерева, все куда сложнее. Но спасибо Лэйну за то, что возродил интерес к острову, люди потянулись сюда. Он бывал тут лишь пару раз, наездами, и во время его коротких визитов мне не удалось заставить его понять, что мне требуется. А потом Лэйн умер, и…

– Значит, на расстоянии ты воздействовать на людей не можешь? Сила твоя – только на острове?

Тон Андрея, как видно, не понравился Панталиону.

– На острове власть моя велика, – прозвучало в ответ. – Я не вездесущ, не стану хвастаться, но могу дотянуться до людишек и за пределами этого куска суши. У меня есть помощники: Нижний мир велик и полон обитателей.

«Нижний мир… Что-то вроде Ада?»

– Они помогли тебе заставить Шуру от меня отказаться?

Панталион в облике Варвары улыбнулся и прикрыл глаза, ничего на это не ответив.

– И все-таки почему именно я? Тех, кто прибывал сюда на короткое время, ты не успевал «обрабатывать», это я понял. Но ведь на острове полно преданных тебе жителей. Почему не осчастливить одного из них?

– Поначалу думал обойтись без Смотрителя, потом выбирал слишком долго, признаю свою ошибку. Затем стал присматриваться к местным, были несколько кандидатур. Но потом явился ты – и этот выбор показался мне более удачным. – Панталион улыбнулся. – Ты человек искусства, в определенном смысле мы похожи: ты тоже понимаешь, что это такое – влиять на людей, завладевать их душами.

– Допустим, я соглашусь. Почему ты думаешь, что я сумею выполнить все, чего ты от меня ожидаешь?

– Я не думаю, а уверен, – поправил Андрея Панталион. – Если ты станешь Смотрителем, я наделю тебя особой силой. Вы, люди, зовете ее удачей, верите, что некоторые из вас родились в сорочке, поцелованы Богом (подбери любое определение). Примешь обет – и я изменю тебя, одарю, останешься доволен, поверь. Нынешняя эпоха отличается от всех прежних, она стремительная и постоянно меняющаяся, как вода в горной реке. Препятствий в виде расстояний больше не существует, люди опутаны паутиной информации, ложь зачастую становится одной из сторон правды, а чтобы завоевать мир, не обязательно сражаться на поле брани. Мне ведомо, чего ты хочешь, и я приведу тебя к славе. Твой проект станет суперуспешным; твои идеи сделают тебя звездой, богатейшим, знаменитым человеком. Наши цели совпадают: приняв обет, став Смотрителем и добившись власти, влияния и славы, ты будешь выполнять то, что нужно мне.

– Ты искушаешь меня, причем весьма топорно, – заметил Давыдов.

– Это делают демоны и бесы. Я не из их лукавой породы. Я забираю плату, но и дарую немало, это честная сделка. – «Варвара» поправила прядь волос. – Ты согласен? Терять тебе нечего. Сейчас ты обычный неудачник, как сам о себе и думаешь. Твой звездный час позади; ни семьи, ни денег, ни карьеры, а перспективы туманны. Без моей помощи на твою мультипликационную Элли и внимания не обратят. Скоро ты начнешь стареть, болеть, а затем умрешь, никому не нужный, всеми забытый.

– Все умирают, – возразил Давыдов. – Или ты мне и бессмертие обещаешь?

– Будешь жить долго и в полном здравии, а умрешь легко, безболезненно и…

– И попаду в Ад, – договорил Андрей.

– И станешь частью меня – но вовсе не так, как твоя сестра или Клара. Ада в том понимании, как описывают в книгах, кстати, не существует. Ты перейдешь на иную ступень бытия, но об этом пока говорить рано. Спрашиваю еще раз: ты согласен?