Варварин Остров

Глава двадцать третья

Давыдов говорил слабым, утомленным голосом, и она испугалась, не заболел ли он. Александра не сразу обратила на это внимание: была слишком шокирована тем, что узнала, торопилась донести до него открывшиеся сведения.

– Андрей, все хорошо? Ты не болеешь?

– Нет, – ответил он сразу на оба вопроса.

Нет, не хорошо. Нет, не болею.

– Днем хотел съездить и посмотреть, как там Малинка.

– И? – поторопила Шура.

– Их не было. Ни бабки, ни Клары, ни Малинки. Дом заперт. Зато я видел Степана. – Давыдов коротко вздохнул, и это прозвучало, как всхлип.

«Что же он тебе сказал?» – подумала Александра, понимая, что ничего хорошего.

Давыдов поведал обо всем в двух словах, и, хотя старался не выказывать лишних эмоций, она поняла, какое сильное впечатление все это произвело на него. А тут еще и Шурин рассказ про «не-святого святого».

– Так, послушай меня, – решительно проговорила она. – Я не хочу, чтобы ты себя доконал. Приехать на остров было ошибкой – это факт, но тут уж ничего не поделаешь. Однако нужно срочно уехать оттуда, завтра же. Тебе не место на острове.

– Шура, ты не понимаешь…

– Нет, это ты не понимаешь, – прервала она. – Когда я посоветовала тебе вернуться к старой задумке про Элли, я вовсе не имела в виду, что ты должен похоронить себя в какой-то дыре! Работать над мультсериалом можно и в Быстрорецке. И, кстати, мой шеф про тебя опять спрашивал.

Это была правда. Шеф немного знал Давыдова, был хорошо знаком с его работами, ценил несомненный талант.

– Ты только слово скажи – он тебя сразу возьмет своим замом. Или, если захочешь, по договору можешь работать, сам своим временем распоряжаться. Постепенно все наладится.

– Я не… – снова начал он, и снова Шура не дала ему закончить:

– Хватит торчать там и жалеть себя, Давыдов! И думать, что ты весь мир спасаешь, тоже хватит! Что бы ни случилось с твоей сестрой и отцом, ты этого не изменишь, никому еще не удавалось переписать прошлое! Да и потом, неужели ты полагаешь, что твои родители хотели бы, чтобы ты сломал свою жизни, сидя в одиночку на острове, ковыряясь в событиях тридцатилетней давности? Ответь мне прямо… – Шура осеклась, сообразив, что в трубке подозрительно тихо. – Алло, Давыдов, ты меня слышишь? Андрей?

Связь прервалась. Или он трубку бросил? Не похоже на него, но, возможно, Андрей разозлился: она наговорила лишнего, давила на него, голос повысила, а он этого терпеть не может.

Александра подождала немного: не перезвонит ли? Звонка не было, и она набрала его номер сама. Сотовый Давыдова был отключен.

Шура ощущала чугунную тяжесть на сердце: не то предчувствие давило, не то вина. Ей нужно было срочно поговорить с Андреем, услышать его голос, но это невозможно. Александра заметалась по квартире: нужно что-то делать, нельзя вот так сидеть и ждать!

«А ты не думала, может, Андрей попросту устал слушать тебя? Потому и отключил сотовый? Тогда твоя беготня, твои потуги бежать к нему со спасительной миссией выглядят жалко».

Раздался телефонный звонок, и она схватила сотовый. Это был не Андрей, а один из заказчиков. Пришлось взять себя в руки, чтобы сосредоточиться на разговоре, зато, когда Шура повесила трубку, она уже немного успокоилась. В голову пришло мудрое решение.

Сейчас сделать ничего нельзя, но послезавтра суббота, и что помешает ей в свой выходной день съездить на Варварин остров? Она своими глазами посмотрит на все, спокойно поговорит с Андреем, убедит его принять правильное решение. Короче говоря, на месте разберется.

Да, дорога на остров сейчас затоплена, Андрей говорил. Но ведь можно добраться и по воде. Александра включила ноутбук, зашла на сайт речного порта Быстрорецка. Тут ее ждало разочарование: экскурсионные, прогулочные и прочие суда, которые останавливались на острове, сейчас не ходили, не сезон.

Но должны быть какие-то предприятия, фирмы, люди, у которых есть катера или моторные лодки, и которые могли бы помочь Александре добраться до острова!

«Угораздило же Давыдова очутиться в такой глуши», – подумала она, морщась от боли в виске. Кажется, мигрень начинается, этого еще не хватало. Мерцание экрана в таких случаях только ухудшает положение.

Шура попробовала еще раз дозвониться до Андрея, но его номер был по-прежнему недоступен. Ладно, утром разберемся. Нужно скорее лечь и постараться заснуть, пока головная боль не усилилась. Александра подвела курсор мыши к кнопке «Пуск», чтобы выключить ноутбук, но не успела сделать этого, как изображение на мониторе запрыгало, потом пошло волнами.

Александра прикусила губу: что еще такое? Экран тем временем посерел, а затем погас. Она попробовала включить ноутбук снова, чтобы перезагрузить, но он не реагировал на ее попытки.

«Не хватало мне поломок, – с досадой подумала Шура. – Надо же, на ровном месте!»

Светильники на стене и потолке вспыхнули ярко, как новогодняя гирлянда, а затем стали мигать.

– Да что ж такое! – воскликнула Александра.

Может, и ноутбук забарахлил из-за перебоев с электричеством?

Но он был отключен от питания.

Свет в комнате то гас, то загорался ярче, и это мигание действовало на нервы. Начинающаяся мигрень немедленно отозвалась: висок стало ломить с удвоенной силой, за глазами, внутри черепа, закручивался вихрь боли.

Шура прищурилась, подошла к выключателю, щелкнула, погасив все лампочки. В комнате стало темно, и она выдохнула с облегчением, но тут замигали лампочки в прихожей, гостиной и кухне.

«Но там я свет не включала! – в панике подумала Александра. – Все зажглось само по себе?»

Она бросилась в коридор – так и есть. Клавиша выключателя стояла в положении «выключено», но лампочка бешено мигала.

Александра прижала ладони к глазам, чувствуя, что головная боль становится невыносимой, а к горлу подступает тошнота. Она метнулась к входной двери, намереваясь добраться до счетчика, обесточить квартиру (хотя понятия не имела, как это делается).

Но стоило ей взяться за замок, как мигание прекратилось. Свет погас, и теперь во всей квартире воцарилась тьма.

«Спокойно, все хорошо», – сказала себе Шура, слыша собственное учащенное дыхание.

Был перебой, проблемы электросети. Теперь все наладилось, волноваться не о чем. Надо быстрее найти таблетки, принять лекарство, чтобы купировать приступ, и лечь. Тогда есть надежда, что поутру голова болеть не будет.

Внезапно Александра сообразила, что из кабинета льется голубоватое свечение. Сердце опять забилось, грозя разорвать грудную клетку, накатил новый приступ тошноты. Молодая женщина на цыпочках пошла в комнату.

Вопреки здравому смыслу, она была уверена: за письменным столом сидит он. Ее покойный муж.

Шура сделала глубокий вдох и шагнула в кабинет.

«Вот идиотка!»

Разумеется, стул был пуст, никого в комнате не оказалось. Какие бредни лезут в ее больную голову!

Просто из-за неполадки ноутбук так и не выключился, хотя монитор погас. А теперь вот он снова включился, только и всего. Нужно завтра же отнести ноутбук в мастерскую, пускай его там протестируют, проверят.

Шура включила свет в комнате – никакого мигания. Подошла к письменному столу и поглядела на монитор.

На экране было лицо.

Мужчина безмолвно кричал, широко разинув рот. Мертвые глаза были тусклыми, нос провалился, а кожа серая, рыхлая, в отвратительных пятнах. Миг – и изображение исчезло. Александра поморгала, потерла глаза.

Наверное, это из-за мигрени. Показалось, всего лишь показалось.

«Этого не может быть!»

Конечно, не может. Человек на экране мертв уже не первый день.

А Андрей жив.

«Я ничего не видела! Андрей…»

Звонок телефона ударил, как оплеуха. Шура не удержала крика. Схватила сотовый, лежавший тут же, на столе.

«Наверное, это он. Должен быть он!» – подумала она.

Но это был не тот, чьего звонка она так ждала, не Андрей.

На экране высветился номер покойного мужа. Сотовый его хранился в одном из ящиков стола, а номер она заблокировала через несколько месяцев после смерти супруга.

Александра тупо смотрела на экран, не решаясь ответить.

«Звонок с того света!»

Голову сжимал огненный обруч боли, а в горле разбухал истерический хохот.

Наконец сотовый умолк. А через секунду пришло сообщение.

«Не нужно ездить на остров, – писал покойник. – Я знаю, ты любишь Андрея. Мертвые знают все. Но ему ты уже не поможешь, а себе навредишь. Ты не умрешь, если поедешь. Но то, что с тобой случится, будет хуже смерти».

Александра задрожала и отшвырнула телефон, точно ядовитого гада.

Села на стул, пытаясь выровнять дыхание, успокоиться, перестать трястись от страха.

«Таблетки, срочно найди их», – велела она себе и поплелась в ванную.

Собственное отражение в зеркале напугало ее: бледное, изможденное лицо, потерянный взгляд, дрожащие губы. Ей показалось, что за плечом окажется мертвый муж, как это бывает в фильмах ужасов, но такого не случилось.

Шура нашла пилюли, сунула в рот сразу две, чтобы уж наверняка, запила водой из-под крана. Таблетки оцарапали горло, но провалились вниз. Скоро должно помочь.

Александра вернулась в комнату. Нужно перечитать сообщение. Наверняка ей показалось, она не так поняла… Мало ли что. Необходимо было увериться в собственной нормальности, а также в нормальности этого мира.

Но в памяти сотового не сохранилось ни сообщения, ни пропущенного вызова. А если она позвонит оператору, то ей, конечно, ответят, что звонков и сообщений на ее номер за последний час не было.

Что это должно означать?

Шура не знала. Она бессильно опустилась в кресло. Боль была такой силы, что попытки обдумать происходящее вызывали новую мучительную волну. Александра сидела и ждала, молясь, чтобы приступ поскорее прошел или стал чуть слабее, чтобы у нее получилось хотя бы задремать.

Телефонный звонок прозвучал над ухом, словно выстрел, и она вскинулась: Андрей?! Однако через секунду Шура сообразила, что никакой это не звонок, а сигнал будильника.

Перед глазами плыло, по темени будто лупили колотушкой. Вглядываясь в экран, Шура поначалу ничего не могла рассмотреть. А когда разглядела, даже о боли позабыла: часы показывали семь утра!

Неужели прошла целая ночь?

Александре казалось, что минуло не более получаса с того момента, как она села в кресло… Или она все же заснула, сама того не заметив?

Но Шура не чувствовала себя выспавшейся или хоть немного отдохнувшей. И боль все та же, и усталость… Неведомые силы отняли у нее несколько часов.

«Смотри, так и жизнь отберут, не углядишь!»

Александра с трудом поднялась на ноги. Никогда в жизни она не казалась себе такой старой, беспомощной развалиной, как в эти минуты; никогда не чувствовала себя такой несчастной и одинокой.

«То, что с тобой случится, будет хуже смерти», – вспомнила Шура и заплакала, больше не в состоянии совладать с собой.