Знаки и знамения

– Твоя магия столкнулась с защитными чарами, – качая головой, пояснил дед. – Во что же ввязалась эта девочка?

– Вы говорили с этой Мелиндой Дюмонт? – обратилась я к Лупе. – Или с другими посетителями замка?

– Только с Мелиндой, – угрюмо отозвалась сестра, очевидно, не очень-то довольная крупицами информации. – Она сообщила нам, что София покинула Карайман. Якобы по собственному желанию.

– А что она сказала, после того как вы нашли Софию?

– Ничего. Она об этом не знает. Мы перенесли труп сюда, а Мелинде сказали, будто София почувствовала, что не справляется, и вернулась в Раску.

– Она поверила?

– Вчера прислала ее вещи. Пока мы не узнаем больше, никто не должен знать, что произошло с Софией, – произнес Раду с еще большей резкостью в голосе, чем прежде. Недвусмысленный приказ хранить молчание.

Я кивнула, хотя и не понимала такого подхода:

– А Мелинда не упоминала об особом задании, которое дала Софии?

Лупа качнула головой:

– Я тоже не знаю, что София могла делать для этой ведьмы. Можешь попытаться добраться до более ранних воспоминаний или более поздних? Пока то, что ты видела, не особенно помогло.

– Могу попробовать, – с неохотой согласилась я и опять положила ладони на тело Софии. Впрочем, несмотря на все мои усилия, проникнуть сквозь завесу света в ее память больше не получалось. Измотанная после третьей неудачной попытки, я убрала руки. Без понятия, в ком тут дело – во мне или в Софии.

– Во что была одета София в воспоминании, которое ты увидела? – спросил Кирилл, пока Лупа сердито бурчала что-то себе под нос.

– В кремовое платье и черный плащ.

Он подошел к стулу возле стены и поднял какой-то кусок ткани:

– Вот это?

– Да. – Ткань оказалась перепачкана и разодрана.

– Значит, это воспоминания ее последнего вечера, – сказал он севшим голосом. – Она больше не возвращалась в замок. – Кроме платья, на спинке стула висел черный плащ. – Она была завернута в него, когда мы ее нашли.

– Тогда нужно исходить из того, что более поздние воспоминания заблокированы, – заметил дедушка. – Кто бы ни сотворил такое с Софией, он или она заранее спланировали преступление и заманили ее в ловушку.

– Нам надо поговорить с этим Иваном, – предложила я. – Он может знать, что с ней случилось.

Лупа сухо засмеялась:

– Конечно, можем прямо его спросить, понравилось ли ему мучить Софию.

– Не думаю, что это он, – возразила я твердым голосом, сама не зная, откуда эта уверенность. – Там был еще один ведьмак. Он спрашивал, пойдут ли они втроем в лес.

– Кого ты имеешь в виду? Кто эти трое? – спросила Лупа. – И как выглядел ведьмак? Ты знаешь имена?

– Стригоя, который играл с Иваном, зовут Алексей, а у ведьмака короткие русые волосы, ярко-зеленые глаза и много шрамов на лице, – описала мужчину я.

Лупа задумчиво кивнула:

– Это Ярон Валери. Не удивлюсь, если он тут замешан. Его мать – одна из ближайших советниц королевы ведьм. Я не знала, что он в этом году в Караймане. Если хотите знать мое мнение, то все свои деньги я ставлю на него.

– Их не так уж много, – рассеянно пробормотал Кирилл.

– Алексей тоже на самом верху моего списка, – прошипела она.

Кирилл лишь сглотнул и сжал руки в кулаки.

– Мы никого не будем официально обвинять, – резко оборвал их спор Раду. – Если сделаем это, то только сыграем на руку королеве. Она ухватится за любую возможность разорвать пакт и переложить вину на кого-нибудь другого. До сих пор каждая из войн начиналась именно так. Нужно быть очень осторожными.

– Но ты считаешь, что ее возвращение и смерть Софии связаны? – задала ему вопрос я.

– Конечно. Она что-то замышляет, и это нехорошо. Мы должны сохранить наш союз со стригоями. Мир сегодня важнее, чем когда-либо.

– Не нужен мне никакой мир, – прошипела Лупа. – То же самое они сделали с нашим отцом, и настало время за него отомстить.

– Что ты сказала? – спросила я, чувствуя, как земля уходит из-под ног.

– Ты не знала, да? Ах, ты же спряталась в какой-то яме и ждала, пока тебя спасут. – Она буквально выплюнула эти слова мне в лицо. – Я оставалась рядом с ним, а ты… его любимица… просто сбежала.

– Хватит, Лупа. – Впервые с момента моего прибытия Раду действительно повысил голос, который сейчас прозвучал как удар хлыста в этом холодном помещении. – Валеа была маленьким ребенком. Она ничего не могла сделать.

– Я тоже была ребенком, – снова выплюнула она. – Вместе мы бы сумели их спасти.

– Чушь. Ликаны Селесты разорвали бы вас на части живьем, а ваши родители этого не хотели. Если кто-то и виноват, то они. За стенами Раски убийцы никогда бы вас не нашли.

– Ликаны убили наших родителей? – спросила я, и голос у меня дрожал от гнева. – Почему я этого не знала?

– Потому что это неважно, – рявкнул на меня дедушка. – Если бы я тебе рассказал, что бы это изменило?

Беспомощно пожав плечами, я взглянула на Кирилла, который избегал моего взгляда. Ликаны – это проклятые в волчьем обличье. Они жили как изгои, и в прошлых войнах разные стороны неоднократно вербовали их в качестве наемников. Они не знали, что такое верность, и служили тем, кто больше заплатит. Соответственно королева ведьм даже рук не запачкала, когда приказала убить наших родителей.

– Что ты имела в виду, когда говорила, что они то же самое сделали с нашим отцом? – произнесла я дрогнувшим голосом.

Лупа закатила глаза из-за моей непонятливости, но мысль о том, что папа страдал так же, как София, была ужасна.

– То, что и сказала. Они вырезали гептаграмму у него на спине. Я это видела. Собственными глазами.

– Мне так жаль, – прошептала я.

Столько раз я пыталась вспомнить ту ночь и всегда натыкалась на стену из мерцающего черного оникса. Видимо, подсознание позаботилось о том, чтобы ужасы той ночи оставались во тьме.

– В настоящем стригои наши союзники. Однако Селеста сделает все, чтобы нас разделить. Мы не должны этого допустить. Это станет началом конца. – Раду выглядел уставшим. Выдержит ли он еще одну войну? Кто заменит его, после того как он отправится в страну вечного лета? Определили ли мастера ковенов преемника верховного жреца? Станет ли он так же бороться за мир, как наш дедушка?

– Что мы можем сделать? – спросила я. У него должен быть план. В любой войне есть только проигравшие, а победителей никогда не бывает.

– Да что ты еще можешь сделать? – насмешливо откликнулась Лупа. – Это единственное, для чего ты была нам нужна, и сведений, которые ты предоставила, ничтожно мало.

Я ее проигнорировала.

– Позволь мне отправиться в Карайман. Я найду проход, за которым исчезла София. Оттуда мы сможем дальше пойти по ее следу. – Лупе придется смириться с тем, что я здесь и уже никуда не уйду. Она упрекала меня в том, что в ту роковую ночь я спряталась. Может, это и так, но больше я так не поступлю.

– Это слишком опасно, – сказал Раду. – Мы не можем так рисковать. В Караймане с тобой может случиться то же самое, что и с Софией.

– Вряд ли, кто позарится на мою слабую магию? – настаивала я. – И я буду очень осторожна. – Мне хотелось помочь, а еще хотелось своими глазами увидеть библиотеку Эстеры.

– Мы обсудим у меня в кабинете, – ответил дедушка. – Мертвые заслужили покой.

Кирилл снова накрыл белым покрывалом тело Софии.

– Да обретет твоя душа покой, – тихо произнес он, и на мгновение показался брат, которого я знала. Никто сильнее не сочувствовал раненым существам, которых мы с папой находили в лесу. Если ему не удавалось спасти их, это разбивало ему сердце. Мама много раз объясняла нам, что смерть – это часть жизни и что любая душа, после того как немного отдохнет в стране вечного лета, перерождается. Но он все равно из-за них плакал.

Я с облегчением покинула склеп, и Раду повел нас в свой кабинет. Он сел за письменный стол, в то время как Кирилл направился к маленькому дивану, стоящему под окном. Лупа прислонилась к стене возле двери, словно хотела быть первой, кто выйдет из этой комнаты. Я застыла в нерешительности, пока дедушка не указал на стул перед своим столом.

– Хорошо, что теперь у нас появилась уверенность. – Верховный жрец разложил на столе документы.

Интересно, о какой уверенности он говорил? По-моему, у нас только вопросы.

– Где именно находится Карайман? – не позволю отговорить меня от принятого решения.

– К востоку отсюда, посреди гор. Это очень уединенное место.

– Софию волновала какая-то определенная тема? Какими исследованиями она собиралась там заняться?

– Она не занималась ничем конкретным. Карайман открывается каждый год между Имболком и Бельтайном. Мелинда разрешает ведьмам, викканам и стригоям встречаться там, чтобы учиться, изучать нашу историю и завязывать знакомства, – объяснил Раду. – София попросила разрешить ей участвовать в съезде в этом году, и я ее отпустил.

– Кто-нибудь из вас когда-нибудь там был? – я повернулась к брату и сестре.

– Мне до сих пор успешно удавалось этого избежать. – Лупа теребила черную бархатную ленту на шее, в центре которой висела серебряная звезда. – Не вижу смысла прикидываться, будто меня волнует мирное сосуществование, и пока Мелинда Дюмонт отказывает нам в доступе к библиотеке Нексора, я бойкотирую это мероприятие.

– Библиотека Нексора? – с любопытством переспросила я. – Что это такое?

Явно раздраженная моей неосведомленностью, Лупа застонала.

– В Караймане есть две библиотеки, – нехотя начала она. – Одна – прославленной, потрясающей королевы Эстеры, – в ее тоне ясно слышалось, что сестра совсем не считала Эстеру потрясающей, – и библиотека теней Нексора. – Она усмехнулась. – И в то время, как в библиотеке Эстеры собрана скучная фигня о белой магии, Нексор позаботился о том, чтобы темные знания тоже не были утрачены. Умный мужчина, если хочешь знать мое мнение.

– Значит, Нексор был черным магом?

– Да, и не только, – сказал Кирилл. – Еще он был возлюбленным Эстеры. Просто об этом не принято говорить открыто.

Когда Лупа его перебила, в ее голосе зазвучал цинизм:

– Даже ведьмы предпочитают забыть, что их великая королева любила самого жестокого и беспощадного колдуна своего времени. Этот факт не очень хорошо смотрится в анналах их истории.

– А у Софии мог быть доступ в библиотеку? – мысленно я сделала себе пометку как можно скорее побольше разузнать об Эстере и Нексоре.

– Только если ей разрешила Мелинда, – сказал Раду. – Однако это было бы весьма необычно.

Я решила держать этот вариант в голове.

– Ты когда-нибудь был в Караймане? – обратилась я к Кириллу.

– Уже дважды. Последние два года. Это очень вдохновляет.

Такой выбор слов вызвал у меня улыбку.

– А почему не в этом году? Можно участвовать каждый год?

– Вообще-то да, и все еще можно присоединиться. Многие остаются там не на все время. – Его взгляд метнулся к Раду. – В этом году верховный жрец счел, что мне лучше быть в Раске.

– Я изменил свое мнение, – ответил дедушка. – Вы, все трое, присоединитесь к съезду, а Магнус будет вас сопровождать.

– Никто меня туда не затащит, а Магнус и подавно, – отказалась Лупа.

– Тогда ты примешь обет молчания, – парировал Раду. – Можешь выбирать.