Знаки и знамения

Глава 14

ЗАМОК КАРАЙМАН В АРДЯЛЕ

Проворочавшись несколько часов в постели, я обрадовалась, что за окном наконец-то взошло солнце и заглянуло в крошечную щелку между занавесками. Я тихо оделась и пошла к выходу из замка. Шагнула на улицу и подставила лицо солнцу. Глубоко вдохнула, игнорируя боль в голове. Сон не облегчил состояние, из-за чего я чувствовала себя совершенно разбитой и надеялась, что свежий воздух мне поможет. Я обогнула замок и прошла мимо конюшен к лестнице, которая вела на равнину. Потом спустилась по ней и залюбовалась лугом, полным купающихся в солнечном свете полевых цветов. У меня за спиной раздались шаги.

– Разве Цербер не грустит, когда ты оставляешь его в конюшне? – не оборачиваясь, спросила я у Николая.

Алексей рассмеялся себе под нос.

– Он настоял на том, чтобы идти пешком и больше тебя не пугать. – Когда я обернулась, Алексей хлопнул брата по спине. – А меня взял с собой в качестве дуэньи. Хотя я думал, что они давно вышли из моды.

Я улыбнулась:

– Ты должен следить, чтобы я на него не набросилась?

– Что-то вроде того, – ухмыльнулся Алексей.

– Ты обещала не вставать с постели без моего разрешения, – заявил Николай, прищурившись. – Но я догадывался, что ты не сдержишь слово.

Они оба были в льняных рубашках, кожаных штанах и сапогах. Алексей еще накинул сверху жилет. Судя по взъерошенным волосам, у него не было времени причесаться.

– Если хочешь, чтобы женщина оставалась в постели, братец, то ты и сам должен лежать в ней. Мне что, всему нужно тебя учить?

Перед моим внутренним взором промелькнули белые простыни и сплетение наших тел. К этому пора бы уже привыкнуть. Но на щеках все-таки разлился румянец.

– Значит, сегодня не мрачные предчувствия Селии выгнали тебя из постели? – спросила я у Николая.

– Нет. Романтичный рассвет, – опять вмешался Алексей, – и притягательная мысль о том, чтобы провести с тобой больше времени.

– Шутник, – усмехнулся Николай. – Мне захотелось прогуляться.

– В любом случае, поверь, я бы предпочел остаться в постели, но мой магнат и будущий паладин заставил меня подняться.

– Значит, он боялся остаться со мной наедине? – судя по всему, старания Алексея оказались не напрасны. Именно так и предсказывала Лупа моему брату. Я лишь надеялась, что Алексей не поступит так жестоко, как в прошлый раз.

Его веселый смех эхом разнесся по чистому утреннему воздуху.

– Можно и так сказать. Кто первый до опушки? – выпалил он и так быстро рванул вперед, что через секунду виднелся лишь его силуэт.

– Мы еще можем его догнать, если я тебя понесу, – небрежно предложил Николай. – В такую рань он плетется как улитка.

Хмыкнув, я пошла вперед. Пахло свежей землей, фиалками и грибами, навевая воспоминания о детстве. Головная боль сменилась тихой пульсацией. Когда-то мы с Кириллом и Лупой плели венки из ромашек, а потом пускали их плыть по ручью.

– Хорошо выспался? – с усилием мне удалось прогнать вспыхнувшие образы.

– Не совсем. Пришлось сосредоточиться на том, чтобы не заснуть, так как я боялся, что ты опять выкинешь что-нибудь безрассудное.

– А ты ранним утром особенно очарователен, – с улыбкой откликнулась я. – Пока Селеста не похитила вашу магию, вам не нужен был сон, верно? А сейчас, очевидно, ты в нем нуждаешься, и его нехватка плохо на тебе сказывается.

– Прости. Ты права, – отступил он. – Нет. Раньше он нам не требовался, сегодня же наши тела благодарны за предоставленный отдых, но также сон каждую ночь напоминает о том, что мы потеряли. Он делает нас уязвимыми.

– Тяжело было к этому привыкнуть? – я не собиралась позволять подозрениям Лупы испортить мне радость от прекрасного утра и его компании.

– Ко сну?

– Ко всему, я имею в виду. Представляю, как сильно мысль о том, что ты стал слабее, способна поколебать уверенность в себе.

– У тебя создалось впечатление, что я страдаю от неуверенности в себе? Если да, то мне стоит поработать над собой, – сухо отозвался Николай.

Я посмотрела на него, и он улыбнулся, глядя на меня сверху вниз, хотя это и не стерло напряжение в его глазах. Он все еще задавался вопросом, что я делала в северном крыле? Сегодня утром он завязал волосы на затылке, что подчеркивало контуры его лица и открывало моему взгляду тонкую сеточку шрамов. Расскажет ли он мне, что с ним случилось, если я об этом спрошу? Мы почти добрались до края леса, и я пожалела, что нам пора возвращаться. С куда бо́льшим удовольствием я провела бы день здесь, на природе, а не в библиотеке. Несмотря на всю мою любовь к книгам, этот лес магическим образом притягивал меня.

– Мы с родителями жили в домике в лесу, – услышала я собственные слова и в тот же миг пожалела об этом. Но затем почувствовала облегчение. Может, кое-что все-таки можно раскрыть.

Он ответил без малейших колебаний:

– Я думал, твой отец – человек?

– Так и есть. – Ложь причиняла мне почти физическую боль, но пути назад не было. – В Мунтении. Это был лес в Мунтении.

Меня спас взволнованный птичий крик. Алексей ждал нас под деревьями. Уперев руки в бока, он смотрел на тусклый свет в подлеске. Они с Николаем обменялись настороженными взглядами, когда по лесу разнесся глухой звон колокола. Я сделала еще один шаг, однако Николай меня остановил:

– Не надо.

– Река, в которую Селеста приказала сбросить колокол, течет прямо через лес, не так ли? – я высвободилась из его рук.

– Да. Я не помню, что слышал колокол четыре года назад. А ты? – спросил он у брата.

– Нет, но, возможно, он звонит, потому что Селеста вернулась в Ардял.

– Ярон утверждал, что он звонит, если члену королевской семьи угрожает опасность, – напомнила я. Наверняка Николай рассказал Алексею страшную историю Анкуты.

– Тогда, должно быть, этот ведьмак прячется где-то тут. Насколько мне известно, он и Мелинда – единственные живые родственники королевы. Всех остальных она уже истребила, – заявил Алексей.

Перед нами, извиваясь между деревьями, убегала вдаль узенькая тропинка.

– Можем поискать колокол, – предложила я. – Если никто из нас не сообщит Мелинде и если мы не натворим глупостей, она никогда не узнает, что мы заходили в лес.

– Какая непослушная маленькая викканка, – поддразнил меня Алексей. – Это нарушение правил.

Я пожала плечами:

– Вы не обязаны идти, если боитесь, но я проверю.

– Как будто я упущу такую возможность. – Алексей с вызовом толкнул Николая. – Давай же, пошли. Если Мелинда нас поймает, скажем, что мы тебя заставили, тогда она накажет только Валеа и меня. Наверно, отправит нас вытирать пыль в библиотеке Нексора, – обратился ко мне он. – Считай, что я тебя предупредил. У книг там есть привычка кусать посетителей за пальцы.

Николай фыркнул, но последовал за нами.

– Тебя они кусали за совсем другие части тела, – напомнил он своему брату, и я сдержала смех.

Тропинка была такой узкой, что нам пришлось идти друг за другом.

– Значит, ты уже был в библиотеке Нексора? – задала я вопрос Алексею.

– Один раз, – подтвердил тот. – Мне удалось попасть туда с помощью Кирилла. Это было слишком заманчиво.

– Ты искал информацию, которая поможет Селии? – Он всегда вел себя легкомысленно, словно заботился только о собственных интересах, но это была просто видимость.

Высокие деревья пропускали солнечный свет, который рисовал яркие пятна на лесной почве. Невзирая на удары колокола, сегодня здесь не было тихо. Отовсюду доносились шорохи, щебетали птицы, слышался стук дятла.

– К сожалению, нет, – признался он. – Но Габриэлла по-прежнему отправляет меня сюда снова и снова. – Стригой ухватился за ветку и, раскачавшись, ловко допрыгнул до верхушек деревьев.

Я посмотрела ему вслед и спросила у Николая:

– Габриэлла родила Селию, но Никита создал тебя и Алексея, так?

– Так. Мы называем ее своей матерью, но она относится к нам не так, как к Селии. Мы стали семьей еще до того, как Никита ее встретил. Она была викканкой из ковена Драган.

Услышав этот небрежный комментарий, я споткнулась:

– Что, прости?

Николай схватил меня за руку, не позволив упасть. Стук дятла стих, но звон колокола стал громче. Я подняла на него взгляд. Он стоял неподвижно и как будто не дышал.

– Тебя так удивляет мысль об этом?

– Нет. Но разве в первом пакте не запрещалось обращать представителей других народов?

Стригой резко меня отпустил и сделал шаг назад.

– Да. Но только если это происходило против их воли. Если это тебя успокоит, могу заверить, что Никита и Габриэлла очень друг друга любили. Мой отец предоставил ей выбор, и она предпочла вечную жизнь рядом с ним, после того как родила Селию. – У него на лице отразилась печаль, как и всегда, когда он говорил об отце.

– Сколько они были вместе? – я неторопливо двинулась дальше, пытаясь привести в порядок мысли.

– Никита обратил ее восемьдесят лет назад. Но до тех пор они уже двадцать лет жили вместе. Мы все очень удивились, когда она забеременела. Это было чудо.

Поэтому они делали все, чтобы защитить Селию. Даже если это казалось безнадежным. Потому что она – особенная и часть их отца.

– Что еще ты помнишь? – опять сменил тему Николай. – Кроме того, что вы жили в лесу. Как умерли твои родители? Твоя мать была из ковена Пател? Вряд ли Раду это понравилось.

– Я не знаю, из какого она была ковена. Она мало чего мне рассказывала. Я была еще маленькой, а она не хотела, чтобы люди узнали, что она викканка, – увильнула я. Руки вспотели. Зачем я вообще что-то сказала? Я все больше запутывалась в паутине лжи и поражалась тому, что он все еще не вывел меня на чистую воду, учитывая, как плохо я умела врать.

Мы вышли из-за деревьев и остановились перед маленьким тихо плещущимся ручейком. Вода сверкала на солнце, колокол ударил еще раз. На этот раз глухой звон прозвучал совсем близко. Голову пронзила боль, от которой у меня закружилась голова, и я была вынуждена ухватиться за дерево. Раздался детский смех, а потом между деревьями на другой стороне ручья сверкнуло что-то белое. Я услышала мужской голос. Словно в оцепенении я сделала шаг к берегу. Николай не отставал. Смех и голос исчезли так же быстро, как и возникли. Но я все равно его узнала. Меня звал отец.

– Валеа. – Николай взял мое лицо в ладони. Они остудили разгоряченную кожу. – Все в порядке? Что случилось?

– Ничего. Не знаю. Моя голова.

Он притянул меня к своей груди, и я прильнула к нему.

– Ты вдруг побледнела, как стригой, – произнес у меня за спиной Алексей. – Как будто испугалась. Но здесь только он. Он был груб с тобой? Позволял себе какие-то вольности?

– Нет. – Я улыбнулась, чувствуя губы Николая на своем виске. – У меня закружилась голова. Думаю, мне нужно поесть.

– У тебя опять головные боли, да? – спросил Николай.

Я высвободилась из его объятий.

– Немного. Что насчет колокола? – сменила тему я. – Его видно?

– Нет. – Алексей наклонился над береговым склоном. – И он перестал звонить. Ты его напугала.

Он подмигнул, и мне сразу стало немного лучше. Неудивительно, что Кирилл так относился к нему. Алексей такой жизнерадостный. Должно быть, моему меланхоличному брату это казалось невероятно притягательным.