Экспедиция

— Говорит, никаких нейро-эфиров, только радио-канал — развел руками Эреми.

— А как же управление дронами!? Там все через нейро-канал! … Что за дичь вообще он несет!? Как это возможно, чтоб кто-то подключался и слушал чужой нейро-эфир без специального оборудования, без взлома сквозного шифра передачи мозговых волн! Говорю тебе, капитан выжил из ума! — возмутился Натан, который прекрасно знал устройство и принцип работы нейро-эфира, так как был профи в этом деле.

Он, как инженер связи, и представить себе не мог, что кто-то внедрился в организованный им нейро-канал да так, что мало того, что слушает все, так и участвует от имени кого-нибудь из офицеров. Однако капитан Льюис намекал именно на это.

— Говорю тебе, это какой-то бред! — пытался он убедить Эреми активировать нейро-линк на своем-экзокостюме.

Видя, что тот не поддается уговорам, он внезапно рассмеялся и указал тому на его скафандр.

— И как ты собирался действовать в нем без нейро-линка, а?

Эреми окинул самого себя внимательным взглядом и вопросительно посмотрел на напарника.

— А что не так?

— Ага. Сразу видно, что ты его с самой учебки не одевал.

Натан откровенно хохотал, забыв, зачем и куда они направлялись. Он жестами указал тому снимать экзо-костюм, а Эреми лишь удивленно разводил руками, ничего не понимая.

— Эреми, ты собираешься с открытым забралом действовать? А, как же бластер, как же прицельная сетка? Как же круговые сенсоры и датчики, а?

— А что с ними не так?

— В базовом костюме все это только через нейро-линк. На проекционное стекло только инженерное меню. Так то!

Эреми вздохнул и принялся стягивать с себя экзо-костюм, но Натан его остановил.

— Забей на безумный приказ капитана. Поверь мне, как профи, который знает про нейро-связь куда, как больше, чем наш пенсионер Льюис.

— Не… Я, пожалуй, сменю латы. Капитан, на то и капитан, чтоб его приказы исполнялись — выдал на полном серьезе Эреми своему напарнику.

Он отправился в нижнюю секцию, где было хранилище, за тяжелым или штурмовым экзо-костюмом, оставив Натана лишь смотреть ему в след и ждать, пока тот поменяет броню, потому как в одиночку тому лезть на выручку командира Романо совсем не хотелось.

Шенон нес тело Дэмии к лифту, ведущем к ангару, где синие неплохо обустроили свой плацдарм на территории, занимаемой красными. Объявленные капитаном противника по радио-каналу новые коды для открытия дверей пришлись как нельзя к стати. «Командир красных похоже даже и не представляет кому передал коды от всех дверей! Тем лучше для нас для синих»

— Сэр, это Шен. Вражеский спец у меня. Буду на месте через 5 минут.

— Молодец, боец! Так держать!

Шенон ускорил шаг, понимая, что он на вражеской территории, и если сенсоры и датчики его еще не заметили, то это лишь пока, пока есть везение и внезапность. «Удачу надо тратить умеренно, Шен, иначе голова закружится!». Он быстро зашел в ангар и скинул отключенное тело Дэмии. Привыкшие немного к сумраку глаза через открытое забрало улавливали какие-то движения впотьмах за спиной его нового командира-капитана Геклена. Зато тот сам просто засиял от радости, увидев пленную.

— Шен, ты красавчик! Взял очень важную особу в плен! Молодец!

Сказав, Шанро умолк на время и, скорчив грустную гримасу, добавил:

— Но у нас есть еще проблемы. Мы накапливаем силы для финальной атаки, а красные делают то же самое. Только им легче, они у себя дома, они наблюдают за каждым нашим шагом, строят планы… Шен, сынок, придумай, как вырубить им связь и все эти сенсоры и датчики… Как убрать свет, чтоб деморализовать их? Это всё важные шаги к нашей победе! Но и награда на кону, достойная героя, стать частью семьи «Левиафана»!

Шенон, услышав о своей мечте, приободрился. Задача была не из простых. В общих чертах он понимал, что и как сделать, но реализовать задуманное да еще и на виду у красных, требовались нетривиальные действия. Затем он повернулся в сторону капитана Геклена и ответил:

— Сэр, есть у меня мысли на этот счет. Разрешите действовать!

— Действуй! — рявкнул тот и небольшая капля слюны стекла из его искривлённой в безумной радости синей как у покойника губы.

Шенон, не обращая внимания на такие физиологические мелочи, особенно когда на кону членство в экипаже «Левиафана», развернулся на месте и стремглав рванул к ближайшей инженерной консоли. Там возле «оружейки» было шумно. За дверью слышались голоса. «Готовятся уже к контратаке! Эх! Не успею! Что же делать!?» Ступая медленно и аккуратно, не издавая лишних звуков, он добрел до инженерной панели и тут же вскрыл ее. В голове побежала техническая информация. Он зашел в настройки протоколов световых схем корабля на разные обстоятельства и, дабы не терять время, просто сбросил тип, цвет и яркость освещения в ноль. Затем он перешел на прямое соединение с квантлинк модулем на борту корабля, подобрав нужный инженерный код авторизации, он просто поменял ему базовые параметры модуляции и пакетирования сигналов. С сенсорами и датчиками внутренней систем слежения было все намного сложнее. «Да уж! Это тебе, Шен, не «Барьер» какой-то!». Тут он потратил немало времени, но ничего толком не добился, лишь понизив, где возможно, их характеристики чувствительности. Выскочившее прямо у него в уме сообщение гласило, что новые настройки могут быть применены только после перезапуска основной энергоустановки корабля. «Ну, вот, я так и знал! Это провал! Моя команда проиграет и меня отправят на КСП Алдабры! Какой позор! … Думай, Шен, думай!».

Грузная туша корабля пришла в движение. Капитан, получив сигнал, что все оставшиеся транспортные дроны вернулись, не хотел более задерживаться в системе. Его не покидало чувство беспокойства, что ситуация все более и более им не контролируется. Экипаж определенно понемногу сходил с ума, а он ровным счетом ничего с этим поделать не мог. Тут же снова моргнул проекционный дисплей, и на экране показалось уже знакомое перекошенное серое лицо «нейроморфа».

— Капитан, мы еще не переехали! Вернись на место! — рыкнула она на него.

Словно в унисон этим словам твари сработали сканеры и выдали еще одну группу из 6-и шаров, которые, пользуясь прикрытием самой станции, обогнули ее с тыльной стороны и вышли прямо снизу из-под зоны сбора коконов. Льюис убрал назойливую рожу твари с экрана и снова включил интерактивную карту. «Как они подобрались незамеченными так близко!?». Снова завязался бой. Однако в этот раз расстояние было совсем небольшим, не более пары сотен метров.

Два «Стрижа» попали под удар ближайших шаров почти одновременно. Еще один шар просто прорвался к другой паре космолетов совсем близко и лопнул, скрыв облаком кислотного газа сразу обоих.

— «Стрижей» в доки! — скомандовал громко Льюис, подойдя поближе к проекции.

— Капитан, верни свой домик, где был! Остались еще коконы, которые ты не перевез! Наши дети на тебя разозлились! — прозвучал злобный шипящий голос твари через его коммутатор.

Проектор по прежнему показывал бой за бортом, не переключаясь на камеру с карантина. Льюис слегка занервничал. Он знал, что предпринять, но нужно было торопиться. Он заложил руки за спину и громко и четко скомандовал:

— Электромагнитные чейн-излучатели! Цель шары! Залп по готовности!

— Еще наши «Стрижи» за бортом. Подождать? — обратился к нему ИИ.

Капитан в недоумении смотрел на проекцию и не мог взять в толк, о чем говорит тот. Единственный выживший, как он думал, космолет уже отметился прибытием в док.

— Я ж сказал — по готовности! — громко рявкнул Льюис, обращаясь к ИИ.

«Что!? Удумали крутить моим кораблем!? Я вам сейчас покручу!». Капитан был настроен решительно. Крейсер «Откровение» тем временем совершил небольшой поворот кормой в сторону угрозы.

— Капитан, все дружественные «Стрижи» только что вернулись в док — выдал его электронный помощник.

— «Стрижи»!? … На радаре только один «файтер»! — воскликнул удивлённо капитан.

— Нет, сэр. Вернулись 3 космолета. Еще двое присоединились к ним со станции — ответил ИИ.

— А почему в док!? Почему не в карантинный ангар!? — повысил голос капитан.

— Вы сами приказали гнать их всех в док, сэр — оправдывался ИИ.

— А, как же протокол!? — удивился он с ужасом, внезапно осознав, какую ошибку совершил, взяв управление кораблем под ручной контроль. Льюис, побледнев, присел за стол и потупил взор. Ему было страшно от собственных действий. Эмоции притупили его ум и привели к этой досадной оплошности. «Не паникуй, Льюис, возможно все нормально с файтерами. Доставили ребят со станции… Нужно все проверить для перестраховки! Не хватало мне втащить заразу в корабль в обход карантина!». Он активировал радио-канал и произнес:

— Всем, кто меня слышит! У нас внештатная ситуация в доке файтеров! Возможно проникновение враждебной формы внутрь корабля в обход карантина!

Только он договорил, как корабль сотрясла легкая вибрация. Множественные чейн разряды ударили в сторону шаров, кружившихся возле «Откровения». Расстояние было небольшим, рукотворные молнии достали и до стен корпуса станции, вызвав на ней дуговые плазменные всполохи. Снова моргнула проекция и на экране появилось искаженное от злобы лицо твари из карантина.

— Капитан, у меня тут командир твоей охраны, если вдруг забыл!

Изображение сместилось на стоявшего в полусогнутой позе Романо. Тот упершись рукой в стену вздрагивал и изгибался. Льюис видел лишь его спину, а так же лужу мутной массы у его ног. Романо рвало. Рвало сильно. Рвало до крови.

— Капитан, твой подчиненный умирает! Только ты можешь его спасти! Прекрати уничтожать наш дом!

— Ваш дом мне без нужды… Убери свои шары, и станция целее будет! — рявкнул он грозно в ответ.

— Это не мы! — выдала удивленно искривленная рожа в ответ. — Есть у нас вольные дети, которые хотят — слушают, а хотят — не слушают!

— Значит теперь послушают мои излучатели! — резко выдал капитан и отключил связь с карантином.

Шенон, добрался до реакторного зала уже, когда корабль тронулся с места. Он почувствовал это по легкой кратковременной качке. «Надо спешить!». Он вбежал в отсек, где вместо дальней стены было большое прозрачное ферро-стекло. За ним во всей красе почти на полсотни метров в длину вращался крупный коллайдер. Реактор холодного синтеза во всю вырабатывал энергию для зарядки кристаллидных эррэев. «Неужели они перешли в контратаку!? Неужели я опоздал!? Нет, Шен, нет! Не сдавайся! … Я не хочу обратно на Алдабру! Ни за что на свете!». Он подбежал к прозрачной стене и ударил ее со всей силы. Она даже не колыхнулось. Шенон выхватил бластер и всадил в нее почти всю обойму, но в тех местах, куда попадал разряд были лишь легкие незначительные потемнения. В какой-то момент он ощутил вибрацию. Шен встал, как вкопанный, и посмотрел наверх, словно в поисках источника возмущения. Ему на глаза попала решетка вент-канала. «Ну, конечно!». Он прицелился из бластера и выбил ее одним точным выстрелом. Затем он снял электро-магнитную эм-ку с пояса, выставил взрыватель по сигналу и тут же активировал «Головастика». Правая плечевая створка экзо-костюма открылась и оттуда высунулись нано-щупы дрона-разведчика. Шенон понимал, что из-за гравитации, тому будет сложно самому долететь до потолочной вент-шахты. Он не придумал ничего лучше, чем закрепить на нем 2 гранаты. Вторая, ударная, нужна была, чтоб выбить решетку со стороны реакторного отсека. Расчет ИИ его экзо-костюма показал, что детонация гранаты на минимальной мощности убьет «Головастика», но выбьет решетку и вытолкнет электромагнитную эм-ку прямо в зал разгонного коллайдера. Далее по задумке должна произойти отложенная на 5 секунд ее детонация, которая вырубит реактор и вызовет автоматическую процедуру пере-запуска всех систем корабля, что в свою очередь активирует новый инженерный протокол. Рассчитав силу броска через ИИ доспеха, Шен подбросил его к самому потолку. «Головастик» уцепился за неровные опаленные края вент-канала и скользнул внутрь. Шенон проследил за ним через нейро-линк. Убедившись, что тот завис прямо над выходом в реакторную он подал сигнал отложенной детонации ЭМИ гранаты и активировал ударную. Легкий хлопок, полученный через сенсоры брони, отразился эхом в его ушах и исчез. Контакт с дроном так же пропал. Зато через ферро-стекло Шенон заметил, как маленький круглый предмет падает прямо на вращающуюся центрифугу реактора. За ним тут же пролетел второй подобный ему. Детонация произошла строго по таймеру, но совершенно незаметно. Лишь внезапное легкое колебание воздуха от раскрывшегося словно бутон цветка первого матового шара подтвердило это. Реактор как будто ничего не ощутил и продолжал все так же монотонно вращаться. Зато своим искушённым зрением Шенон заметил, что обороты вращения начали медленно снижаться.