Багровый папоротник

— Что думаешь? — поднимаю глаза на Джейса.

— Что это очень интересно, но мало информативно, — цокает.

— У нас есть доказательства виновности правительства в гибели десятков тысяч человек!

— Разговор двух любовников наедине ещё не является доказательством, — Джейс пролистывает несколько неинтересных планов Джастифай-сити. — Джонатан прав. Единственные доказательства — буйные эксперименты из лабораторий и документы, которые мы уничтожим. А все остальное — болтовня на пустом месте.

Суживаю глаза.

— На чьей ты стороне?

— Рокс, это смешно. Предлагаешь выбрать сторону Джо или Зои?

— А разве она не права?

— Она может сколько угодно быть правой, но вопрос в другом. Зои собиралась развязать скандал на Международном суде, и последствия были бы фатальными. Ни ты, ни я, ни кто бы то ни был, не способен остановить государственную машину.

Удручённо прикусываю губу.

— Им правда сойдёт это с рук?

— Так уж вышло, что 20-й район — часть нашей истории, которую ты не можешь изменить или вычеркнуть, — Джейс вздыхает. — Это нужно принять, как любую другую катастрофу, происходившую по вине правительства. Но мы можем повлиять на дальнейшее развитие событий, если не позволим этому выйти за пределы Триаполя.

— Поддержим зло?

— Это не добро, и не зло. Лишь вопрос выживания страны как независимой единицы. — Джейс заговорщицки наклоняется и едва различимо шепчет. — Но государственный переворот никто не отменял.

Опешенно отстраняюсь и вопросительно поднимаю брови, но брат качает головой, не разрешая продолжить разговор.

— Ты что-то знаешь? — произношу одними губами.

Джейс беззаботно пожимает плечами. Я не унимаюсь.

— Это связано с повышением?

— Рокси, прояви хоть раз чудеса самообладания.

— Ты не можешь так просто взять и…

Не успеваю договорить. В тамбуре, скрывающемся за лифтом, раздается детский плач, прерывающийся на тихие стоны. Сердце тут же пропускает удар, а пальцы непроизвольно сдавливают вальтер. Джейс убирает камеру в рюкзак, закидывает на плечо и хватает меня за локоть. Тащит обратно в ледяную воду. Осторожно спускаемся по лестнице, чтобы не привлечь внимание плеском. Оттуда, где стояли минуту назад, доносится какая-то возня и чавкающие звуки.

Кто-то доедает тело Джонатана.

Не замечаю, что стучу зубами, пока Джейс не одергивает, зашипев, как разбуженная кобра. Пятимся спиной к Птичнику, и брат кивком показывает, чтобы вошла первой. Ныряю в проем, затаив дыхание, и аккуратно проскальзываю на смотровую площадку бункера. Оборачиваюсь посмотреть, где Джейс. Взмахом приказывает идти без него.

— Одна не пойду, — возмущённо жестикулирую.

— Живо, — сверкает глазами, не прекращая целиться в пустоту.

Медленно отступаю, не выпуская брата из вида, но нога предательски подворачивается, и спотыкаюсь обо что-то невидимое в воде. Раздается протяжный скрежет ржавого метала: столкнулась с хлипким ограждением, которое под натиском бедра отваливается и уходит на дно, ударяясь о прутья клетки. Через мгновение слышится глухой удар.

Не успеваю сообразить, что происходит раньше — визг или выстрел, а потом Джейс цепляет за шиворот, подталкивая к выходу из Птичника.

— Шевелись. Быстрее!

— Что там? — от паники голос срывается на писк.

— Ребенок.

— Какой ещё ребенок?!

Несёмся так быстро, что еле успеваю переставлять ноги, а делать это по пояс в воде гораздо сложнее. Несколько раз налетаю на какой-то мусор, больно ударяясь коленками.

— Я все пальца отшибла!

— Серьёзно? Ещё жалуешься?! — восклицает Джейс со всей экспрессией, на какую способен.

— Откуда здесь ребенок?!

— Мне почём знать?!

Добравшись до выхода из Птичника, на миг останавливаемся, чтобы перевести дух. Поднимаю взгляд и замечаю крошечный силуэт, который болтает ручками, плескаясь на поверхности. Торчащая голова напоминает буек, покрытый тиной. Кожа бледная, и на ней, как два черных жучка, сверкают пристально смотрящие глаза.

— Джейс, оно плавает, — нарочито невозмутимо констатирую факт.

— Вижу.

Тут же появляется десяток новых буйков, вынырнувших из ниоткуда.

— Там не один ребенок, — продолжаю говорить так, словно речь о погоде.

— Я вижу.

— Ну… Бежим?

— Бежим!

Синхронно срываемся с места и летим во весь опор до Фермы. Стая мертвых детей устремляется в погоню, поднимая брызги маленькими ручками.

— Они быстро плавают! — оборачиваюсь, чтобы посмотреть: дети практически пересекли Птичник, пока добирались до тамбура.

Джейс силком втягивает внутрь и наваливается на дверь. Сообразив, присоединяюсь, чтобы помочь. Она, кажется, весит тонну. Сколько бы не упиралась, металл остается неподвижен.

— Что-то мешает. Нырни! — командует брат, указывая на воду.

— Черт, ну почему я! — с досадой опускаюсь на колени, погрузившись в воду по шею. Куртка, которая только начала согревать, вновь намокает до нитки. — Не рычи, ищу!

Лихорадочно шарю по полу в поисках того, что мешает двери захлопнуться, ощупывая каждый миллиметр, а детский визг уже приближается к тамбуру. Страх уходит на второй план, уступая место азарту. Целиком концентрируюсь на мутной воде, но сердце стучит в ушах, мешая сохранять хладнокровие. Что может быть страшнее того, что ассоциируется с жизнью, но несёт смерть? Пока ломаю голову над ответом, визги подступают к проходу.

— Давай же! — Джейс нервно топчется.

— Стараюсь! — фыркаю, сплевывая воду.

Внезапно пальцы натыкаются на острые края плитки: стоит поперек.

— Отодвинься немного, — хлопаю по колену.

Брат слегка приоткрывает дверь. Самозабвенно царапаю пальцы, оттаскивая тяжёлый кусок камня подальше от проёма. Замечаю водную рябь и понимаю, что дети уже здесь. Нас разделяет пара метров, и когда это осознаю, встречаюсь глазами с мальчишкой не старше семи лет. Поймав взгляд, ребенок открывает рот и визжит, словно банши, предвкушая вкусный ужин. Отпрянув от страха, падаю ничком и ухожу с головой под воду. Слышу стальной лязг, и через секунду Джейс вытаскивает меня за капюшон.

— Порядок? — встревоженно разглядывает.

— Если не считать, что теперь до смерти боюсь семилеток, то да.

Брат спиной облокачивается на дверь и выдыхает, будто пробежал спринтерский марафон. Я ничуть не лучше, опираюсь на стену напротив. Молча смотрим друг на друга, осмысливая происходящее.

— Они ставили эксперименты на детях? — прерываю повисшую паузу.

— Может, это как с учёным? Тяжело больным обещали исцеление? Только я не видел детского отделения в планировке лепрозория.

— Черт, они выглядят, как из ночных кошмаров! Прямо дошкольная группа уродцев, — встряхиваюсь, прогоняя видение глаз-жучков.

Джейс прыскает от смеха.

— Надеюсь, мой ребёнок вызовет больше положительных эмоций.

— Ну что ты! Твоего я буду обожать!

Не успеваю закончить шутку, как доносится громоподобный удар. Джейс от неожиданности отскакивает в сторону и рефлекторно вскидывает пистолет. После одного удара сыпется целый град.

Стальная дверь толщиной в пятнадцать сантиметров трепещет, как фанера.

— Что за хрень… — Брат завороженно смотрит на трещины, расползающиеся по бетону.

— Чего застыл? Ходу! — толкаю в сторону Фермы.

Выскакиваем из тамбура и запираем его. Теперь Ферма кажется не такой огромной, когда в спину дышит толпа голодных малолеток. Спустя мгновение слышим оглушительный грохот, с которым упала выломанная преграда. Теперь нас разделяет только один замок, который вот-вот падёт под бешеным натиском.

Времени разбирать дорогу нет. Несёмся вдоль стены, надеясь, что ржавая решетка не провалится под ногами. Из-за воды, которая спрятала все ориентиры, Ферма тел напоминает пустыню, где нет ничего, кроме ламп под потолком и расходящихся на поверхности кругов. Будто попали в сон, в котором как бы не старались, все равно бежим недостаточно быстро, а в конце неизбежно падение.

За спиной, поднимая столб брызг и волну, рушится заграждение, и на Ферму вихрем врываются детские визги. Пружина, сдерживавшая время до сих пор, распрямляется, запуская его на двойной скорости. Дети неумолимо быстро гребут ручками, резво сокращая расстояние. До выхода остается еще десяток метров, но даже это кажется непреодолимым.

— Быстрее! — Джейс подгоняет в спину.

Мышцы горят от напряжения. Все ранения разом дают о себе знать, ребра ноют от нестерпимой боли, голова раскалывается, а воздуха в легких не хватает. Задыхаясь и кашляя, буквально вваливаюсь в тамбур, запнувшись о высокий порог. Джейс захлопывает дверь, придавив маленькие пальчики. Долго не задерживаемся, запираем тамбур и пробираемся через бункер Багрового папоротника в коридор.

Выворачиваю за угол и на всех парах влетаю в Криса, сбивая с ног.

— Что случилось? — сразу понимает, что счет идет на секунды. — Перевертыш?

— Дети! — Джейс поднимает обоих и выталкивает на выход. — Какого черта здесь делаешь?!

— Вас не было больше двадцати минут! — огрызается Крис, не успевая поддаться панике. — Какие дети?!

— Мертвые!!! — орем в один голос.

Времени на объяснения нет, слышно, как дверь тамбура ходит ходуном от страшных ударов. Срываемся с места и несемся галопом мимо Зверинца до Центра деактивации. Больше нет ни одной двери на пути, которую можно поставить преградой между нами и мелюзгой. Краем глаза замечаю, как Джейс возится с часами, включая видео от Беннета.

Завидев нас, Блю подскакивает на лестнице, но радостное выражение махом сменяется тревогой.

— Что случи…

Не заканчивает вопрос. Долетаю до лестницы, попутно цепляя Марго за руку, и Присцилла, осторожно поддерживая Фобоса, следует за нами. Джейс и Крис бегут к пульту управления.

— Бери их, и поднимайтесь! — Вручаю недоумевающую Марго подруге и указываю на выход.

— Но…

— Живо!!! — Приходится гаркнуть, чтобы расшевелить.

Блю больше не задает вопросов и принимает командование.

— Стоять! — хватаю Циллу. — Отдай Фоба, ты нужна мне здесь!

— Я не…

— Закрой рот и делай, что говорю! Почему на всех нужно орать?!

Присцилла растерянно кивает, хлопая глазами. Фобос вмешивается.

— Я могу помочь.

— Нет! Тебе нужно больше времени, чтобы выбраться. Марго, Блю, — поворачиваюсь. — Подайте сигнал, когда подниметесь!

Девушки послушно подхватывают Фоба и уносятся прочь.

— Что там такое? Перевертыш? — Цилла нервно передергивает затвором.

— Стая маленьких детей.

— Чего?

— Сама в шоке. Сносят двери, как игрушечные.

Занимаем оборонительную позицию, готовясь отстреливаться. Параллельно пытаюсь следить за Центром.

— Крис! Что у вас?

— Еще минуту! — откликается.

— Это очень много! Быстрее!

Присцилла замечает детей первой. Предупреждающе вскрикивает и совершает точный выстрел. В меткости ей нет равных, минус одна голова. Коридор наполняется оглушающей стрельбой и ругательствами, а пули свистят в воздухе и рикошетят от стен.

— Крис, быстрее!

— Еще немного!

Но времени не осталось. Десяток маленьких тварей просачивается мимо двери, отделяющей Центр от бункеров. Присцилла ошарашенно охает и пятится, прицельно стреляя по головам.