Багровый папоротник

Глава 12. Место в цепи питания

29 ноября. День 4.

Однажды отец сказал, что бояться нужно не врагов, а друзей. Чаще всего бьют в спину те, кого прикрываешь грудью. Я тогда подумала, что это какая-то глупость и отмахнулась, решив, что перебрал с алкоголем. Мне было одиннадцать, и я не задавалась вопросами морали и чести.

И вот прошло почти восемь лет со дня смерти папы, а его слова вдруг всплыли в памяти, словно скрытый в пучине утопленник, и теперь терзают душу.

С горечью качаю головой, хочу отмахнуться от самой себя, но бежать, увы, некуда. Все зло внутри, и ты либо борешься, либо отдаешься ему целиком. Если бы только могла предвидеть, что однажды стану тем, кто бьет в спину, я бы не позволила злу внутри зайти так далеко.

— О, ну хватит заливаться слезами. — Присцилла подходит и смотрит сверху-вниз. — Когда ты стала такой размазней?

— Оставь меня в покое хоть на минуту! — огрызаюсь.

— Ну, так от того, что ты ревешь, легче никому не станет. Возьми себя в руки! Не хочу пострадать только потому, что ты вдруг озадачилась своими поступками.

— Не волнуйся, — говорю тихо. — Твой драгоценный зад не пострадает по моей вине. Я в норме!

— Что-то с трудом верится.

Присцилла замолкает, и я вздыхаю с облегчением. Все еще продолжаю сидеть на корточках, обхватив себя руками, и создавать видимость порядка.

— Вот что, Лайонхарт, — она не выдерживает первой, — не думала, что ты так расклеишься из-за того, что я сказала. Прости. Но давай-ка мы уже сдвинемся с места.

Свет фонарика падает на меня, ослепляя даже через натянутый на лицо капюшон, что сильно нервирует. Неприличным жестом отправляю куда подальше.

— Прекрасно. — Цилла хлопает в ладоши. — Вместо того, чтобы принять ситуацию и извлечь урок, ты решила, что сейчас самое подходящее время для самоанализа и переоценки ценностей. Ау, — машет перед носом, — нас ждут два с половиной ученых, и у них только один пистолет!

— Цилла. — Выпрямляюсь во весь рост. — Не лезь в мой ад, я хочу посмотреть, как он догорает.

— У тебя будет уйма времени дома, чтобы погреться у костра с чертями.

— А вдруг нет? — развожу руками. — Вдруг не вернемся домой? Не хочу умирать с мыслью, что меня ненавидит семья, а благодаря тебе это все, о чем думаю в данную минуту!

— Лучше бы думала о задании, — поджимает губы. Немного помолчав, добавляет: — я не ненавижу тебя, и это — правда, — тяжко вздыхает. — Да, ты безусловно бесишь, но ненависть — слишком сильное чувство даже для такой эгоистки, как ты. — Присцилла протягивает ладонь. — Пожмем руки, и пусть наступит мир во всем мире.

Недолго размышляю, прежде чем ответить на жест. Крепко сжимаем пальцы в примирительном рукопожатии, и девушка улыбается одной стороной губ.

— Пошли, Лайонхарт. Приключения зовут!

Мне бы ее настрой.

— А почему два с половиной?

— Что?

— Ты сказала, два с половиной ученых.

— О, — Цилла подавляет смешок, — подстреленного Энди трудно считать полноценным человеком, согласна?

— Прости меня, — заглядываю в глаза. — Я была отвратительным другом. Я все исправлю, если дашь мне шанс.

— А твои черти не будут против?

Смеемся. Пробираясь сквозь кусты и высокую траву, неожиданно понимаю, что мне не хватало этого смеха. Да, я ошибалась, когда думала, что мы не были близки, ведь легко забыть о дружбе, пытаясь долгие годы отдаляться.

— Где вы оставили их? — спрашиваю, когда Присцилла останавливается, а свет фонарика мечется по деревьям.

— Ты сильно расстроишься, если скажу, что здесь?

Направляет луч света на привязанный к ветке белый платок. Срываю, чтобы не оставлять следов: за эти дни мы так ничего и не выяснили об отряде, засланном на разведку покупателем. Лучше перестраховаться. К слову, с Реверсом тоже нет связи. Планом «Б» остается станция, которая, по словам Джо и отметке на карте, находится в лепрозории на одном из уровней.

— Они должны были стоять на этом месте, — Цилла начинает злиться. — Как можно быть такими неуправляемыми?!

— Что-то случилось, — шепотом говорю. — Химеры. Вспомни, сколько раз мы с ними сталкивались, и они никогда не нападали в одиночку. Должно быть, стая вышла на охоту.

— Думаешь, они уже…

— Не знаю.

Прижимаемся спинами друг к другу и приводим оружие в боевую готовность.

— Почему не слышали выстрелов? — шипит Цилла. — Мы ведь не за стеной.

— Я не знаю! — рявкаю чуть грубее, чем нужно.

Кружимся на месте. Лихорадочно пытаюсь сообразить, что делать дальше, но в голову ничего не лезет, и я сокрушенно ударяю себя по лбу, заставляя мозги работать быстрее. Неожиданно воздух пронзает визг, и Присцилла вцепляется мне в руку, сжимая до боли. Резко оборачиваюсь, чтобы узнать, в чем дело.

В паре метров при свете фонаря сверкают смертельной опасностью пять пар желтых глаз химер.

А вот и стая.

Мускулистые лапы хищников нервно роют мокрую землю когтями, а головы с омерзительными наростами клацают зубами, издавая хрипящие рыки и стоны. Химеры обступают, и мы беспомощно пятимся, стараясь держать безопасную дистанцию.

— Что теперь делать? — спрашивает Цилла, еле шевеля губами. — Если выстрелю, тут же нападут.

— Подожди, я думаю.

— Думай быстрее, Лайонхарт, — фыркает. — Я не хочу умирать!

— Да что ты! — язвительно суживаю глаза.

Продолжаем отходить. Каждый шаг сопровождается внимательным взглядом химер, которые с любопытством и азартом загоняют нас в западню. Спиной упираюсь в дерево, а Присцилла вжимается в меня с такой силой, что едва могу сделать вдох.

— Это и есть твой план? — Локтем ударяет в бок. — Ждать, пока нас сожрут?

— Сама-то ничего не предложила, — возвращаю тычок. — Есть одна идея, и тебе вряд ли понравится.

— Валяй, не скромничай.

— Цилла, — набираю воздух в грудь и отстраняю новообретенную подругу, — не промахнись, пожалуйста.

Тут же с воплем бросаюсь на стаю, увлекая подальше от Присциллы и давая возможность убить собак по одной. Она понимает, чего хотела добиться, и открывает огонь. Пока метаюсь в диком танце с химерами под свист пуль и барабанную дробь дождя, Цилла точными попаданиями отстреливает животных по очереди. Когда рыки и вой стихают, останавливаюсь и сгибаюсь пополам, восстанавливая дыхание.

— Ты совсем двинулась? Жить надоело? — Цилла вопрошающе разводит руками.

— Где-то я уже это слышала, — сдавленно смеюсь.

— Что здесь смешного?

— Все же получилось, чего злишься? — Хлопаю по плечу. — Ты молодец.

— Знаешь, я тут подумала. — Цилла сбрасывает руку. — Беру назад слова по поводу мира во всем мире. Можно мне больше не дружить с тобой?

Не реагирую на колкую шутку, потому что улыбка, не успев появиться, тухнет, когда взглядом натыкаюсь на горящие, словно ксенон, желтые глаза у нее за спиной. Вспышка молнии, и с содроганием понимаю, что нас окружает по меньшей мере десяток химер, жаждущих плоти. Твари оказались умнее, чем предполагала. Может, схожу с ума, но это похоже на хорошо спланированный ход, позволяющий оценить, насколько мы опасны. Химеры пожертвовали одной особью, потом еще пятью, и, судя по надвигающейся атаке, уловили запах страха и отчаяния, волнами исходящий от трясущихся тел, и приняли за сигнал к наступлению.

Они хотят крови.

— Мне не нравится твой взгляд, Лайонхарт, — Цилла мотает головой. — Не хочу смотреть назад.

— И не нужно. — Беру за руку и притягиваю к себе. — Выключи фонарик.

— Что? Зачем?

— Правда хочешь знать?

По бесцветному голосу догадывается, что дело дрянь. Чувствую, как дрожат ее пальцы в ладони, которую крепко сжимаю, пытаясь успокоить.

Погружаемся в темноту.

— Не верю, — голос Циллы срывается на всхлипы. — Не хочу, чтобы закончилось вот так.

Прижимаемся друг к другу теснее, обхватываю голову и плечи девушки, желая внушить иллюзию безопасности. Цилла утыкается мне в шею и тихо скулит, как испуганный зверек. Глажу по спине, а сама напрягаю зрение, высматривая приближение погибели. Вспышка молнии, и вижу тварей в нескольких метрах. Медленно подкрадываются, дергая носами.

— Помнишь, как стащили у Криса ключи от мотоцикла и поехали кататься на озеро? — пытаюсь отвлечь себя и Циллу, смягчая мучительное ожидание конца. Получается скверно. — Прогуляли занятие по камуфляжу, потому что в тот день его вел зануда-Барнс. Ты надела мамины высокие сапоги на каблуках, и поэтому пришлось мне управлять мотоциклом.

— Помню, — всхлипывает. Дождь размывает слезы на лицах, а волосы неприятно липнут. — Ты водила так плохо, что до озера не доехали. И потом моему отцу пришлось оправдываться перед Ройладом и упрашивать его не отсылать нас на север в наказание.

— Дорогая, это уже детали, — пытаюсь выдавить улыбку. — Мой бы вообще устроил показательную порку, но Джейс прикрыл.

Слышу хрипящее дыхание подобравшихся животных, вижу светящиеся от вспышки молнии глаза, но твари медлят и не нападают. Становится труднее скрывать ужас, и Цилла понимающе сдавливает ладонь. Прикусываю губу в ожидании неминуемой боли.

Яркий свет пламени озаряет пространство, и я округлившимися глазами смотрю на пасти химер, клацнувших зубами в миллиметре от ноги Присциллы. Жар огня застает зверей врасплох: пугаются и отступают, озлобленно рыча.

— Скучали? — Близнецы заслоняют спинами, отгоняя животных огнеметами. — Кажется, мы вовремя!

Присцилла тут же перезаряжает оружие и открывает огонь по стае, которая в непонимании сбивается в кучу, и это становится фатальной ошибкой для химер. Взявшаяся из ниоткуда Марго присоединяется к атаке, яростно давя на курок. Дикий вой раненых и умирающих собак разносится по территории лепрозория, отражаясь от промерзлых стен пугающим эхом. Наконец, последняя затихает, прекращая дергаться в предсмертной агонии, а земля вокруг окрашивается в багровый цвет.

Не сдерживаю чувств и бросаюсь на шеи близнецам, сдавливая в благодарственных объятиях. Даже в порыве обнимаю Марго, быстро бормоча «спасибо». Цилла не отстает и тоже по очереди прижимает друзей, чем искренне удивляет близнецов: привыкли получать только ядовитые насмешки в последние годы.

— Мы вернули долг, Цилла, — улыбается Фобос. — Две жизни и не талером меньше.

— А можно ее не считать, пожалуйста? — смеется, толкая меня в бок. — Я приму наличными!

— Ой, замолчи, — показательно фыркаю.

— Нет, вы это видели, — Деймос показывает на нас пальцем и хохочет. — Первый раз вижу до смерти перепуганных Гарпий! Как теперь такое развидеть?

— Да брось, — Цилла суживает глаза. — Ваши перекошенные лица в кукурузе — тот еще шедевр!

Марго не принимает участия в разговоре, предпочитая уткнуться взглядом куда-то в сторону. С удивлением и завистью отмечаю, что светлые волосы выглядят еще лучше, когда чуть намокли и завились, красиво обрамляя лицо девушки. Черный капюшон оттеняет бархатистую кожу, и Марго делается похожей на прекрасную мраморную статую. Изумительно контрастируют с волосами большие карие глаза, поблескивая в свете фонарика. Пока не разобралась, чему завидую больше: идеальной прическе или гладкой коже.

— Ладно, теперь серьезно, — голос Деймоса становится тихим и вкрадчивым. — Где люди Картера?