Византийский букварь. Введение в историю Византии

4. Наследники Василия II (1025–1057)

После смерти Василия II, который оставался холостым всю свою жизнь, власть перешла к его брагу Константину VIII, который изначально был его соправителем и пережил своего старшего брата лишь на три года.

У Константина было две дочери – Зоя и Феодора, о браке которых Василий в свое время не проявил должной заботы. Еще в начале века Зоя была определена в невесты германскому императору Оттону III, но он умер сразу по ее прибытии в Бари в 1002 г. Незадолго до своей смерти, в 1028 г., император Константин отдал Зою в жены своему дальнему родственнику Роману Аргиру, хотя этому браку было суждено остаться бездетным. В последующие три десятилетия все, нередко кровавые, споры вокруг престола будут так или иначе связаны с двумя племянницами Василия II, поскольку в легитимности их пребывания у власти ни у кого не было сомнений.

Роман III Аргир попытался испытать военную славу на восточном фронте, непосредственно присоединив к империи вассальный алеппский эмират. Эта экспедиция 1030 г. кончилась поражением императорской армии, но благодаря усилиям полководца Георгия Маниака дело было исправлено уже в следующем 1031 г., и правители Алеппо вновь платили дань империи. Маниак смог также удержать Эдессу от вражеских притязаний. В 1034 г. император умер в бане: по распространившемуся мнению, за этим стояли императрица и ее приближенные. Один из них вскоре стал ее мужем и императором. Это был Михаил IV Пафлагонец, племянник одного из сподвижников Василия II. В правление Михаила была предпринята попытка отвоевания Сицилии – во главе с тем же Георгием Маниаком, – это было продолжение того, на чем остановился в конце своей жизни Василий II. Византийская армия успешно высадилась в Сиракузах в 1040 г., и все могло бы закончиться успешно, если бы лангобардский контингент армии Маниака не присоединился к одному из мятежей и не направился в Бари. После этого сам полководец был отозван императором из страха перед возможностью его участия в восстании. В том же году на Балканах восстали болгары и сербы, и хотя император добился некоторого успеха, это было началом тяжелых отношений со славянскими соседями. В 1041 г. Михаил IV умер, оставив престол своему племяннику Михаилу V, предварительно усыновленному Зоей.

Михаил V начал с репрессий против своих же родственников. На Пасху 1042 г. он даже отправил в монастырь свою приемную мать Зою, что еще больше поколебало в народе доверие к его легитимности. В результате восстания в столице Михаил был свергнут и ослеплен, а на престол была возведена порфирородная Феодора. После этого в течение трех месяцев на престоле единственный раз в византийской истории находились две женщины – Феодора и вышедшая из монастыря ее сестра Зоя. В июле 1042 г. Зоя вновь вышла замуж – за Константина XI Мономаха, который будет находиться во главе государства до своей смерти в 1055 г.

Свергнутый Михаил V еще попытался действовать, освободив из заключения Георгия Маниака, который теперь в самом деле поднял восстание и направился с армией на Балканы. Но в 1043 г. он погиб в бою с императорской армией около Фессалоники. В том же году на Константинополь направился русский флот князя Ярослава, но был разгромлен византийцами. Было ли восстание Маниака и нападение русских простым совпадением? По крайней мере, документально ничто не подтверждает обратного.

За время достаточно продолжительного правления Константина IX Мономаха была пресечена попытка прорыва кочевников-печенегов, было присоединено к империи армянское царство Ани, что поставило Византию перед лицом турок-сельджуков, имел место ряд столкновений с норманнами в Италии, а также с папством. Зимой 1046/1047 г. множество печенегов форсировали Дунай, оказавшись таким образом на территории империи. Им дала отпор как императорская армия, так и недавно крещенные варвары, поселенные с византийской стороны Дуная. Побежденных печенегов император решил поселить на общественных землях малозаселенных Балкан, а некоторых из их подразделений включить в состав византийской армии. Эта вполне традиционная политика вызвала мятеж части армии во главе со Львом Торником, которое было подавлено лишь к концу 1047 г.

В 1041 г. умер Самбат, царь армянского царства Ани, который в свое время завещал свой престол византийскому императору. В 1045 г. император Константин пригласил в Константинополь наследника Самбата, которому напомнил о завещании его предшественника. Взамен он получил содержание и поместья в Малой Азии. В результате аннексии Армении византийцам пришлось напрямую столкнуться с турками-сельджуками. В 1048 г., несмотря на отсутствие большой армии, пограничные части вместе с грузинскими союзниками отбили атаку турок. В 1054 г. сельджукский султан, предварительно завоевав Азербайджан, решил испытать крепость византийского Манцикерта, однако и на этот раз турецкая осада была благополучно выдержана.

В Италии все пребывавшие сюда норманны неизбежно сталкивались с византийцами, и Константин надеялся на союз с папой Львом IX, так как норманны не щадили и папских территорий. Однако в 1053 г. норманны разбили как папские войска, так и армию византийского наместника Италии Аргира. Вскоре после этого папский престол смог найти общий язык с норманнами, принявшими в Италии латинское христианство, и это стало сокрушительным ударом как по византийским владениям, так и по отношениям Константинополя и Рима. На время правления Константина Мономаха пришлась так называемая Великая схизма – разделение Восточной и Западной церквей летом 1054 г., о чем речь пойдет ниже.

После смерти Мономаха в 1055 г. власть вновь вернулась на полтора года – уже в который раз – Феодоре, порфирородной племяннице Василия II. Перед своей смертью в 1056 г. она завещала престол столичному чиновнику Михаилу Вринге, который не проявил достаточно внимания к полководцам Константина Мономаха. Эти полководцы провозгласили императором Исаака Комнина, представителя одной из богатейших малоазийских семей. В Константинополе Исаака поддержал патриарх Михаил Кирулларий, который и короновал его императором 1 сентября 1057 г. Последующие полтора века византийской истории основные решения будут приниматься не столичной бюрократией, а военной и земельной аристократией, выдвигавшей императоров из своей среды.