Византийский букварь. Введение в историю Византии

1. Восстановление империи

Михаил Палеолог (1224/1225–1282) был последним императором Никейской империи, возникшей после завоевания Константинополя крестоносцами в 1204 г., и первым императором восстановленной Византийской, после отвоевания Константинополя его армией в 1261 г. Иногда даже говорят, что империя Палеологов была Никейской империей, но только с отвоеванным Константинополем.

В 1260 г. Михаил пытался осадить Константинополь, но крестоносцы, хотя и голодали, защищали его упорно. А на следующий год город был взят почти случайно одним из полководцев Михаила: цезарь Алексей Стратигопул с небольшим конным отрядом в 800 человек отправился в небольшую карательную экспедицию против Эпирского деспота, нарушившего свою присягу Никее. По пути он узнал от торговцев, что основная армия крестоносцев покинула город и император Балдуин II де Куртене остался там с немногочисленным гарнизоном. У Алексея даже не было времени отправить гонцов в Никею. Небольшая армия византийцев вошла в Константинополь через потаенный подземный ход, и город был взят почти без сопротивления. Последний император Латинской империи бежал. Вскоре Михаил Палеолог вошел в Константинополь через Золотые врата и был повторно коронован в Софии Константинопольской уже как император возрожденной Византии.

Константинополь после 1261 г. кардинально отличался от того, чем он был до 1204 г. Он значительно обезлюдел, хотя все равно оставался одним из самых больших городов Европы. Главное, он не смог возродиться после пожаров и разорения 1204 г. Целые кварталы города были сожжены и более не застраивались. Многие императорские дворцы и дома знати не могли быть восстановлены в прежнем великолепии, так как экономическое состояние Латинской, а потом и Палеологовской империи было далеко не тем, что раньше. Конечно, византийские авторы говорили и о том, что образ жизни тогдашних европейцев – с их открытым дымом и отсутствием гигиены – тоже поспособствовали тому, что после крестоносцев дворцы остались закопченными и загаженными. Храмы были разорены, так как все ценное, что можно было увезти, было увезено в Венецию, Париж и Рим. Монастыри обезлюдели, ведь православным монахам было проще спасаться на Афоне или в отдаленных монастырях, а не в захваченном Константинополе. Так что Никея, не переживавшая разорений, конечно, была куда более обустроенным городом. Однако историческое очарование и значение Константинополя оказывались так велики, что не было и вопроса о том, надо ли столицу вернуть обратно. Так и в XX в. Константинопольский патриарх будет оставаться в Стамбуле, хотя греков в городе уже почти не было.

В первые годы восстановленной Византии главная опасность грозила по-прежнему с Запада. Уже не от крестоносцев, а от так называемого Королевства обеих Сицилий и его короля Карла Анжуйского (1227–1285). Карл был младшим братом французского короля Людовика Святого. С помощью папы римского он смог сместить в южной Италии сына германского императора и объединить под своей властью юг Италии со столицей в Неаполе и Сицилию. Его влияние было велико и в Риме, и в северной Италии. Однако планы Карла простирались гораздо дальше, его идеалом было королевство, обнимавшее если не пределы Римской империи (это мечта была скорее его конкурента – германского императора), то Средиземноморье. Для французского аристократа эпохи Крестовых походов эта мечта была вполне понятной. Французы тысячами переезжали в его владения, впрочем отвлекаясь таким образом от участия непосредственно в Крестовых походах, столь важных для Людовика Святого. Поэтому Людовик как раз и препятствовал – насколько позволяли феодальные правила – многим военным начинаниям своего младшего брата.

У Карла оказался и последний император Латинской империи, передавший ему права на часть своих владений. Это лишь усилило интерес Карла к восточному Средиземноморью. Он начал создавать коалицию против Византии. Среди его союзников был даже Эпирский деспот. В 1271 г. Карл стал королем Албанским. В 1278 г. – князем Ахейским. С 1277 г. он был еще и королем Иерусалимского королевства. Титулярным, но все же имевшим определенные рычаги влияния (например, его поддерживали тамплиеры). Так, к началу 1280-х годов Карл становится одним из влиятельнейших монархов Европы и сильнейшим королем Средиземноморья. В этой ситуации поход против Константинополя становился лишь делом времени.

Михаил Палеолог хорошо понимал грозившую Византии опасность. И он прилагал большие усилия, чтобы сдерживать Карла. Это была давняя византийская традиция: использовать дипломатию там, где не хватило силы. Так, он ведет с папой римским переговоры об унии, лично приезжая для этого в Лион, во владения Людовика Святого. Взятое им обязательство объединить Византийскую церковь с Римской на несколько лет сделало и папу, и короля Франции противниками идей Карла по завоеванию Константинополя. Когда Людовик Святой умер, а в Риме поняли всю несбыточность планов унии, Михаилу пришлось искать поддержку в тылу Карла Анжуйского. Так, он материально поддерживал Арагонского короля Педро в его приготовлениях против Карла. Но главным оказалась организационная и материальная поддержка восстания, которое было поднято против Карла и французов на Сицилии, когда приготовления к походу на Константинополь были уже завершены. 29 марта 1282 г. в Палермо началось восстание, и в первый же день сицилийцами было вырезано около 2000 французов. Этот день получил название «Сицилийской вечерни». Затем оно распространилось и на другие города острова. Флот Карла, приготовленный для отправки против Византии, был сожжен, а восставшие предложили сицилийскую корону арагонскому королю, давно готовому к вторжению. Сицилия была для Карла потеряна, и думать об экспедиции в Константинополь становилось бессмысленно. Все эти события были, несомненно, выдающимися достижения Михаила и византийской дипломатии.