Змеиного царевича невеста

16-2

Спать в одной комнате с Зубославом оказалось не так уж и страшно. Он не храпел, не толкался, не пытался распускать руки и хвост. Вообще меня никак не касался. Хороший мальчик, одобряю.

А вот просыпаться было мучительно-страшно.

Не хочу замуж! За что? Спасите-помогите! Сегодня моя жизнь изменится навсегда!

Паника, впрочем, прекратилась, а точнее, видоизменилась в тот момент, когда я услышала в коридоре вопли:

— Я портниха, чтоб вас мангусты пожрали! Мне нужно помочь Аленушке надеть платье!

— Мы — ее родня! Мы сами подготовим! Давайте сюда ваше платье!

— Руки прочь, двуногие!

— Держи ее, Васька!

— Сделай уже что-нибудь, жених, — пнула я хвост сонного Зубослава. — Ты жених или где?

— Я не полезу в бабские склоки, — пробормотал несчастный самоубийца.

— Если они порвут мое платье, я замуж не пойду, — пригрозила я. — И вообще с бабками за море сбегу.

— Беги, я обеими руками за, — Зубослав изволил подняться. — Мне эта свадьба нужна не больше, чем тебе.

Я не успела придумать ядовитый ответ, как он уже распахнул дверь и рявкнул:

— Что тут за шум? Шиасса, проходи. А вы… эээ… госпожи, занялись бы лучше цветами. Между прочим, свадебная церемония будет в саду, а там розы еще не распустились. Рано им. А цветы в вазах — совсем другое.

— Розы? Не распустились? Мертвые цветы на свадьбу с берегиней? Это никуда не годится!

Всклокоченная Шиасса влетела в спальню, вытаращив золотистые глаза. Вытолкала бедного Славку в коридор, подперла дверь хвостом. Тяжело дыша, кинула на пол объемный сверток.

— Волосы! — зашипела, уставившись на меня. — Волосы!

— Ужасно?

— Великолепно! То, что нужно! Чего расселась, двуногая? А ну — умываться живо! Через три часа церемония, а она еще в неглиже!

— Три часа! — закатила я глаза. — Тут делов-то…

Как я ошибалась…

Пока я умывалась, к нам присоединились Злата и Велислава, и началось истязание бедной меня. Белье, чулки на подвязках, нижние юбки. Корсаж, многослойное платье, тяжелое, как средневековые доспехи. Я погорячилась с количеством камней, надо быть скромнее.

Я, кстати, голодала. Покормить меня никто не озаботился. А Славка, поди, позавтракал за себя и за меня, надел кафтан и в ус не дует. Мужикам вообще проще. Но потом я вспомнила, как ловко он нейтрализовал моих родственниц, и устыдилась. У него своя битва, у меня своя.

Тем временем меня начали расчесывать. Дружно решили, что подобную красоту в косу или высокую прическу прятать грешно. Только распущенные, только харкор. Но должно блестеть, и поэтому в кудри необходимо вплести жемчуг. И тиару, тиару непременно. На мои возражения, что я вроде как не новогодняя елка, никто не обратил внимания. Что ж, теперь еще и голове стало тяжело. Вот поэтому я и люблю короткие стрижки!

Потом настал черед косметики. Над моим лицом колдовала Злата, и я заметила, что косметика у нее была вполне современная, не свекла, уголь и сметана, а приличная палетка теней, тушь, карандаши всякие и помады весьма известных марок. Из Яви, стало быть. И пользовалась она ей вполне профессионально.

Когда меня наконец развернули к зеркалу, я себя не узнала. Это точно была не я, а какая-то ванильно-зефирная фея из Диснеевского мультика.

— Офигеть, — ахнула я. — А фотосессия будет? Я хочу фотосессию!

— Будет, — сказала Велислава. — И потом твои фотографии во всех модных журналах напечатают. Событие века же — свадьба истинной пары.

Так, а меня никто не предупредил! Что за безобразие!

— Я против, — сказала твердо. — Не хочу в журналы. Буду буянить и напьюсь, если заставите.

— Да хоть на голове стой, — отмахнулась моя уже почти-свекровь. — Уплачено. Даже если ты в кустах блевать будешь, а потом придушишь Жалиславу, все равно напишут, как ты прекрасна и нежна. Пойми, ты не просто девушка, ты символ! Как только у нас будут ноги…

— Ничего не выйдет, — напомнила я. — Что с ногами, что без — в голове ничего не поменяется.

— Ты умная девочка, Алена. Давай договоримся: ты нас не позоришь, а мы… мы тебе фамильные драгоценности и дом в столице.

Предложение было интересным. Меня пытались подкупить, и им почти удалось. Но идея, возникшая в голове, мне понравилась больше:

— Не нужны мне ваши драгоценности. Давайте так: я вас не позорю, а вы не пристаете к нам с Зубославом с внуками. Дайте нам время привыкнуть друг к другу, притереться.

— Год.

— Десять лет.

— Два года.

— Одиннадцать.

— Погоди, только что было десять!

— Ну да, а теперь двенадцать.

— Ты неправильно торгуешься.

— А где-то есть инструкция?

— Пять лет, и я выпровожу твоих родственниц как можно быстрее.

— Согласна, по рукам.

Все равно я сейчас на себя не похожа. Ну, будут в их журналах фотографии розовой блестящей феи, подумаешь! Я и сама себя в зеркале не узнаю, а уж кто-то чужой — тем более.