Змеиного царевича невеста

Глава 38. Помощница

Алена

Рыжеволосая девушка равнодушно пожала плечами. Узнать в ней русалку было просто немыслимо. Она была совершенно обычной: с волосами, стянутыми в низкий хвост, без грамма косметики, в футболке, джинсовых шортах и кедах. Лицо все в веснушках, ресницы и брови рыжеватые, словно позолоченные солнцем.

— Вы меня пустите, или мы так и будем разговаривать в коридоре?

— Проходи, конечно, — я бросила обеспокоенный взгляд на помятую постель и разбросанные пакеты с одеждой. Зубослав за моей спиной быстро поправил покрывало и покидал всю одежду в шкаф.

И все же Маргарита была красавицей. Это ощущалось в каждом ее шаге, в каждом жесте. Она даже передвигалась по-особенному, завораживая своей грацией. Опустилась в кресло, закинув ногу на ногу, прищурилась.

— А где Гера?

— Позвать?

— Нет, не нужно. Я просто спросила.

— Он в 209-м, — сообщил Зуб. — А ты что тут делаешь? Маргарита, верно?

— Да. Я тут… пришла вам на помощь. Аскольд Бенедиктович договорился с Морским Владыкой о взаимопомощи.

— Мы бы и сами прекрасно справились, — нахмурилась я. — У нас есть контакты человека, которому когда-то была передана корона. Вот, Бессмертный К.А. Найти его не сложно, личность в узких кругах известная. Мы уже и номер телефона знаем.

— Короны у него нет, — вздохнула Маргарита. — Он ее продал давным давно.

— То есть как? — не вдуплила я. — Он не имел права! Эта вещь была оставлена ему на ответственное хранение!

— Это давно было. Скажем так, он был вынужден ее продать. А покупательницей стала некая Барбара Орлинская, польская аристократка. А потом была революция, и пани Орлинская была вынуждена бежать за границу, где ее следы затерялись.

— А корона?

— Пропала.

— И что нам теперь делать? — растерянно спросила я. — Где искать? И откуда ты все это знаешь?

— Заплатила кому надо, — махнула рукой Маргарита. — Поэтому меня и направили сюда, к вам. У меня очень много знакомых… самых разных. В том числе и среди друзей Бессмертного К.А. Даже среди Инквизиции. Я вам скажу, даже хорошо, что вы с ними не пересечетесь. Вам это не нужно.

— А почему ты, а не Ванора или Марина? — коварно спросила я.

— Я сама вызвалась, — пожала плечами русалка. — Присмотрюсь к вашему Гере. Он, конечно, стремный, ну так и я не звезда морей. Может, в нем полно скрытых достоинств? Но навязывать мне его не нужно. В наше время “истинность” — это скорее рекомендация, чем руководство к действию.

— А кто такая эта польская пани?

— Угадай с трех попыток, Алена.

— Барбара… Варвара? Моя бабушка?

— Именно.

— А что-то еще о ней известно? — с замиранием сердца спросила я.

— Нет. Мы знаем о ней не больше тебя. Даже меньше. Ты же с ней все-таки жила.

Я вздохнула и поглядела на Зуба.

— Надо звать ребят, — сказал он. — Возможно, они что-то подскажут.

Маргарита нервно прикусила губу.

— Я схожу, — и Зубослав оставил нас наедине.

— Гера очень хороший человек… наг, — сказала я, разрушая неловкое молчание. — Он тебе понравится.

— Он не в моем вкусе, — буркнула Марго. — Ты не представляешь, какие мужчины за мной ухаживали. Нагу до них и палкой не докинуть. Поэтому я просто погляжу и точно уверюсь, что он — не то, что мне нужно.

— Я думала, что Зубослав — вообще не мое, — не удержалась я. — Но он самый лучший в мире.

— Ну ты и не русалка. И не из семьи Морского Владыки. И даже не певица. Прости, Алена, но ты простушка, совершенно обычный человек. А я слишком привередлива, чтобы соглашаться на обычного нага, к тому же из захудалого рода. Зачем мне муж, который ниже меня на несколько ступеней? Я не из тех, кто довольствуется малым.

Я скривилась. Ишь, какая разборчивая! Кого ей подавай, Великого Полоза? Или какую-то рок-звезду? Или генерала? Но в целом, я ее понимала. Если нет любви, то и разговаривать тут не о чем.

Мы замолчали, думая каждая о своем. В принципе, у меня была пара идей по поиску короны. Если уж в дело замешана моя бабушка.

И все же жаль, что я ничего о ней не знаю. Польская пани, ну надо же! Аристократка и беглянка! Как же она оказалась в России, да еще в скромной квартирке? Что она видела в своей длинной жизни? Это же получается… она и царей видела? И революцию? И две мировые войны? И всю эпоху СССР? Как жаль, что она ничего мне не рассказывала! А я бы поверила? Или решила, что у бабушки от старости едет крыша? Мама несколько раз намекала, что у бабули деменция, и ее надобно сдать в соответствующее заведение, но я была резко против. Обещала быть с ней до самой смерти.

В конце концов, так и вышло. Бабушка тихо умерла во сне в мои семнадцать лет и унесла в небытие все свои тайны. А ее вещи, между прочим, забрали родители, когда выставили квартиру на продажу.

Мои мрачные воспоминания были прерваны появлением Зубослава с друзьями. Гера недобро зыркнул на русалку и встал возле окна, от нее подальше, а Ядомир, напротив, расплылся в широкой улыбке.

— О stella di mare (*морская звезда, итал.)! — провозгласил он. — Я счастлив лицезреть вас так близко!

Русалка закатила глаза и отчеканила:

— Я здесь не для того, чтобы заводить интрижки, а по делу, господин Серебряный. Умерьте свое обаяние.

— Вы находите меня обаятельным?

— Ядик, стоп. У нас проблема, — Зубослав, как истинный лидер, внимательно обвел нас глазами и заключил: — Мы вообще понятия не имеем, где корона. Человек, которому дед ее передал, продал ее Алениной бабушке. А потом корона пропала.

— В смысле, пропала? — удивился Ядик. — Такие вещи не пропадают. Надо искать по музеям и частным коллекциям.

— Хорошая мысль, но нет, это нереально, — сказала Маргарита. — Я, конечно, попрошу моего знакомого поднять сводки по музеям, но где конкретно искать? В России? В Европе? Может быть, пани Барбара закопала свои сокровища под дубом в парке Радзивиллов, откуда нам знать?

— Я… у меня есть кое-какая мысль, — подала я голос. — Придется прибегнуть к тяжелой артиллерии. Я не хотела, вот правда. Но другого выхода я не вижу.

Покачала в руках телефон, пытаясь преодолеть приступ внезапной паники. В животе похолодело, ладони вспотели. Я боялась. Странно, но факт. Ну не сожрут же они меня, правда? Набрала по памяти номер, прикусила губу, вслушиваясь в гудки. Хоть бы она трубку не взяла, что ли! Гудки — уже плохо. Значит, она в зоне связи, что бывает не так уж часто.

— Алло?

— Мама, здравствуй, это я.