Змеиного царевича невеста

Глава 41. Восток — дело тонкое

Зубослав

— Трындец, — в ужасе прошептала Алена, хватая меня за руку. Я застыл, лихорадочно размышляя. Что дальше? Надо выручать Маргариту! Но что случилось?

Время на раздумье внезапно закончилось. Раздался треск, повалил черный дым. Мы обернулись — как раз вовремя, чтобы увидеть преображение моего скромного друга Геральда. Что я имею сказать: боевая ипостась у него была не такой уж и скромной. Думаю, ее уместно было бы назвать грандиозной.

Одежда на нем разлетелась в клочья, кроссовки улетели в кусты, а сам Гера… взмахнул кожистыми крыльями и рванул в сторону обидчика Маргариты. Да, у него были крылья. У меня вот не было, даже завидно. Хотя я размером его явно побольше, но Гера компенсировал не самые выдающиеся габариты тремя изрыгающими пламя головами, можными когтистыми лапами и шипастым хвостом. Строго говоря, он не был змеем. Он был драконом. Змеем Горынычем.

Я бы на месте Вересова сбежал или хотя бы попытался укрыться, но странный хозяин странного дома даже не пошевелился, только поднял вверх руку. И Гера вдруг с грохотом рухнул на землю, поднимая тучу гранитной пыли. И больше не шевелился.

Неожиданно хозяин повернулся в нашу сторону и очень громко крикнул:

— Оставшиеся трое, выходите. Руки за голову, без глупостей, иначе вашему другу не поздоровится.

Мы с Ядиком переглянулись и одновременно атаковали наглеца воздушным вихрем и водяными плетями. Мы же команда. Никто на учебном полигоне не мог нам противостоять. Но не смогли даже коснуться Вересова, наша магия бессильно осыпалась к его ногам.

Тогда я обратился в боевую ипостась. Понимал, что бесполезно, что мужчина там, на дорожке — неизвестный мне, но очень сильный маг, но сдержаться не смог. Я должен сделать хоть что-то. Рядом со мной мчался змей серебристый. Все же Ядомиру тоже удалось освоить переворот. Замечательно, но совершенно бессмысленно. Приблизившись к Вересову, я почувствовал, что будто вязну в болоте. Воздух сделался плотным, густым и упругим. А еще здесь звучала тихая приятная музыка, от которой у меня вдруг потемнело в глазах. Голова закружилась так сильно, что я уже не понимал, где небо, где земля. Музыка стала громче. Я шел за ней, совершенно не соображая, что делаю, не видя, куда иду. По шершавой гранитной крошке, по ребрам каменных ступеней, по влажным плиткам, по скользкому мрамору. А потом я упал и провалился во тьму.

Очнулся в постели и голый. В человеческой, к счастью, ипостаси. Комната была мне незнакома: на стенах тонкой работы мозаика, голубая, розовая и белая. Какие-то орнаменты, какие-то… руны! Руны, ну конечно! Здесь везде рунная магия! И на деревянных столбиках постели с тяжелым шелковым балдахином тоже были руны. И даже на оконных рамах были руны. Прикольно, конечно, но страшновато.

— Слав, ты живой! — Ко мне на грудь плюхнулась Алена и зачем-то всхлипнула. Я прижал ее к себе, взъерошил розовые волосы и весело спросил: — А с чего я должен помереть? Я еще молод и полон сил!

— Ты придурок! — неожиданно заявила она и больно ткнула меня в плечо. — Как ты посмел так меня напугать? Ты же видел, что Гера встрял, зачем побежал? Можно было как-то более дипломатично!

— Ага, Марго пыталась.

— Марго тоже как-то неправильно начала.

— Мы с ней согласились, — напомнил я, садясь на постели и оглядываясь. Как ни странно, мне здесь нравилось. Если это тюрьма, то очень красивая. — Интересно, кто такой этот Вересов? Рунный маг, да? Я и не знал, что в Яви есть маги!

— Хуже, Слав. Ратмир Киранович — истребитель нагов.

— Кто?

— А вот так. Он из Индии. Из древнего рода. Истребитель нагов, ни больше ни меньше. И он очень-очень рад с вами, Зубослав, познакомиться лично, потому что был уверен, то наги давно уничтожены.

— Круто, — сказал я, почесав нос. — Вот нам повезло-то! Единственные наги в Яви — и сам приперлись в гости к последнему из истребителей нагов. Я ведь тебе и раньше говорил, что я везунчик, а теперь ты и сама понимаешь, насколько. Надо будет лотерейных билетов купить, я читал, что тут у вас это довольно частое развлечение.

Аленка неуверенно хихикнула, а я только сейчас заметил, что у нее были красные опухшие глаза. Неужели плакала? Непорядок, мою жену доводить до слез имею право только я.

— Смотри, я ведь жив. И даже не в подземелье. И даже в постели. И даже с женой. Так что все совсем не так плохо, как ты тут себе придумала. Кстати, мы в плену? Дверь заперта. Может, мы с тобой… вдвоем… займемся чем-нибудь интересным?

И я уронил ее на себя, ловя губами розовые нежные губы. Она поддалась даже с охотой, и я на миг поверил, что сработало. Но нет, очень быстро моя упрямая девочка очнулась и вырвалась у меня из рук, разразившись совсем не аристократической бранью. Я услышал, что я земной червяк, мерзкий змей, извращенец и маньяк. А в довершение всего Аленка уперлась в мой бок пяткой и столкнула с кровати. Голого, между прочим.

Я лежал на холодном мраморном полу и хохотал. Пусть лучше злится, чем плачет.

— Да как ты можешь вообще думать о постели! — с чувством закончила она, а потом перевела взгляд на… угу. — Вижу, что очень даже можешь.

— Я рядом с тобой всегда об этом думаю, — уведомил я. — И это нормально. Я здоровый мужчина, а ты — моя любимая женщина. В тот день, когда я перестану реагировать, можешь смело меня хоронить. Ладно, раз уж ты не в настроении, где мой рюкзак? У меня там было белье и запасные шорты.

— Тут. Я его принесла. И твой, и Ядика, и Геры. Что бы вы без меня делали!

— Ну как что? Учились бы спокойно. Сейчас бы рванули на практику в черные земли. Никаких тебе рун и колдунов и истребителей магов, только брусничная наливка, боевые упражнения и… ой! Лежачего не бьют, особенно ногами!