Змеиного царевича невеста

18-2

Про сапоги, очевидно, не знала я одна, потому что юные наги сделались грустны и задумчивы, и отнюдь не от похмельных страданий.

— А может, не надо, Зуб? — как-то неуверенно спросил Ядик.

— Надо, Ядик, надо. Иначе меня родня сожрет.

— Да что за сапоги, расскажите же мне! — не утерпела я.

— Мутная там история, — вздохнул Гера. — Ну, слушай. Короче, были у царя Душегуба Третьего ноги. А на ногах были сапоги. Вот. Все.

— Что “все”? — не поняла я.

— Конец истории, — трагично вздохнул Гера.

— Я не поняла, при чем тут сапоги?

— Гера имел в виду, что на ногах у Душегуба Третьего ВСЕГДА были одни и те же сапоги.

— Так может, он их любил очень. И они ему не терли и не мяли.

— Всегда.

— Что, и ночью он их в постели не снимал?

— Об этом история умалчивает. Но свидетели имеются, что да. И спал в сапогах.

— Погоди, какие свидетели? Они наврали, поди, а вы уши развесили.

— Дед мой во вранье замечен не был.

— А Громослон Дубогробович при чем?

— Ну хотя бы при том, что он Громохвост Душегубович.

— Да помню я, но не всегда. Стоп! — тут до моей светлой головушки начала доходить пикантность ситуации. — Тот самый Душегубович?

— Угу. Единственный сын Душегуба Третьего.

— То есть ты думаешь, что наличие сапог является необходимым условием? Боюсь тебя разочаровать. Сапоги — вещь вторичная. Их ведь нужно на что-то надеть. Не на руки же!

— У тебя есть другие идеи?

— Нет, но…

— Зуб, а ничего, что сапоги те самые находятся в государственном музее Серпента под охраной? — ласково осведомился Ядик. — Ты ведь не думаешь, что ты можешь прийти и попросить их примерить?

— Нет, не думаю, — ровно ответил Зубослав. — Но я немножечко помню, кто несколько лет работал начальником охраны этого самого музея.

— И кто?

— Некто Эфодар Длиннохвостов.

— Наш Эфодар? — сообразила я. — Ну, с которым мы вчера пили?

— Он самый.

— И как давно ты обдумываешь этот план?

— Недели две уже.

Я с уважением примолкла. Какой предусмотрительный! И вовсе он дурачком не кажется уже, как раньше.

— И что мы теперь делать планируем? — тихо спросила, внимательно его разглядывая, словно увидела впервые.

— Мы? Ты тут остаешься, а я за сапогами.

— Я с тобой! — тут же подпрыгнул Ядомир.

— И я, — сообщил Гера.

— И я, — надула я губы. — У нас, между прочим, медовый месяц. Никуда ты один не поедешь.

— Так я пока и не собирался. Ребятам еще сессию сдавать нужно, у них же нет деда-ректора, который все ведомости заранее подписал. Вот сдадут, приедут, и уже будем решать, как сапоги добывать.

Друзья его погрустнели, а я наоборот обрадовалась. Я еще от свадьбы не оправилась, куда мне сапоги воровать! Прекрасно ведь понимаю, чем дело закончится.

Ядомир и Гера ушли, зато заявился Громохвост Душегубович, не к ночи будь помянут. Да, я как-то резко запомнила его имя. Не знаю, что это со мной такого странного случилось, колдунство какое-то.

Дед притащил целую гору книг и заявил сурово:

— Зубослав, мальчик мой! В университете тебе подписали академический отпуск по семейным обствоятельствам, но я думаю, ты перебьешься. Вот тебе учебники, вот план, будешь заниматься самостоятельно. Потом сдашб экзамены экстерном, и переведем тебя на пятый курс вместе со всеми.

Славка захлопал глазами и надулся.

— Дед, да ты брендил!

— Зубослав крайне удивлен вашему предложению и считает его неприемлемым, — на всякий случай перевела я.

— Я слишком тупой, чтобы самому выучить… — он взглянул на обложку учебника. — Лунную рунологию и историю семи царств. Засунь их себе под хвост, я не собираюсь даже это открывать!

— Зубослав сомневается в своих силах. Ему нужна будет помощь, — снова вмешалась я.

Почему-то оба нага посмотрели на меня недовольно.

— Теорию сдашь как миленький, — буркнул дед. — С практикой что-нибудь придумаем. Я сейчас уезжаю и всех забираю с собой. Отдыхай пока и готовься к учебному году.

— Всех-всех? — с надеждой спросила я. — И берегинь?

— Нет уж. Бабки твои отплывают вечером. Сама с ними разбирайся, раз такая умная.

И уполз.

— Ну и кто тебя просил лезть? — недовольно проворчал Славка. — Я его почти дожал. Щас бы он разозлился на меня, назвал бы недоумком и болотным червяком и в гневе спалил все книги. А теперь что? Учить придется, тьфу.

И тоже уполз наверх с самым недовольным видом. Учебники, впрочем, прихватил с собой.

Я вышла на улицу, села на крыльцо и с печалью уставилась в бледное небо. Там где-то сверху — моя прежняя жизнь. Явь. Магазины, ночные клубы, смартфоны, социальные сети. Пиццерии и суши-бары. Банки, коммуналка, микрозаймы, телефонные мошенники и выхлопные газы.

А здесь что? Море, свой дом и новая жизнь. Семейная, чтоб ее. За себя-то ничего сказать не могу, так еще и за мужа отвечай. От выволочки спасай, учи, развлекай. Чую, скучно мне не будет.