Попала замуж! За дракона?! Развод!

Глава 35

Дракон

Мне удалось выяснить, и то украдкой, через замковых слуг, что больше всего на свете Глория любит дочь, своего кота-фамильяра и... Малтока. Невыносимый полукровка! Чтоб ему провалиться сквозь землю в объятия чертей! Наглый, самоуверенный выскочка! Его замок похож, скорее, не прыщ посреди лба, чем на нормальную крепость. Не найдешь там ни крепостной стены, ни земляных укреплений, ни башен. Весь покрыт позолотой и изрезан тонким узором. Этим нахал решил подчеркнуть свою смелость! Ни дьявола не боится. Собрал надёжное войско, встал один против целого мира. Ни наследников у него нет, ни друзей среди знати, только верное войско, да конь под седлом. Ненавижу! Жабье отродье! Посягнул на мое! На самое дорогое, что только могло случиться в моей жизни! На истинную любовь.

И что с этим делать, я толком не понимаю. Объявить войну? Объединиться с другими драконами? Пойти войной на столицу людей? Неслыханная глупость. Стоит хоть одному из нас, из крылатых, ступить под боевым знаменем на земли последнего короля, кровь зальёт посевы. Мир рухнет, и я сам могу остаться ни с чем. Война – женщина и требует дорогих подношений. Все лучшее отбирает у мужчин, даже их жизни. О богатствах речь даже не идёт.

Погибнуть в бою не так страшно, хуже будет, если мой замок ляжет в руинах. Некуда будет вести молодую жену, нечем ее прельщать кроме себя самого.

Так что, как бы ни рвалось из меня пламя ярости, придется его унять. Малток – всего-навсего человек, пусть и наполовину. Да только вторая часть крови в нем ничем не лучше. Эльфийская водичка плещется в его жилах, это не кровь, это так, пустышка.

То ли дело я, первородный дракон, лендлорд. Богат, силен, знатен, бывал при дворе. Интриги плести умею. И травить врагов своей семьи тоже смогу научиться. Пусть это пахнет подлостью, и сам бы я предпочел извести герцога в честном бою, но другого выхода нет.

Не нападать же мне, в самом деле, на его земли? Нет уж. Против человеческого короля войной я не пойду. А за земли Малтока он заступится безусловно. Ему выгоден живой герцог. По-настоящему сильных бесстрашных воинов среди людей всегда было мало.

Ни к чему мне война, когда можно поступить иначе.

Глория любит дочь. Смогу ли я сам полюбить ребенка, рождённого от другого? Хотел бы, но в себе не уверен. Впрочем, девочка скоро вырастет, войдёт в брачную пору, и я навсегда с ней расстанусь. Встречаться мы будем лишь изредка, на приемах. Тринадцать лет я уж вытерплю, даже если не смогу принять девочку. Впрочем, если она станет называть меня папой, то будет легче. Наверное.

Кому я лгу? Себе? Глупость, легче не станет. Я каждый день буду искать и видеть в ее личике черты мертвеца. Того, первого мужа моей Глории.

Да и терпеть насмешки других драконов, видеть постоянно перед глазами плод любви моей женщины с другим будет непросто. Тринадцать лет казни изо дня в день. Вытерплю. Смерть дочери Глория может не перенести. Да и бесчестно это, губить свою падчерицу.

Значит, я должен сделать подарки малышке. Что любят дети? Цветы? Игрушки? Животных? Платья? Закажу лучшее у мастеров Синей горы. Будут и безделицы, и наряды. Умаслю. Через сердце ребенка идёт путь к сердцу его матери. Ведьма ли, обычная ли женщина – все едино.

Кот редкой породы. Его Глория тоже любит. С котом будет ещё проще. Корзины, подушки, сочное мясо. Все примет ее фамильяр из моих рук и разрешит чесать себя за ушком.

Теперь осталось решить, как мне пробраться в замок и не лишится хвоста. В гневе ведьма способна на многое.

Допустим, я проникну туда под видом менестреля. Нацеплю на себя морок мальчишки, зажму флейту в зубах. Дудеть наверняка небольшое искусство, раз уж с ним справляются пастушки. Жаль, деда не слушался, он пытался научить меня любить музыку. Давно это было. Учился бы, смог бы играть Глории на арфе. Н-да. Может, ещё не поздно? За вечер научусь перебирать струны. Магия в помощь. Одну-две мелодии сыграть смогу.

Между делом отравлю Малтока. Потом утешу свою жену, скину с себя морок. Скажу, что пробрался к ней тайно из чувства великой любви. Подарки коту, подарки малышке. Глория быстро привыкнет ко мне и полюбит. Наша брачная связь легко укрепится. Через месяц о герцоге жена моя и не вспомнит. Идеальный план. Я, как всегда, умён и коварен.

Потянулся в кресле, чуть облокотился о стол и выкрикнул в жерло камина.

— Где в этом замке арфа?

— Чья? — выглянул наружу дух огня.

— Моя! Золотая с пимпочкой на боку.

— Разбита.

— Кто посмел? Выпорю, гада!

— Ваш собственный зад всегда при вас. Исполните в лучшем виде то наказание, которое в тысяча трехсотом вам обещал ваш собственный дед. Розги растут под окном вашей спальни.

— Пусть растут.

— Обещания приходится исполнять. Иначе честь тает как масло.

Ева

И как я только решилась взять Малтока с собой на Землю? Нет, с ним мне, конечно, удобно, есть кому нести на руках Верину. Одну в замке ее оставлять было опасно, а на руках герцога, я надеюсь, она в безопасности. Надо было, конечно, подождать Бусю. И во что я только ввязалась?

Мы вышли на Землю довольно поздно. Успеть бы мне теперь в ЗАГС. Вынула из сумочки почти разряженный телефон. Да уж, электричество в замке точно бы не помешало. Ну или хоть сюда на почту его провести, что ли.

— Мы можем идти? — спросил любимый мужчина, стоя у двери. Я замялась, предпочитая оттянуть этот момент.

— Подожди, я такси вызову, заряда должно ещё хватить.

— В вас полно магии.

— Я про телеф... артефакт. И в тебе, а не в вас, мы договаривались. После всего...

— Мое уважение к вам ничуть не уменьшилось после ночи любви.

— Лжёт, — фыркнул чупокабр.

— Не лгу, — отрицательно покачал головой Малток, — но хотел бы стать мужем, чтобы честь баронессы не пошатнулась в глазах у других.

— Батон ливерной, и я поверю.

— Зверь просит хлеб или потроха? — пристально вгляделся в мое лицо герцог.

— Ты его понимаешь? Вроде бы так быть не должно. Буся говорила, что только ведьма понимает своего фамильяра.

— Ещё жених ведьмы после обряда помолвки, муж и любимый, — чуть порозовели эльфийские ушки.

А ведь я так и не успела толком их изучить, потрогать, провести пальцем по изгибу. Жаль.

— Машина уже подъезжает. Про магию ни слова, здесь в нее не верят.

— Вы шутите, любимая?