Время для жизни

«Аниме! Честное слово!».

Увидевший его жест спутник наблюдательницы, не поняв подоплеки происходящего, незаметно для других подмигнул ему и показал поднятый большой палец руки, спрятав ее под стол.

«Одобряет, значит!».

Фатьма удивленно посмотрела на Косова, а потом что-то поняв, хмыкнула, повернулась к нему и приобняла его за талию.

«Вот так! Знай наших!».

А вот теперь, когда его подруга стояла полубоком к залу, внимания они привлекли еще больше.

«Тут, похоже, интересы разделились! Женщины — оценивают юбку, ну… и осуждают владелицу. А мужики, все как один — очень внимательно разглядывают… да, разглядывают то, что в юбке!».

К счастью, тут подошел Калошин.

— Фу-у-ух… все нормально, вопрос решил, пойдемте! — он повел их дальше по залу, — цени, Иван! Тут есть несколько столиков, их почти никогда не занимают. В расчете на то, что может приехать кто-то из высоких гостей. Вот один такой я и организовал для Вас.

Столик и правда был — интересный. Точнее — это был один из нескольких столиков, расположенных вдоль стены зала, в нишах, сделанных арками. И все они были — незаняты!

«Выходит, действительно, из резерва верховного главнокомандования этого ресторана!».

Предназначенный им был очень удобен: с него была видна эстрада и площадка перед ней, а также первые пара рядов столов в зале. Если чуть повернуться, через проемы между колоннами им была видна значительная часть зала. А вот они, напротив — видны очень небольшому числу посетителей.

— А вон мой столик, видите — второй от эстрады, видите, компания? Так что — если что-нибудь понадобиться — только махните рукой, хорошо? — интересно, что обращался он вновь только к Фатьме.

Она, улыбнувшись, кивнула Калошину.

— Ну вот и славно! Отдыхайте! И еще… Иван! Я напоминаю, что у меня ангажемент на тур вальса с твоей дамой! Не смотри на меня так и не скрипи зубами — тут я не отступлю ни на шаг! — повернулся к Фатьме, — Вы не откажете мне в такой любезности, не так ли?

Она засмеялась и снова кивнула Игорю.

Иван, усадив подругу за столик, плюхнулся на стул сам и облегченно выдохнул.

«Что-то и как-то пошло не так! Отдых… пока, надеюсь! Не выходит!».

— Знаешь, дорогая, я вообще-то… не ревнивый. Но сейчас что-то… мне не нравится! И еще… я очень хочу тебя! — неожиданно даже для себя закончил Иван.

Женщина удивилась, а потом рассмеялась. В приглушенном свете арки она казалась еще смуглее, чем была. А вот зубки были — как будто сахарные, белые-белые.

— Ванечка! Ну ты же понимаешь, что пока — никак! Сам так захотел! Вот и терпи! — потом чуть помолчала, — а вот то, что ты меня ревнуешь… знаешь, как мне это нравится? Очень нравится! И… да! Я тоже очень хочу тебя!

«И вот как тут прикажите отдыхать?».

К ним подошел молодой официант, оценивающе посмотрел на женщину, и вернул на лицо прежнюю, невозмутимую мину.

— Что будете заказывать?

На столе уже стояла ваза с фруктами. Яблоки и виноград. Сырная нарезка. Нарезка из буженины, колбас и ветчины. И все…

— Красавица моя! Что бы ты хотела? — Иван передал ход женщине.

Она оживилась, даже потерла руки:

— Ты знаешь, что-то я проголодалась! Так…, - женщина листала меню, — вот… осетрина…, салат… вот этот.

— Еще? Все? А пить что будете? — официант смотрел на женщину.

— Пить? Ну-у-у… я не знаю.

— Возьми белое, полусухое. Если ты рыбу выбрала. Конечно, нужно сухое, но там — кислятина, бе-е-е… А десерт? Ну ладно, десерт потом закажем!

— Так… А Вы, молодой человек?

— А я… молодой человек, — вернул подачу Иван, — салат «Оливье» делаете?

— Делаем… Но сразу хочу предупредить — рецепт не классический, если Вы понимаете, о чем речь!

— Ага… значит телятины там нет? Как нет и паюсной икры, правильно? Печально, печально… Ладно, несите, попробуем! На горячее — мясо! Большой кусок горячего жаренного мяса!

— То есть — шашлык по-карски? — уточнил официант.

— Именно — он! И грамм триста коньячку! Какой у Вас имеется коньяк?

— Предупреждаю — «Двина» — нет! Кончился! — судя по сарказму в голосе халдея — его никогда и не было! — вот есть КВВК. Будете?

— Да, вполне!

В ожидании заказа они сидели, разглядывая людей, слушали эстраду.

— Мне так неудобно! На меня все пялились! А эти… дамы… Думала дырку прожгут в юбке!

— Ну так я же тебе говорил, что ты будешь самой красивой здесь.

— Не скажи! Вон, смотри какая за столом у Игоря сидит!

«Ага… ничего себя так! Правда только на лицо, и грудь неплохая. А что там дальше — не понять!».

— Ты зачем меня по попе гладил? Я т-а-а-а-к удивилась! А потом поняла. Как это? Эпатировать решил, да?

— Какая ты у меня умная и с хорошим словарным запасом.

Женщина возмутилась:

— Вообще-то я в школе училась! И училась хорошо, к твоему сведению!

— А почему я книг у тебя не видел?

— Я раньше любила читать. А потом… как-то не до того стало. Поменялось у меня все в жизни. Не до книг стало.

— А вот это ты брось! Сейчас у тебя снова все поменялось. Может ты еще учиться пойдешь! Сейчас хорошее образование — очень востребовано. Можно же и заочно учиться?

— Не знаю, Ваня… Хорошо бы. Я и сама бы хотела, наверное. Но… не знаю.

Они плотненько перекусили. «Оливье» был вполне на уровне. И шашлык был достойный. Фатьма споро расправилась с рыбой, и сейчас сидела, попивая вино и разглядывала людей в зале.

— Такой кусок съела. Растолстею и ты меня бросишь!

— Во-первых, ты делаешь зарядку! А во-вторых… я тебе помогу не потолстеть, другими упражнениями!

Она чуть покраснела и засмеялась.

— Пойдем-ка танцевать, красавица! — решил Иван, услышав знакомую мелодию вальса.

— Погоди! Ты прав… это вино… кислятина!

Она ненавязчиво огляделась, и плеснула в свой пустой бокал коньяка из графина.

— Вот так… будет лучше!

Они, взявшись за руки, направились к эстраде. И Косов увидел, что Калошин, направлявшийся к их столу, сокрушенно взмахнул руками.

«А ты как думал?! Хрен тебе — да по всей морде!».

Полноценного вальса здесь получиться не могло — пятачок был невелик, а желающих потанцевать — хватало! Иван обнял женщину за талию, а она, немного подумав, положила голову ему на плечо. И пахло от нее благовониями — ненавязчиво, в меру, и очень приятно!

Потом они снова сидели за столом, разговаривали. Она улыбалась, смеялась над рассказываемыми им анекдотами. Коньяк в графине убывал, чему был причиной и сам Косов, да и женщина ему периодически помогала. Попаданец заказал второй графинчик по-триста пробегающему мимо официанту. В голове появился легкий хмель, внутри было тепло, а в целом — хорошо, уютно. Фатьма раскраснелась от выпитого, и Иван откровенно любовался ею.

— Ваня! Не смотри на меня так! Ты меня смущаешь. Будь мы дома… я бы знала, чем ответить на твой взгляд. А здесь… не смотри! — она смеялась чуть слышно и Косов… млел!

— Здравствуйте, дорогие мои земляки! Здравствуйте, гости нашего замечательного ресторана! Спасибо Вам за Ваши поздравления! В ответ я хотел бы отблагодарить Вас, исполнив песню, которую написал мой друг… да! Не побоюсь этого слова — мой друг! Наш земляк, присутствующий здесь Иван Косов! Иван! Иди сюда! Пусть люди видят, кто пишет для них такие замечательные песни! Косов! Я к тебе обращаюсь!

— Бля, бля, бля! Да ты, Ваш-Бродь, уже нарезался! Когда так накидаться-то успел? — растерянно сказал, глядя на эстраду Косов.

А там, уже с гитарой в руках, призывно махал ему рукой Калошин.

«Вот не хотел же я этого! Не хотел! Разгул этот молодецкий! Пляски богатырские! Визг поклонниц, злобные взгляды мужей и воздыхателей женско-девичьих!».

— Это он что — тебе, что ли кричит?! — Фатьма была удивлена.

— Пойдем! Он же не успокоиться! Пойдем, постоишь возле эстрады, пока я этого утихомириваю… А то, оставишь тебя здесь одну, так — украдут!

— Ты бить его собрался? Не надо Ваня, он же не со зла, просто выпил лишнего! — подруга немного испугалась.

— Да не буду я его бить! Сейчас споем пару-тройку песен, он сам уймется! — Косов встал, взял за руку женщину и повел ее к эстраде.

— Вот! Вот он, наш поэт! Мой друг и просто — замечательный человек — Иван Косов! Ага! Обратите внимание — какая красавица рядом с ним!

К удивлению Ивана, Калошин не выглядел совсем уж пьяным. Игорь крепко держался на ногах и вполне уверенно перебирал струны гитары. В другое время все происходящее возможно приняли бы за скандал, но народ в зале был уже… теплый!

Косову пришлось помахать рукой Калошину и раскланяться перед людьми. Теперь и он уже чувствовал внимание. Большей частью — со стороны женщин. Наверное, Фатьма что-то тоже почувствовала, потому как приобняла его за руку, крепко прижавшись и прямо заявляя — «Мое!».

Калошин спел «Глаза напротив». Хорошо спел, не отнять! С чувством, проникновенно!

«Только, зараза такая, почему-то смотрел на Фатьму! Убью гада!».

Потом Игорек спел «В шумном зале ресторана». Опять — здорово! Правда… женщины уже вполне себе повизгивали перед эстрадой. До поклонниц будущего им было далеко, конечно. Но Иван чувствовал, как эмоции начинают захлестывать зал. Да и его тоже, что уж там! Вон Фатьма как смотрит… на Калошина! Сволочь, этот Игорек!

Он подошел к своему столу и налив, замахнул сразу стопку коньяка.

«Так… свадьба, похоже, пошла на самотек!».

Он вернулся к эстраде, где его подруга даже не заметила его отсутствия. Калошин, заметив его, махнул рукой. А потом… потом гадский Игорь сделал жест, который можно было расценить — «А что — слабо?».

«Да ни хрена не слабо!».

Он поднялся на площадку, благо и высоты там было сантиметров тридцать-сорок — не выше. И протянул руку к одному из музыкантов, с просьбой дать гитару. Тот, улыбаясь, снял ее и передал Косову. Оркестранты переглядывались и смеялись.

«Ага! Батл сейчас будет!».

— Здравствуйте, дорогие друзья! Игорь уже представил меня Вам! Спасибо Вам за аплодисменты и такую оценку моей скромной деятельности! И для Вас…, - он кивнул Калошину:

— Мохнатый шмель — на душистый хмель!

Игорь дал ему возможность спеть первый куплет и запел второй. Так они и исполнили всю песню. А вдвоем — пели куплет! Хмель уже шумел в голове, Ивану было хорошо. Все люди — братья! И его женщина — вон как на него смотрит!

В таком же стиле они сбацали… именно — сбацали! «Красное платье!».

А потом Иван чуть отвлекся. И Калошина уже рядом не было.

— А сейчас, друзья, я хочу спеть Вам песню, которую мой друг еще не знает:

— Очарована, околдована, с ветром в поле когда-то повенчана!

Вся ты словно в оковы закована, драгоценная ты моя женщина!

Иван заметил, что «драгоценная женщина» танцует именно с «моим другом»! Но песню же нужно было допеть!!!

«Все-таки бить морду ему придется! И чего он ее лапает?!».

К сожалению, ему пришлось петь на бис! Немного успокоило, что Калошин с Фатьмой уже не танцевал. Но она танцевала с каким-то… летчиком-капитаном! Этот, надо отдать ему должное, вел женщину сдержано, вполне пристойно. Но и чего-то нашептывал ей на ушко! Она хоть и улыбалась «летуну», но все-таки поглядывала на Ивана.

Закончив петь, передав гитару музыкантам, он спустился в зал и, подойдя к женщине, взял ее за руку.