Время для жизни

Глава 30

— Хорошо, Косов! Знаешь… хорошо стало получаться, интересно так. Сейчас уже можно и показать! Но… мало! Мало этого для показа! — инструктор Лазарев был доволен.

«Ну да… пришлось, конечно, попотеть, но результаты есть!».

После отъезда Лизы, времени по вечерам стало много. Вот он и тренировался с оружием. Извлечение и подготовка к стрельбе — вообще хорошо. Вот и Лазарев только языком поцокал, глядя, как ловко револьвер оказывается в руках Косова. Перемещения, развороты получались тоже не в пример лучше. Добавил он и ходьбу вприсядку, и уклонения корпусом.

— Что-то еще можешь придумать? — инструктор смотрел на Ивана.

Тот задумался, почесал мушкой «нагана» бровь.

— Из нижней стойки, при перемещениях, можно добавить кувырки — вправо или влево. Но тут уже сложнее, как мне кажется, — вслух раздумывал курсант, — Потренироваться надо!

— А вот смена руки… Чем это можно аргументировать? Про ранение или повреждение руки, ты уже сказал. Тут… довольно спорно. Если ранение серьезное… длительная стрельба, я думаю, будет невозможна, — сомневался Лазарев.

— Так и все это — нацелено на подготовку к скоротечному огневому контакту. Длительная стрельба изначальна не предусмотрена. А что кроме ранения… Стрельба из-за укрытий, к примеру! Вот представьте, противник перед Вами… расстояние… скажем — до двадцати метров. Всегда лучше иметь перед собой хоть какое-то, но укрытие! Пусть будет… дерево или столб. И тогда вот так…, - Иван сымитировал стрельбу последовательно справа или слева из-за укрытия, показал, как это будет выглядеть, — Если руку не менять… рабочая правая… к примеру, то при стрельбе влево от укрытия, придется высовываться практически всем корпусом. Согласитесь… прикрыть тело хоть как-то… лучше, чем не прикрывать его вообще.

Лазарев, стоявший неподалеку, и периодически делавший каки-то пометки в блокноте, задумался:

— Я, Иван, что подумал… Вообще-то получается… это не армейская подготовка. Это какой-то… осназ выходит. Или оперативники разные… А мы-то все же «эркэкэа»!

— Давайте отработаем методы, а уж кому они пригодятся — дело десятое! Нужное же дело, согласитесь? — Косов возражал.

— Ладно… подумаем еще! Что еще… есть что-то?

— Можно попробовать… стрельбу с двух рук.

— Ишь ты! С двух рук? У нас, честно скажу, и с одной-то руки многие стреляют так себе. Ну… давай, показывай, что надумал.

— Второй «наган» нужен!

Косов попробовал, сцепив большие пальцы рук. Потом — в движении, потом — с уклонениями, с разворотами. Щелкал курками вхолостую.

— А и впрямь — здорово у тебя получается! Прямо как танцуешь! Так… ладно! Давай со стрельбой посмотрим… Но с одного револьвера пока.

— Жаль направление стрельбы только одно! — посетовал Косов.

— Ну-у-у… сейчас подсохнет стрельбище в части, можно будет съездить туда, попрактиковаться, — предложил инструктор.

Надо отдать должное — и сам Лазарев что-то уже пробовал. По крайней мере и подготовка к стрельбе у него была уже неплохо поставлена, и передвижения. Похуже, чем у Ивана, но было заметно, что и инструктор «не сидит на попе ровно».

Освоил Косов и общепринятые методы стрельбы из штатного оружия командиров. Ох и спорили же поначалу они со Лазаревым по этому поводу!

— Ну не для «короткоствола» эта дистанция — двадцать пять метров! Пистолет или револьвер — пять, десять метров. Край — пятнадцать! А двадцать пять — я супостата бить буду или с «винтаря» или же с автомата.

— Нет в армии у командира «винтаря», как ты говоришь, или автомата. Ну ладно еще автомат, но винтовки — точно нет! — спорил Лазарев.

— А вот это и есть одна из ошибок наших уставов! Ну как так — лучший стрелок подразделения и не имеет нормального оружия?

Но обсуждать уставы Лазарев не хотел. Пусть и не Квашнин он, не матерый «уставщик», но все же субординация и почитание «умных книжек» в него уже вколочено намертво. Даже этот его интерес к новым методам стрельбы и подготовки к ней — пусть и говорил о том, что не до конца инструктор разучился мыслить своей головой, но — Устав, он и в Африке — Устав!

— Уставы пишут люди, и они, как часто бывает, могут ошибаться. Устаревать могут уставы, что Вы и сами знаете!

— Да здесь-то что успело устареть? Наши Уставы вот только приняты — несколько лет назад!

В отработках «танцев» с «наганом» ему помогла, и очень неожиданно — Тоня. Посмотрев как-то вечером на его метания по залу, сказала:

— А вот эти движения лучше выполнять не так! В русских народных танцах есть такой элемент… Сейчас покажу!

И Тонечка прошлась в присядку, но не выбрасывая ножки вперед себя, а подгребая ими сбоку. Шла она фактически на внешних ребрах стоп, довольно забавно переваливаясь. Правда прошлась туда-сюда быстро, видно опыт есть!

Но Косов не был бы самим собой, если бы не «навелся» на ее ножки и попу в трико, замерев в ступоре.

Девушка поднялась, откинула рукой челку, и покраснев, сказала:

— Вань! Не надо на меня так смотреть… Нехорошо это…

Косов встряхнулся, смутился и пробормотал:

— Ты меня прости… Тоня. Как-то само собой это у меня выходит… Не специально я так!

Она с жалостью посмотрела на него и выдала «вердикт»:

— Ты, Ваня, по этому поводу какой-то… ударенный! Уже давно заметила — как где смазливое личико… или так — ножки стройные… или попу симпатичную увидишь — дурак дураком становишься! Тебе же самому это… не мешает разве?

Он кивнул:

— Мешает… иногда. Но… ничего с собой поделать не могу!

Она махнула на него рукой — «больной человек, что поделать!», и предложила:

— Давай! Пройдись, так как я показала. Я посмотрю, поправлю…

И еще позанималась с ним. Что характерно — Косов понял, что из такого положения, «в низком присяде» — очень легко уйти в «перекат», а также качать корпус влево-вправо, и даже быстро выпрыгивать в стороны! В общем, помогла ему подружка директора!

Все это было интересно, а с того момента, как стали проявляться первые результаты — еще и удовлетворение приносило. Вот только сами «стволы» не радовали. В револьвере, при всех его плюсах, Косову не нравилось два момента — тугой спуск и тупая, и очень небыстрая перезарядка! И «тэтэшник» — тоже был с изъянами: отсутствие нормального предохранителя, дурацкая и неудобная рукоять, и слабая пружина в кнопке фиксации магазина. На остальное можно было смотреть сквозь пальцы.

Как сказала героиня «Военно-полевого романа»: «У мужчины может быть только один недостаток. На все остальные я смотрю сквозь пальцы!».

«Ах какая там была Наталья Андрейченко! У-у-у-х-х! Но фильм — грустный!».

Гонец от «Савоськи» в этот раз был корректен и лаконичен:

— Даров! Севастьян Игнатьевич просил передать, чтобы завтра в обед был у него. Человек будет…

— Чё за человек?

Пацан пожал плечами:

— А я знаю? Как сказано, так и передал.

— Ладно, услышал, буду.

— Проходи, Чибис… Присаживайся! — «Штехель» сегодня был сдержан, — Вот, Ваня, познакомься с человеком, по тому делу пришел. Толей звать…

В углу, за дверью, Иван сразу и не заметил, сидел молодой мужик. Интересный такой мужик, фактурный… Простенький пиджачок, в тон ему брючки, заправленные в «хромачи», на одном колене лежит кепчонка. В общем-то вид — девяноста процентов мужчин сейчас так ходят. Привлекала внимание и внушала физиономия. Короткая стрижка; черные волосы с обильной сединой; нос явно ломаный; левая бровь перерезана шрамом, тонкие губы сейчас искривлены усмешкой.

«Матерый урка, хоть и молодой еще. Хотя… как молодой? От двадцати семи и до… тридцати пяти, пожалуй. Волосы сединой только что-то рановато выбелило. Странно… на руках и пальцах «наколочек» не видно. А нет! Вон на правой руке, безымянный палец… что-то было, да сведено. Но — не очень аккуратно, края плохо сводили».

Урка улыбнулся пошире, протянул руку для рукопожатия:

— Толя! «Фикса», — и ткнул пальцем, показывая у себя во рту причину такой клички, — А ты ничё так… Ты видел, Игнатьич, как он меня всего срисовал, а? Ну чисто опер! Уже и портрет в голове поди сложил!

— Иван! «Погоняло» уже знаешь! — Косов пожал руку урке.

— Ну что? Я Вас свел… Чаю попьете, или сразу поедете? — «Штехелю» похоже не терпелось «сплавить» их обоих куда подальше.

— Не, Игнатьич! Попьем твоего чайку. Очень уж ты славно его завариваешь! Хорош «купчик» получается.

— А то у Валерьяна чаю нету? — скривился «Савоська».

— Как нету? Конечно есть, только чужое — оно же завсегда вкуснее и слаще! — широко улыбался Толя, светя «фиксой».

«Ну вот… сначала был «Штехель», теперь и Толя «Живчик» нарисовался, хрен сотрешь!».

Сейчас оба они здорово напоминали персонажей из той же «Ликвидации» — «Штехеля» и еще одного урку. Помниться тот особого уважения к «Штехелю» не питал, но и за грань не переходил.

Попили чаю, особо не разговаривая. «Фикса» периодически поглядывал с интересом на Ивана, и с усмешкой — на «Савоську».

Потом вышли за ограду столовки, и подошли к какому-то автомобилю. Авто это заинтересовало Ивана. Было оно совсем небольшим, даже меньше полуторки, которая тоже не поражала своими габаритами. Двухместная кабина, капот спереди изрядно скошен, с когда-то никелированными вертикальными прутьями решетки. Кузовок был совсем уж небольшой, как игрушечный.

— Это что за «Лорен-Дитрих»? — с интересом Косов обошел авто по кругу.

— Это не «Лорен-Дитрих», а «Фиат», да и я тебе не Казимир Козлевич, — вдруг показал познания в литературе «Фикса».

«Ты посмотри какие урки начитанные пошли, а?».

— Садись давай, ехать надо! — поторопил его «Фикса».

— Ну ехать, так ехать! Лучше плохо ехать, чем хорошо идти! — согласился Иван, усаживаясь в кабину, — Далеко поедем?

— Далеко — не далеко… Не близко, в общем-то…

Ехать пришлось и правда — не близко. Фактически выехали из города, но — в ближний пригород. Частный сектор… Толи большая деревня, толи — небольшое село. Крепкий дом, крестовый, «утоплен» в немаленький участок, который по фасаду был засажен кустами сирени, рябины. Даже елки были, аккуратные такие, прямо — новогодние.

Косов постарался незаметно поправить «наган», передвинув его за ремнем на спине, ближе к правому боку, для удобства выхватывания. «Финарь» на левом предплечье привычно стискивал руку ремнями ножен.

«Вооружен и очень опасен, бля! Ну да — береженого Бог бережет!».

Патроны он легко смог сэкономить в тире. Лазарев часто оставлял его в стрелковой галерее, уходя по делам. А Косов — стрелял, стрелял, стрелял… Пачки с патронами инструктор выносил тоже загодя, и, похоже — без особого счета. Доверял, значит…

Толя провел его по дорожке вдоль дома. Зашли в дом, точнее — какую-то пристройку, где располагалась толи летняя кухня, толи большой чулан с плитой.

— Здесь посиди, Ваня — указал «Фикса» на табурет.

Косов пожал плечами — «Посидеть, значит — посидим!».

Сам урка прошел в двери, в торце чулана. Негромко раздались голоса. Иван закрутил головой:

«Откуда-то слышно… значит какая-то отдушина здесь есть! Неплохо бы послушать, о чем речь!».

Под самыми досками потолка, за плитой и правда нашелся «продух», прикрытый свернутым куском войлока. Косов чуть вытащил войлок, немного приоткрывая отверстие.