Время для жизни

— Уважаемый! Не разрешите ли пригласить Вашу даму на танец? — и снова подмигнул.

Шрам чуть наклонил голову в сторону, как будто разглядывая столь нелепый персонаж, почесал кончик носа и — соблаговолил. Иван подал даме руку, и повел ее, удивленную, на танцпол, как сказали бы в будущем.

— Мадам! Покорно прошу меня извинить за столь неуклюжую клоунаду, но мне очень нужно перемолвиться с Вашим спутником. Буквально пару слов. Дело это касается Вашей же безопасности. Прошу Вас… давайте я сейчас Вас возьму… чуть ниже спины, а Вы мне дадите пощечину, ну и заявите, что дескать — нахал. А потом вернетесь к своему столику и передадите Евгению Аркадьевичу, что я буду его ждать в вестибюле… Нет! Там нельзя, могут заметить. Давайте Вы не будете меня бить, а просто оттолкнете и вернетесь к столику. А я буду ждать его… да вон там, за рядом колон, где вход на кухню. Вы меня понимаете?

Дама все это время внимательно и с улыбкой слушавшая его, нисколько не напугалась его заявлению.

«Странная она! Похоже — такая же безбашенная, как и сам Шрам!».

— Знаете, молодой человек! Давайте все же дотанцуем до конца мелодии и не будем привлекать внимания. Если Вы говорите, что за нами наблюдают! И да, даже если Вы опустите свою руку мне ниже спины, то я ничего против иметь не буду! Мне это даже интересно… и все эти шпионские страсти — тоже! Только все-таки давайте развернемся так, чтобы Евгений не заметил Вашей руки на моей заднице!

Они танцевали, а Иван думал, что в вестибюле его может ждать подруга.

«Или они там все также обсуждают тенденции моды? Пусть обсуждают!».

— Ну и чего же Вы замолчали? Где Ваши манеры, молодой человек? Развлекайте же даму!

«Что ей говорить? Что она красива, и он пленен ее красотой? Ерунда какая! Я ей про опасность, а она «и ухом не вильнула»! Сумасшедшая? Да нет… не похоже!».

— Ну если Вы так и будете молчать, то я могу и впрямь принять это за оскорбление! Ладно… говорить буду я, — меж тем, к удивлению Косова, дама сама, своей рукой, перевела его руку себе ниже спины, — а вы, молодой человек, очень недурно поете! Это и правда — Ваши песни? А где Ваша ослепительно яркая подруга? Кстати! Где она пошила свои вещи? Ну что вы молчите, в конце-то концов? Скажите хоть — Вам нравится моя задница… ну так — наощупь?

«Пиздец! Кино и немцы! А задница-то и впрямь — очень даже ничего!».

— Ну вот, хоть рука ожила, если уж язык отнялся! — дама излучала сарказм! — меня Елена зовут! Если уж вы сами позабыли поинтересоваться у дамы ее именем!

— Секс не повод для знакомства! — ляпнул Иван первое, что взбрело на ум.

— Как Вы сказали? Секс? А это что? — заинтересовалась с улыбкой Елена.

— Секс… это соитие!

— Это получается… соитие — не повод для знакомства? Да Вы, юноша — гусар! — засмеялась она.

— Все мы гусары… в каком-то смысле… и при определенных обстоятельствах… — промямлил напоследок Косов.

«Точно! Она — чокнутая!».

— Знаете, юноша, мне даже было бы интересно с Вами дальше пообщаться! Жаль, что танец закончился так быстро! Я служу в театре оперы и балета, костюмером. Может Вы захотите меня посетить… и мы продолжим нашу беседу? Елена Завадская! Запомните! А пока — всего доброго!

«Ну и что тут сказать? М-д-я-я-я…».

Он поцеловал даме ручку, провел ее до столика, кивнул Шраму, а сам вернулся за ряд колонн, и дошел до входа на кухню. Здесь имелся недлинный коридор, практически не видимый из зала.

Он курил, ненавязчиво поглядывая по сторонам. Вечер уже заканчивался. Посетителей осталась едва ли половина от начального количества, и официанты мимо Ивана пробегали не часто.

— А я сначала и не понял, что это ты, Чибис! — подойдя, сказал Шрам, — был-то мелким, худым шпаненком, а сейчас — вон, молодой повеса. Даже Елена заинтересовалась!

Шрам улыбался, только глаза его — оставались серьезными!

— А она… Ваша подруга? Или…

— Подруга! Но… просто подруга! Или даже так — хорошая знакомая! Так что, Чибис, если решишь приударить за ней, я против не буду! — улыбнулся Шрам.

— А она… всегда такая… странная? — неловко поинтересовался Косов, все же женщина была… несколько эпатажна. Нет, не внешне, а по поведению!

— Она… любит вводить людей в недоумение. Но в уме ей не откажешь! И еще… некоторая склонность к одному белому порошку, если ты понял, о чем я.

«О как! Это то, о чем говорил Калошин?».

— Ну да ладно! Не будем о моей знакомой! Ты хотел о чем-то предупредить?

— Да! Случайно услышал, как двое в туалете обсуждали планы мести одному человеку, который хоть и скрыл шрам бородой, но был ими опознан.

— Ага, ага… ну так я примерно и представлял. Некоторым все неймется! И кто же это был?

— Некий Щур, так его называл подельник.

— А ты их видел?

— Одного, по голосу молодого — только со спины. Второго, лет сорока на вид, мельком, полубоком.

— А этот Щур… он высокий такой, сутулый? — цепко глядел на Ивана Шрам.

«Проверочка? Эх, дядя, дядя! Хотя… его понять можно!».

— Нет. Щур невысокий, коренастый; залысины, нос сломан, даже вдавлен на переносице, — хмыкнул Иван, — речь шла о некоей мести за корешка Щура — Короба. Ну, Вам виднее.

— Ага… понятно про кого идет речь, — протянул Шрам, — так их двое? Не слышал — железо есть при них?

— Похоже, что есть, потому как Щур сказал молодому, что у Шрама железо ТОЖЕ может быть!

— М-да… вечер перестает быть томным! Кстати! А где твоя красавица? Или умыкнул кто? — усмехнулся Шрам.

— Это — моя подруга! — твердо сказал Косов, давая понять, что его отношение к Фатьме, не аналогично отношению Шрама к Елене.

— Да ладно, ладно! Я и не претендую! Мне, видишь ли, этого добра хватает! — засмеялся Шрам, — я почему спросил? Подстрахуешь меня? Ты же… мне Игнатьич рассказал, крови не боишься?

«И вот что ему отвечать? Что, дескать, нет? Это твои проблемы? Зассал, Чибис? Вот же я вляпался! Опять — двадцать пять! Тогда-то хоть был сам за себя, а здесь ради чего? Да и Фатьмой рисковать? А куда ее деть? Может таксомотор у ресторана будет? Они хоть и нечасто — мало их еще здесь, но бывают. А если нет? Соскочить? На кой нужен мне этот авторитет у воров?».

Но в душе Косов уже понял, что соскочить — не получиться. Что-то закусилось уже у него внутри — нельзя отходить в сторону и точка! Да и при всем остальном, Шрам был все же…посимпатичнее, чем те мазурики.

Иван обдумывал все это, смоля папироской.

— Лады! Как и что делать? — как в омут с головой!

Шрам с интересом смотрел на него.

— Смотри-ка ты… Не ожидал, если честно! Не ожидал! Ну ладно… если все пройдет гладко — за мной должок будет! А если нет…, - он засмеялся, — то и нет! Что тут обсуждать?

— А делать будем следующее! Сейчас ты находишь свою подругу, и вы возвращаетесь в зал. Посидите еще с полчаса, кофе выпей. Пусть красавица твоя десерт какой-нибудь возьмет. Увидишь, как мы уходим, проследи, как эти двое подадутся следом. Не спеши, но и не тяни. Мы пойдем так — тут, если по улице направо свернешь, квартала через два будут участки под новую застройку. Видел, наверное, заброшенные и частично разобранные дома? Да… так вот: пойдем мы через эти кварталы. Не исключено, что урки знают, где живет Елена, а к ней — как раз можно этими участками пройти. Запомни — второй переулок налево будет наш. По нему и иди! Аккуратно! Не торопись! Что услышишь — действуй! Я рассчитываю один с ними справиться, но не факт, что получится. Второго я не знаю, а этот Щур — мужчина с историей, бродяга давний, матерый. И да — второго ствола у меня нет, поэтому ты лезешь в дело только в случае необходимости. Понятно!

— Не нравится мне все это! На живую нитку все сметано! Если, когда, в случае чего… Может… по-другому поступим? — сомневался Иван.

— И как же, по-твоему? — с интересом смотрел на него Шрам.

— Давай — мы пойдем вперед! На этом проулке найду место и затихарюсь! Пропущу Вас вперед, дождусь этих сук и — на мягких лапах пойду следом за ними! Когда они тебя догонят — сразу бью сзади, не дожидаясь всех этих базаров!

— Х-м-м… а сможешь? Так вот — на мягких лапах? — теперь уже сомневался Шрам.

Иван даже сам не заметил, как перешел с ним на «ты», а тот, вроде бы — был не против!

«Растет авторитет Чибиса в преступных кругах! Уже мурые волчары с ним на «ты»! Ага! Ты поерничай, поерничай! Потряхивать что-то начинает! Адреналин что ли? Не перегореть бы раньше времени!».

— Я — постараюсь. Но и ты ушки топориком держи! Если услышишь кипеж сзади, поможешь!

— Нам бы вообще без шума обойтись! — с досадой протянул Косов.

— Да это — понятно! Но… тут уж куда кривая вывезет! — «а Шрам-то — тоже фаталист!».

— Ладно… все! Тогда мы пошли! Эй! Человек! Бутылку коньяка мне с собой… да… пару яблок, что ли…, - Иван видел, как Шрам поморщился, — да я — не сейчас! Потом уже… за кровь! У охотников такая примета есть — добыл зверя, пей за кровь — иначе в будущем удачи не будет!

— Ха-ха-ха… интересный ты тип, Чибис! — развеселился Шрам.

— Да уж… сам себя подчас охуеваю! — грубо ответил попаданец.

Он вышел в фойе, и быстро оделся. Фатьма уже ждала его, стоя одна.

— Ну куда ты пропал, Ваня! — с обидой протянула она.

— Так Вы же так мило беседовали, что я не решился прервать Ваш разговор с дамами! — торопясь выйти, бормотал он.

— Так… красавица! А теперь слушай меня и не перечь! Включи хорошую мусульманскую жену, и слушай своего мужчину! Мне сейчас не возражения твои нужны, а — уважение к словам мужчины, поняла!

Почувствовав что-то, подруга только кивнула головой.

— Ай, молодец! Ай, умница! Так вот… мне нужно помочь человеку, попавшему… в неприятности! Если не помогу, его могут убить! Не только его, но и его… подругу! Так вот… Сейчас ты быстренько идешь домой! Одна! — «блядь! Машин нет совсем! Видно, ранее уходящие разобрали все немногочисленные такси!».

Она молчала, но было видно, что испугана.

— Ну… не пугайся, хорошая моя! Все будет хорошо! Не забудь, что нам с тобой еще Новый год встречать послезавтра! Так что — все будет хорошо!

— Ваня… а можно… я с тобой, как-нибудь… или где-нибудь подожду…, - и столько тоски было в ее глазах… столько боли… это как щенка или котенка на улице бросить!

«Блядь-блядь-блядь! Ну и что делать-то? И одной ей идти… неблизко! Куда ни кинь — везде клин!».

— Так… смотри. Пойдешь со мной! Там… найдем какое-нибудь место, потише. Будешь ждать меня! Если услышишь шум… выстрелы там… или крики — бежишь домой и бежишь быстро-быстро! Да нет — все хорошо будет, обещаю! — Иван видел, что успокоить женщину он не может — просто голова сейчас о другом думает.

«Успокоитель из тебя, мудака, как и балерина — хреновая! Опс! А Елена же в театре оперы и балета работает! Там же этих самых балерин — как блох на Барбоске! Вот бы туда, как лисе в курятник! А что — здорово же? Или нет? Твою мать! О чем я сейчас думаю!!!».

— Все, женщина! Не хнычь, не плачь и не мешай мне! — грубо заявил он, хотя женщина и шла молча, только иногда косясь на него карим глазом!

«Ой, мудак! Мудак же ты — Косов!».

Они прошли эти два квартала. Слева начался район сносимых построек.

«Так… вот он начался! Нам — в первый переулок. А там — смотрим место. Близко от улицы — не стоит! Вряд ли мазурики будут нападать рядом с оживленной улицей! Хотя… улица сейчас ни хрена не оживленная — ни машин, ни людей!