Закутки дальних дорог

— Святые боги! — в один голос выдохнула толпа.

— Да они же думали, что их на позор обрекли! — горестно вскрикнула какая-то женщина. — Бедные девочки...

— И вот теперь я, перед лицом вольных эльфов, хочу спросить старейшину Кероласа почему от девушек скрыли то, к кому их отправляют? — подошла к затравленно оборачивающемуся пожилому эльфу, которого горожане окружили со всех сторон и смотрели на него с такой ненавистью, что его передергивало. — Все хотят знать ответ?!

— Да!!! — взревела толпа.

— Отвечай, тварь! — выплюнула Таланиэль.

— Да потому, что раз мы так приказали, то вы должны были лечь хоть под человека, хоть под орка, хоть под тролля! — надрывно заверещал Керолас. — Вам же было сказано, что от этого зависит судьба всего Заповедного леса! Так как эти идиотки посмели отрекаться и вешаться?! Надо было приказ выполнять, а не дурью маяться! Все же хорошо потом стало. А что поздно узнали? Так и что с того? Зато урок получили! Подчиняться научились. Идиотки сдохли? По заслугам! Раз старейшины говорят, что надо так, значит надо именно так! И никак иначе! Подчинились бы, остались живы!

— Вы видите какие чудовища, какие адские твари вами правят, вольные эльфы?! — показала на трясущегося от гнева и страха старейшину. — Они любым из вас пожертвуют, любого погубят, если это взбредет в их головы, если им это понадобится для каких-то грязных и подлых целей! А их цели все грязные и подлые! До чего мы докатились, вольные эльфы?! Старейшины нашего народа — все до единого скоты и подонки, ни в одном из них не осталось ничего доброго и светлого! Они служат Тьме и Смерти, они отреклись от Света и Жизни!

Таланиэль что-то вело, что-то невидимое и непонятное, но при этом настолько высокое и надмирное, что она не знала, как его назвать. Но девушка ощущала, что вправе судить и карать. И была намерена это сделать.

— Что ты несешь, дура?! — взвыл старейшина, лихорадочно оглядываясь, но ни в одних глазах он не видел ни капли сочувствия, только яростную, дикую ненависть, и переживал, что сглупил, выйдя к толпе без охраны. — Да...

Больше он ничего не успел сказать — кто-то поднял с земли камень и швырнул в Кероласа, вбив ему не сказанные слова вместе с зубами в глотку. А затем на него обрушился град камней и ударов палками. Таланиэль удовлетворенно улыбалась, глядя на это. Затем жестом попросила эльфов расступиться, подошла к умирающему и наклонилась над ним.

— Теперь ты понял, что такое боль и горе, тварь? — тихо спросила она. — Раскайся, и ты спасешься.

-Мне не в чем раскаиваться, глупая девчонка... — прохрипел старейшина, дернулся и замер, закатив глаза.

— Ты сам выбрал, — уронила Таланиэль.

Она не знала, как сделала это, но перехватила отлетающую душу и направила ее в особое место Серых Пределов, сопроводив приговором. Кероласу предстояло мучиться тысячи, если не десятки тысяч лет. Избавиться от мук было очень просто — всего лишь искренне раскаяться в своих действиях. Но беда в том, что такие не были способны на искреннее раскаяние, они считали себя во всем и всегда правыми. Поэтому бывшему старейшине предстояло пройти очень многое, а потом его ждало уничтожение оболочек души и прохождение всего цикла перерождений заново.

— Этот подох, но остались другие! — обернулась к толпе девушка.

Эльфы снова яростно взревели и ринулись к богатым особнякам. Они сметали охрану, не обращая внимания на стрелы, которыми их забрасывали из окон. Никто из старейшин Заповедного леса не рассчитывал на такое, не представлял, каким кошмаром для них обернется желание продемонстрировать свою власть над чернью. Их вытаскивали из домов, вешали, забивали палками, насаживали на колья, затаптывали, разрывали на куски. При этом только их самих, семьи никто не тронул. Странно, но факт, казалось, нечто невидимое не дает причинять вред женщинам и детям.

— Все по заслугам... — шептала Таланиэль, идя по следам толпы. — Все по заслугам... Как вы отнеслись к другим, так теперь отнесутся к вам... Это высшая справедливость...

Она отслеживала каждую уходящую душу и спроваживала ее туда же, куда спровадила душу Кероласа. И эльфийские маги это поняли, поскольку смотрели на девушку с неприкрытым ужасом, осознав, что столкнулись с чем-то надмирным.

Наконец остался только особняк главы Совета, Фареласа Окийо из рода Золотых Искр. Его окружил пузырь магической защиты, сквозь который толпа прорваться не сумела и только окружила его.

— Пропустите, — негромко произнесла Таланиэль, однако ее прекрасно услышали и тут же расступились.

Родители шли вслед за ней и понимали, что сейчас их девочку ведет кто-то могучий. Сейчас это не она, а нечто намного большее. За ними двигались Гаира и Лонара в бронескафандрах. Воительницы молчали, только переглядывались, тоже поняв, что стали свидетельницами чего-то невероятного. А в таком случае лучше помолчать, чтобы не нарваться. Однако на «Петроград» о происходящем сообщили, там не сразу поверили, а затем велели помогать аватаре божества всем, чем смогут. В Заповедный лес срочно вылетели Иллениэль, Инара, Кериан и Карл Генрихович.

— Фарелас, выходи на суд! — голос Таланиэль грохотал и перекатывался, это говорила не она, говорила, как минимум, какая-то богиня, как бы не сама Лесная Госпожа, которой эльфы издавна поклонялись.

Понял это и сам старейшина. Его трясло, случившегося не ждал никто из Совета, чернь вдруг взбеленилась, словно что-то взорвало ее изнутри. Обычная девчонка не могла так разъярить и раскачать толпу. Значит, их действиями действительно недоволен кто-то из высших. Но почему?! Что они такого страшного сделали?! Ну да, решили продемонстрировать свою власть, проверить, насколько эльфы способны подчиняться, удалось ли наконец сломать проклятую лесную вольницу, от которой старейшин давно уже тошнило. Четыре идиотки подохли, осмелившись не подчиниться приказам. И что с того? Что неправильно-то? Подохли — туда им и дорога, раз подчиняться не пожелали. Только так и нужно, чернь должна знать свое место! Почему же это вызвало гнев богини? Почему?!!

— Выходи, Фарелас, — повторила Лесная Госпожа, и он окончательно осознал, что это именно она, никто больше. — Не заставляй меня выковыривать тебя из убежища. Тогда твоя семья не пострадает. Тебе прощения нет.

— Да что я такого сделал?! — трясясь от отчаяния, взвыл старый эльф. — Неужели это из-за тех четырех поганых девок?!

— Ты даже не понимаешь, что сотворил? — голос богини пугал, глаза ее аватары горели призрачным зеленым светом, от одного вида которого душа в пятки уходила. — Ты нарушил все мои заветы, ты предал саму суть эльфийского народа, ты пожелал сделать вольных эльфов рабами. Это твое самое страшное преступление, которому нет прощения.

Лесная Госпожа махнула рукой, и защитный купол вокруг особняка пропал. Фарелас снова взвыл, дернулся со стороны в сторону, но его подняла в воздух невидимая сила. Из ниоткуда возникли зеленые канаты, растянувшие эльфа так, что у него затрещал позвоночник. Но он все равно продолжал считать, что прав.

— Есть рабы и есть господа... — прохрипел старейшина, пытаясь вырваться. — Это закон мироздания! Эта проклятая вольница все губит! Госпожа, как вы не понимаете?! Мы все правильно сделали!

— Правильно? — изумилась Лесная Госпожа. — Да уж, знала я, что эта зараза пустила корни среди моего народа, но не думала, что так глубоко. Что ж, Фарелас, раз ты не желаешь понимать, что сотворил, то тебя ждут тысячи жизней рабом у самых жестоких и гнусных господ. Ты познаешь такие глубины мерзости и отчаяния, которых и представить себе не можешь. И, в отличие от других, раскаяние тебе не поможет, ты пройдешь свой путь до конца. Ты это заслужил!

— Не-е-е-е-т!!! — возопил эльф, когда до него дошло, что его ждет. — Не-е-е-е-ет!!! Пощадите, Госпожа!!!

— А ты пощадил тех несчастных девочек? — холодно спросила богиня. — Тебе достаточно было сказать несколько слов, и они остались бы живы, но ты захотел продемонстрировать свою власть и поиздевался над ними. Так прими же свое наказание!

Фареласа охватило зеленое пламя, он заорал не своим голосом, тело старейшины начало распадаться на куски и за какую-то минуту превратилось в невесомый пепел. А душа отправилась на перерождение. Вот только такого перерождения никто даже лютому врагу не пожелал бы.

— Запомните, вольные эльфы! — обернулась к ошеломленной толпе Лесная Госпожа. — Любой из вас, кто посчитает себя выше других и решит закабалить других, повинен смерти! На месте! Да, есть те, кто управляют, но они не вправе издеваться над остальными. Помните это, или я снова приду!

Никто не заметил, что неподалеку несколько минут назад приземлился второй челнок, из которого выскочили эльфийка, дроу и два человека. Они видели наказание главы Совета Старейшин и теперь с тревогой смотрели, как Таланиэль покачнулась, из ее глаз исчез зеленый свет, девушка с недоумением оглянулась и растерянно спросила:

— Что это было?.. Она пришла... Но почему я?..

— Не нервничай, девочка, все хорошо, — поспешила к ней с одной стороны Иллениэль, а с другой ее мать, но увидев, кто подошел к дочери, поспешила поклониться.

— Приветствую вас, архимагистр Лаортаналь! — растерянно пролепетала Кариаль, только сейчас поверив словам мужа о том, кто обучает ее девочку. А та кинулась в объятии матери, тихо всхлипывая.

— Добрый день, — кивнула целительница, глядя на плачущую девушку с таким изумлением, словно видела что-то невероятное. — Инара, иди сюда, посмотри, это правда, или я брежу.

— Что там такое? — подошла к ней беловолосая, чернокожая дроу, на которую эльфы смотрели ошалевшими глазами, она здесь оказаться никак не могла.

— На девочку посмотри. Мне это привиделось или?..

Инара всмотрелась в Таланиэль, затем цветисто выругалась и выдохнула:

— Не привиделось! Тот самый дар! Активный! Это же... Разве такое бывает?..

— Как видишь, бывает, — задумчиво произнесла Иллениэль, задумчиво покусывая свой кулак. — А это возможно только в одном случае. Я ведь когда-то пыталась этот дар получить, но...

— Пыталась, имея задней мыслью именно дар? — хохотнула Инара. — Глупость! Ты разве что толпу орков порадовала.

— В общем, да, — смутилась архимагистр. — Ничего не вышло.

— И не могло.

Некоторое время они молча наблюдали, как Кариаль утешает плачущую дочь, дождались, пока та успокоится и отозвали ее в сторонку, велев родителям девушки идти собираться.

— Скажи мне, милая, — архимагистр с интересом смотрела на растерянную Таланиэль, — ты ведь недавно спала с орками. С многими орками. Сколько их было? Двадцать пять?

— Двадцать семь... — залилась краской девушка. — А что такого? Нас подруга позвала развлечься, мы и пошли...

— И как, не трудновато было? — участливо поинтересовалась дроу.

— Трудновато... — еще сильнее покраснев, призналась Таланиэль. — Зато... Зато это было правильно! Мне было хорошо, ребятам тоже. Кому какое до моей личной жизни дело? Я же никому не мешаю и ни к кому не лезу!

— И ты отдавалась им просто так, без всякой задней мысли? — буквально впилась взглядом в ее лицо Иллениэль.

— А какие тут могли быть задние мысли? — растерялась девушка. — Сперва неудобно и немного стыдно было, а потом хорошо стало.