Последний солдат СССР. Сборник. Книги 1-5

7 января. 1979 года. 7:30 утра. Гамбург. Отель «Атлантик»

Arthur, wake up, — крепкая рука теребила моё плечо. — We’ll leave the hotel soon. Daddy told you to be up in five minutes.

В первое мгновение, я ничего не понял, выплывая из темного марева сна, затем осознал сказанное и похолодел, ещё толком не проснувшись, но осознав, что ко мне обращаются на английском. Чуть приоткрыл веки, увидел маячащее перед глазами Васино лицо и расслабился, всё вспомнив.

— Окей, — я зевнул и сладко потянулся, хрустнув суставами. — Сейчас.

С сожалением откинул теплое толстое одеяло, засунул ноги в пушистые тапочки из овечьей шерсти и прямо в пижаме потопал в ванную комнату, рядом со спальней. Помыл руки, ополоснул лицо, почистил зубы, полюбовался своим всё ещё заспанным лицом, вытерся полотенцем и вышел в просторный холл, ведущий в гостиную. Сергей Иванович был уже одет. Из-под черного костюма виднелась небесно-голубая рубашка с темно-бордовым галстуком. Черные отглаженные брюки и безукоризненно сидящая жилетка создавали идеальный облик английского джентльмена. Капитан сосредоточенно изучал «Financial Times», держа газету в вытянутых руках. Рядом с ним на блюдечке стояла белоснежная чашечка с темно-коричневой жидкостью, исходящей паром. Растворяющиеся в воздухе дымные струйки наполняли гостиную потрясающим ароматом свежесваренного кофе, заставляя ноздри взволнованно трепетать, а рот — наполняться слюной. Я даже глаза на мгновение прикрыл от предвкушения.

«Мистер Барлоу» оторвался от газеты, глянул на меня, чуть улыбнулся уголками губ, и одобрительно кивнул:

— Молодец, быстро встал. Одевайся, мой партнер обещал показать нам достопримечательности Гамбурга. У тебя есть пятнадцать минут на завтрак и утренний кофе.

— Присаживайся, Артур. Кофе будешь? — уточнила «миссис Барлоу», сидевшая напротив «мужа». — Хотя можешь выпить его после завтрака. Я заказала в ресторане, буквально минуту назад привезли.

Алла показала рукой на стоящие чуть в отдалении небольшие тарелочки, накрытых металлическими крышками.

— А что там? — полюбопытствовал я.

— Бифштекс по-королевски. Тебе и Виктору как следует прожаренный. Уолту с кровью, как он любит, — обворожительно улыбнулась Энн. — Копченые колбаски, несколько тостов, в отдельных мисочках масло и красная икра, кто что захочет, то и мажет. Последнее блюдо — «Ротэ грюце», мне его повар особенно рекомендовал. Говорит, этот ягодный пудинг очень вкусен. Я решила проверить. Вон он, отдельно стоит, в хрустальных пиалочках.

— Сначала поем, кофе потом, — решил я. — А где Виктор?

— Сейчас подойдет, — ответил капитан. — Он минуты три назад в нашу ванную побежал, душ принимать.

Завтрак оказался выше всех похвал. Поджаренные тосты с подтаявшим сливочным маслом и икрой аппетитно хрустели, сочный бифштекс таял во рту, а воздушный пудинг нежной сладкой массой растекался по желудку.

Присоединившийся к нам Виктор уселся рядом и не отставал от меня, азартно уничтожая блюда.

— Вы аккуратнее, не объедайтесь, — попросил капитан. — Сытый человек тяжел и благодушен. Поэтому я никогда не наедаюсь перед деловыми переговорами. Настоящий коммерсант должен быть чуть голоден. Тогда он никогда не утратит чувство бдительности.

— Нам тоже рекомендовали много не есть перед акциями, — шепнул по-русски на ухо «брат». — Преподы говорили, что теряется чувство опасности и пулю в желудок можно получить. После такого ранения с набитой кишкой шанс отбросить коньки намного возрастает. Поэтому диверсант и разведчик на задания идет с пустым желудком. Не совсем, конечно. Ест, но немного, так чтобы остаться в боевом тонусе.

Слова Василия не были для меня откровением. Перед боевыми рейдами в Афганистане мы тоже старались не наедаться. Плавали — знаем. Но парню, естественно, этого не сказал, а повернулся к капитану.

— Так никаких переговоров вроде не будет? Твой же партнер нам город покажет и всё. Сам же сказал, — я невинно глянул на капитана.

— Это у вас не будет. А я всегда работаю, — «папаша» назидательно поднял палец вверх. — И потом, со временем мой бизнес перейдет к вам. Чтобы им успешно руководить, надо начинать учиться прямо сейчас.

Нам с Виктором пришлось последовать совету капитана. Внутренне, скрипя зубами, мы поумерили аппетиты и оставили недоеденные блюда на тарелках.

После трапезы спустились на лифте, отдали ключи уже другой девушке — эффектной блондинке, и вышли из отеля.

— Вон, он уже стоит, ждёт нас, — капитан махнул рукой на припаркованный недалеко от отеля новенький черный седан, сверкающий лаком.

— Не хило, «мерседес-бенц 280», — присвистнул Виктор. — Неплохая машинка.

За рулем сидел невозмутимый Гельмут в длинном темно-синем пальто. Небрежно закинутый на шею пижонский белый шарф оттенял серый свитер, видневшийся из расстегнутого ворота.

Немец кивнул нам, обменялся рукопожатием с севшим рядом капитаном, подождал пока все с комфортом устроятся в просторном салоне и двинулся с места.

— Хорошее авто, — присвистнул Вася, осматривая салон и щупая кожу на сиденье. — Гельмут, где вы его нашли?

— Напрокат взял, — ответил немец. — Здесь можно всё что угодно взять, даже лимузин, если деньги есть. Обычно такие машины дают с шофером. Но я договорился без него. Просто залог оставил больше и менеджеру чаевых дал.

— План такой, — повернулся к нам Сергей Иванович. — Сейчас мы едем на конспиративную квартиру. Там уже всё подготовлено. Мы с Алексеем поработаем с документами. Алла и Василий подождут в соседней комнате. Гельмут посидит в машине. Алла нас гримирует, и выдвигаемся на первую встречу. Подробные инструкции дам позже. Вопросы имеются?

— У меня нет инструментов для грима, — напомнила оперативница.

— Они уже в квартире, — успокоил капитан. — Все подготовлено.

Машина катилась по заснеженным улицам Гамбурга, а я с любопытством рассматривал витрины магазинов, пабы и невысокие здания. Мой взгляд зацепился за знакомые с детства имя и фамилию.

— Это что? Там же написано Эрнст Тельман? — полюбопытствовал я, показывая взглядом на приближающуюся огромную витрину под большим балконом.

— Музей Эрнста Тельмана, — не поворачивая головы, ответил Гельмут. — Организован и поддерживается частными лицами. Это единственный мемориал в ФРГ, посвященный коммунистическому лидеру. Тельман проживал в квартире на втором этаже, вплоть до самого ареста. А его семья жила здесь до 43 года. Сейчас мемориал открыт на первом этаже. Там можно посмотреть его письма, флаги коммунистической партии Германии 30-х годов, членские билеты, архивы газет. Много интересного для тех, кто интересуется историей. Официально запретить мемориал власти не могут. Тельман даже в ФРГ фигура популярная, и память о преступлениях нацистов ещё жива. Улицы они переименовали, а мемориал содержится на частные деньги.

— Понятно, — кивнул я. — Интересно было бы посмотреть.

— Извини, придется обойтись без посещения музея, — отрезал капитан. — У нас много дел и лишняя засветка в таком месте не нужна. За мемориалом негласно присматривает полиция и другие спецслужбы. Руководство ФРГ официально осуждает гитлеризм, но на самом деле негласно сочувствует ему. Оно ненавидит и боится коммунистов, считая их одной из главных угроз своей власти.

— Жаль.

— Не переживай, — подмигнул Вася. — Ещё побываешь. Какие твои годы?

Пока мы разговаривали, машина заехала в арку, развернулась, и остановилась в небольшом дворике, напротив трехэтажного дома.

Гельмут повернул ключ в замке зажигания, открыл бардачок. Вручил нам оружие. После разговора с бойцами РАФ, по команде капитана, мы сдали ему пистолеты, и сейчас снова вооружились.

Капитан получил уже знакомый МСП, я — привычный дерринджер, Васе опять достался ТТ. Алле Гельмут передал компактный кольт «М1908» с изображением вставшего на дыбы коня на щечках рукоятки. Судя по тому, как оперативница выщелкнула магазин, убедилась в присутствии патронов, снова загнала его на место, передернула затвор, посылая патрон в ствол, оружие было для неё знакомым.

— Возьмите, — Гельмут сунул в руки капитану толстый черный портфель. — Мне товарищ Андрей передал для вас. Сказал, вы знаете, что с ними делать. Сверху заряженная рация лежит. Вручите её кому-нибудь из своих. Вторая у меня. Я останусь в машине и проконтролирую, чтобы вас никто не тревожил. Если замечу, что-то подозрительное, дам знать. И ещё.

Немец полез в карман и вытащил брелок с парочкой ключей. На стальной цепочке болталась потемневшая одноцентовая монета начала века. Гельмут передал ключи капитану и сказал:

— Квартира на втором этаже справа. Номер 16. Деревянная коричневая дверь. Закрыта на два замка. Нижний открывается большим ключом, верхний — маленьким.

— Понял, — кивнул капитан…

Квартира оказалась достаточно просторной, двухкомнатной, с большой кухней и длинным балконом. Мы с капитаном засели в гостиной.

Сергей Иванович щелкнул замками портфеля, откинул крышку, вручил Алле рацию, и отправил её и Васю попить чай на кухне. Окна в комнате были закрыты и тяжелые бархатные шторы предусмотрительно задернуты.

Капитан покопался в портфеле, достал одну папку, полистал. Затем другую. Подвинул ко мне.

— Читай.

Я открыл папку, внимательно вчитался в строки документов. На некоторое время выпал из реальности, анализируя информацию. Было ощущение, что читаю невероятно увлекательный и одновременно страшный роман, изложенный в виде сухих и лаконичных документов, описывающих темные делишки ЦРУ, начиная с 1945 года и заканчивая нашим временем.

1947 год. Показания захваченных полицией и приговоренных к смерти корсиканских мафиози. ЦРУ помогло им в борьбе с профсоюзами коммунистов. Взамен, американцы со своими новыми партнерами организовали крупную лабораторию по производству героина в Марселе.

50-ые годы. Американская спецслужба оказывает поддержку почти разбитой армии Гоминьдана. Одна из крупных статей финансирования националистов — перевозка военными американскими самолетами крупных партий наркотиков, которые потом реализуются.

В конце 50-ых ЦРУ с помощью остатков армии Чан Кайши создает лабораторию для изготовления героина. Рождается знаменитый «Золотой Треугольник», ставший одним из крупнейших производителей наркотиков в мире. Героин перевозят по отработанной схеме: военными самолетами и кораблями через Панамский канал. На этой схеме ЦРУ зарабатывает миллиарды. Деньги она пускает на «нужное дело» — борьбу с СССР и международным коммунистическим движением. «Грязными» долларами финансируются государственные перевороты, террористы, наемники, покупаются диктаторы, политики и чиновники.

Показания, рейсовые документы, даже снимки, прикреплены к листам с пояснительными надписями. Пилоты и агенты ЦРУ, фотографировались с Кхун Са — генералом армии «Шан» и руководителем производства наркотиков в «Золотом треугольнике», не говоря уже о его опричниках с автоматами. Наплевали на конспирацию и то, что сами создали на себя компромат. Понятно, что снимки делались для частных коллекций, но на что они рассчитывали? Сами же себе подгадили. Впрочем, в большинстве ситуаций, могли и не подозревать, что их снимают. За исключением пары снимков, в камеру не глядят, стоят боком или разговаривают с «партнёрами». Вполне возможно, что опиумный король сам тайную съемку организовал для шантажа и чтобы подстраховаться.