Последний солдат СССР. Сборник. Книги 1-5

21-22 октября 1978 года. (Продолжение)

21 октября. Суббота. 17:00

Запах шашлыка плыл над территорией пионерлагеря. Он дразнил обоняние, заставлял выделяться слюну, манил к истекающим соком кусочкам мяса, медленно доходившим на стреляющих огненными искрами рубиновых углях.

Серега метался между двух самодельных мангалов, сделанных из кирпичей, лежавших небольшой кучкой у ограды. Он азартно махал картонкой над шампурами, разгоняя в стороны сизые хлопья дыма. Вокруг него столпились детишки, жадно наблюдающие за процессом и глотающие слюни. В глазах у малышни светилось предвкушение будущего пира.

Приехали мы недавно. Председатель настоял, чтобы наша команда тоже посидела за общим столом. Пришлось идти. Перекусили салатиками, бутербродами с колбасой, нарезкой из сыра и буженины, пообщались с местными. Нас усадили с местной молодежью. Пришлось рассказывать девушкам и парням о нашем клубе, отвечать на вопросы. Хотя особого настроения после спарринга с Карасевым не было. Немного трещала голова, и набухающая шишка отзывалась приступом острой боли при случайном прикосновении. А моему бывшему противнику всё было нипочем. После тяжелого нокдауна, обычно человека должно подташнивать, а голова — раскалываться. А он уселся напротив, и начал с аппетитом сметать снедь со стола, молодецки опрокидывая в себя одну за другой стопку водки. Правда, после пары-тройки возлияний, притормозил. Разговорились с Карасевым. Его, оказывается, Юрой зовут. И парень был неплохой. Просто приревновал нас к своей зазнобе — Алине, высокой и стройной девице с толстой русой косой. Ему показалось, что она чересчур заинтересованно смотрела на выступление парней. Вот и сорвался. А теперь горел желанием овладеть техникой рукопашного боя. Пригласил парня заехать в наш клуб, и пообещал, что тут поможем организовать секцию. Как это сделать мысли уже были. Александр Николаевич готов был выделить новому тренеру дом, где недавно жила одинокая старушка, помочь обустроиться и предлагал зарплату — 120 рублей. И продуктами обещал снабжать в разумных пределах, и в колхозной столовой кормить. Подыскать тренера на таких условиях Зорину было несложно. У него имелись знакомые отставники, владеющие рукопашным боем, и желающие переехать в сельскую местность. И мы периодически будем заезжать в клуб, и проводить совместные тренировки. Благо, детдом, рядом. В старое здание, которое спешно ремонтировали, он вернется ещё нескоро, и какое-то время будет находиться в пионерлагере.

Посидели пару часов на банкете для приличия, потом откланялись и поехали в пионерлагерь. Сэнсей остался обсудить с председателем некоторые рабочие моменты, пообещал прибыть позже.

Рассматриваю веселящуюся детвору, резво прыгающую по спортивной площадке. Ирина Анатольевна и Елена Станиславовна возятся с малышней.

Максим Иванович, с которым я познакомился час назад, усевшись на скамейку, деловито обрабатывает ножом деревяшку, делая игрушку для одной из воспитанниц. В умелых руках пожилого учителя труда из небольшого поленца из-под колец стружек проступает забавная кошачья мордочка. За этим процессом наблюдают несколько детей, чуть постарше Маши.

Замечаю Гордея, Сороку и их компанию. На пожаре видел, как Семен успокаивал малых, общался с докторами, тащил пострадавших детей в машину «Скорой», но тогда мы пообщаться не успели. Не до того было.

А сейчас Гордей, Сорока и ещё несколько парней и девчонок из их «банды» сидят отдельно от остальных и о чем-то оживленно болтают. Мы с белобрысым встречаемся глазами. Он решительно встает и быстрым шагом направляется ко мне.

- Привет, — протягивает руку Семен.

- Привет.

Обмениваемся рукопожатием.

- Что же ты Сема за Бидоном не уследил? — с укором смотрю на него, — Поговорить-то ты с ним поговорил, но надо было и присматривать за уродом. Сам же видел, что он в полном неадеквате. Гудыма чуть всех вас не спалил живьем.

Белобрысый чуть отводит взгляд, не желая встречаться со мною глазами. Насупился, крепко стиснул челюсти. Переживает.

- Ладно, бывает. Не дуйся. Главное, что все обошлось, — хлопаю Гордея по плечу.

Семен немного расслабился. Десяток секунд молчит, а потом тихо говорит:

- Я что сказать хотел. Спасибо вам всем огромное за то, что малых вытащили и шмоток привезли. Леш, если тебе что понадобится, всегда обращайся. Не подведу, — взволнованно тараторит Гордей.

Вижу, что парень искренен. Может использовать его в оперативной комбинации со Шпилем-старшим? А что, это идея.

- Мы с тобой попозже ещё поговорим. Есть у меня к тебе одно дело. Только никому не трепись, ни Сороке, ни дружкам, хорошо?

- Да я… Могила. Отвечаю, — белобрысый замолкает. После пожара, он готов за меня и Зорина в огонь и в воду. Только свитер на себе не рвет от избытка чувств.

- Тогда позднее вернемся к этому разговору. Завтра утром, хорошо?

Сема послушно кивает.

- Ладно, иди к своим. Поговорим ещё попозже.

Белобрысый, благодарно взглянув на меня, уходит.

Мальцев поочередно снимает шампуры с огня, несет их к большому столу под навесом. Затем он одним движением ножа сбрасывает мясо с кольцами лука прямо в подготовленный большой таз. Елена Станиславовна раскладывает дымящиеся коричневые кусочки свинины по тарелкам, разливает в чашки, привезенный нами лимонад, и раздает их примостившимся за столом детдомовцам. Сначала — самым маленьким. Потом детям постарше. В каждую тарелку добавляется пару кусочков порезанного хлеба «кирпичика», горкой лежащего на большом подносе. Бесподобный аромат жареного на углях мяса продолжает дразнить меня, заставляя желудок довольно урчать в предвкушении дегустации.

Даже Маша, важно водившая за собой Надю Зорину, не удержалась, и уселась за стол со своей новой подругой. Девчонки сразу же получили по тарелке мяса с хлебом, и принялись увлеченно ковыряться вилками в шашлыке.

Мальцева сменяет Потапенко, а Серега отправляется ко мне, держа в руках пару шампуров и бутылку лимонада.

- Держи, — мне вручается мясо.

- Пойдем, присядем, — показываю взглядом на пустую беседку метрах в пятнадцати от нас.

- Пошли, — охотно соглашается Мальцев.

Шашлык получился великолепным. Сочные и мягкие коричневые ломтики таяли во рту, радуя хрустящей корочкой и неповторимой вкусовой гаммой пахнущего угольками мяса.

Серега, приставив горлышко бутылки к выступу скамейки, ударом ладони сверху сбил крышечку.

Несколько минут мы молчали, наслаждаясь трапезой и запивая шашлык лимонадом. Мальцев, сняв зубами очередной ломтик, даже глаза прикрыл от блаженства.

- Как вкусно, — выдохнул он, расправившись с мясом, — Батя всегда на праздники шашлык готовил прямо у нас во дворе. Так к нам все соседи сбегались на запах. А батя добрый. Он каждого угощал. А соседи в ответ, кто водку, кто салатик, кто наливку тащили. Потом эта гулянка танцами и всеобщим застольем кончалась. Эх, здорово было.

- Ага, — отрываю зубами последний кусочек свинины, и медленно перемалываю его, наслаждаясь каждым мгновением.

- Мы тоже с матушкой и отцом пару раз на природу с друзьями выезжали и шашлык готовили. Здорово было.

- А давай вечерком к речке смотаемся, — загорелся Серега, — она тут неподалеку находится. Я эти места знаю. Ребят с собою возьмем, посидим, у костра компанией, поговорим, я гитару взял.

- Давай, — соглашаюсь я, — Почему бы и нет?

* * *

Темнело. На опушке леса бесновалось пламя, жадно пожирая сложенные пирамидкой сучья. Серега задумчиво перебирал струны гитары. Аня вытянула ладошки, наслаждаясь теплом костра. Даша сидела рядом с подружкой, о чем-то задумавшись. Иван и Паша расположились рядом, периодически подбрасывая ветки в огонь.

Из-под открытой двери «копейки» торчали ботинки Миркина. Игорь объелся шашлыков, и когда мы приехали, сразу же завалился дрыхнуть на заднее сиденье, отказавшись принимать участие в наших посиделках.

Вова Потапенко деловито собирал ветки для костра на окраине леса.

Замечаю, что зеленоглазка зябко ежится. Куртка у неё совсем легкая, а вечером похолодало. Иду в машину, залажу к дремлющему Миркину. Игорь чуть приоткрывает глаза, узнает меня, поворачивается на бок и опять мгновенно засыпает. За задним сиденьем у стекла лежит свернутое шерстяное покрывало. Я его давно приметил. Беру покрывало, подхожу к костру, разворачиваю и накрываю плечи зеленоглазки.

- Спасибо Леша, — Аня благодарно смотрит на меня.

- Всегда, пожалуйста, — улыбаюсь однокласснице.

Чуть дальше от ВАЗ-2101 стоит синий москвич 408 сэнсея. А сам он сидит недалеко от нас на холме с видом на спокойную гладь воды. Сложил ноги в позе лотоса, и устремил взор куда-то далеко на другой берег. Медитирует.

Когда Игорь Семенович сказал, что поедет с нами, я сильно удивился. Зачем сорокатрехлетнему мужику скучать в компании молодежи? Но Зорин был непреклонен.

- Я за вас всех отвечаю. Мало ли что может случиться. Дураков хватает. Ты недавно с одним из них боксировал. Поэтому только со мною или никак.

Мы дождались, пока наставник уложит свою дочку спать вместе с другими детьми, и присоединится к нам. Затем поехали на речку.

Артём и Вероника неожиданно отказались ехать к речке. Влюбленный милиционер уболтал боевую блондинку на вечернее свидание. Вероника, похоже, сильными чувствами к нему не пылала. Она относилась к Артёму просто, по-дружески. Но в беседке с ним вечером посидеть согласилась. Ей, как и каждой девушке, нравилось внимание поклонников. Поэтому парочка осталась в пионерлагере, и только помахала нам из беседки, когда машины выезжали из лагеря.

Усаживаюсь рядом с Пашкой и Ваней. Они подвигаются, освобождая мне место.

Мальцев перебирает гитарные струны, и негромко напевает:

— Прибыла в Одессу банда из Амура,

В банде были урки, шулера.

Банда занималась темными делами,

И за ней следила Губчека».

- Серый, — поморщился я, — ну к чему эта пошлость? Дай-ка мне гитару.

- А чего пошлость? — смущенно бормочет здоровяк, — известная же песня. Народный фольклор.

Но гитару мне послушно передает.

- Пошлость это, Серый. Нытье уркагана напополам со стонами. Блатная романтика в худшем своем проявлении. И не спорь.

Мальцев, собирающийся что-то ответить, замолкает.

- Тогда ты нам чего-то спой, правильное, — подначивает меня Потапенко.

Задумчиво перебираю струны. Пронзительные аккорды разрывают тишину ночи, и уносятся вдаль, постепенно затихая в непроницаемой тьме. Только искры костра взлетают к небу, где светятся тусклые огоньки далеких звезд, разбавляя черную мглу мягким сиреневым светом.

— Шелестов, может, ты действительно нам сыграешь и что-нибудь споешь? — спрашивает Аня.

- Да, Лех, давай, у тебя должно классно получиться, — поддерживает её Ваня.

- Хорошо, — соглашаюсь, — а что вам спеть?

- Про любовь можно? — робко просит Даша.

- Вот еще, — фыркает Волков, — вам, девкам, только сладкие сопли давай. Леш, лучше сбацай что-нибудь сильное, героическое, пробирающее до самой души.

- Героическое, говоришь? — задумчиво протягиваю я, перебирая в уме подходящие варианты. Исполнять что-то банальное и всем известное не хочется. Яркой кометой в сознании мелькает воспоминание об Афганистане. Сейчас я вас расшевелю. Эту песню я часто пел в компании сослуживцев, и она стала неофициальным гимном нашего разведвзвода.