Последний солдат СССР. Сборник. Книги 1-5

18 января. 1979 года. Ближнее Подмосковье. Недалеко от МКАД

Капитан продолжал напряженно всматриваться в бинокль, одновременно готовясь отдать команду по рации. Я отодвинул локтем, лежавший рядом рупор и приник к краю окопа, стараясь рассмотреть что-то невооруженным глазом. Но кроме черных точек, появившихся на горизонте, не увидел ничего. Одновременно, в очередной раз, мысленно прогонял озвученный Сергеем Ивановичем план, пытаясь отыскать недостатки. Но, как и раньше, ничего не находил. План, с учётом ситуации, был составлен, очень грамотно.

По обе стороны леса, в специально оборудованных и замаскированных окопах засели бойцы: офицеры и младший командный состав из сверхсрочников. Все с боевым опытом, многократно испытанные в делах, отобранные лично Сергеем Ивановичем с участием Ивашутина. Личные дела детально изучены, выданные характеристики тщательно проверены аккуратным общением с сослуживцами и окружением. Каждый из бойцов работал в горячих точках: Анголе, Вьетнаме, на Кубе и других. Непосредственно перед операцией, все спецназовцы подписали очередные расписки о сохранении государственной тайны, и обязались не разглашать материалы операции «Цунами». После этого их ознакомили с наиболее интересными документами и выдержками из видео, подтверждающими предательство руководства Комитета и других высокопоставленных чиновников и руководителей. Сергей Иванович считал, что делать этого не нужно, во всяком случае, так развернуто, но Ивашутин настоял.

Петр Иванович был уверен: бойцы должны понимать, что и зачем делают, а не слепо выполнять приказы, способные вызвать серьезные подозрения в правильности. Это повысит чувство ответственности, даст осознание внутренней правоты, позволит избежать неприятных сюрпризов и проблем, возникших из-за сомнений в неправильности приказов.

Меры по безопасности были беспрецедентными. После ознакомления с материалами, командиры отделений и бойцы получили инструкции. До самого конца операции они должны находиться вместе со своей группой. Сначала в казарменном помещении, потом при выдвижении на позиции. Даже если приспичило, боец отправлялся в туалет только в сопровождении двух напарников. Разумеется, никто «над душой не стоял», но незаметно улетучиться из храма писсуаров и отхожих мест было невозможно.

Операцию начальник ГРУ и Сергей Иванович продумали сразу же после получения информации о покушении на Брежнева. Тогда же и подобрали подходящую местность для засады. До Заречья из Москвы добирались по автостраде МКАД, по дороге, ведущей к Троекуровскому кладбищу. В нескольких километрах от заезда в элитный поселок, где находилась дача Брежнева, имелся участок со склонами и лесом по обе стороны от трассы. Машины по этому отрезку проезжали нечасто и шанс зацепить посторонних гражданских минимален.

Группа «Беркут», руководимая Ержаном, разместилась справа от нашего импровизированного командного пункта, где находились мы с капитаном, Иваном Дмитриевичем, и парой бойцов выполнявших роль телохранителей.

На другой стороне дороги, залегло отделение Андрея, — группа «Ястреб». Бойцы расположились так, чтобы контролировать весь участок дороги, запланированный для атаки на Андропова, охрану из «девятки» и сопровождение из «альфовцев». По обе стороны дороги в отдельных замаскированных лёжках, находились снайперы с СВД, готовые подавить огневые точки противника при сопротивлении. Четверо бойцов «Ястреба» и «Беркута» держали наготове РПГ-7. Они должны были поразить машину сопровождения, едущую впереди автомобиля Андропова. Какую машину председатель КГБ возьмет в ГОНе никто не знал. Андропов ездил на двух автомобилях: длинном бронированном «членовозе» ЗИЛе-114 и ГАЗе-24-24, оснащенном мощным двигателем «чайки». Первый вариант использовался для официальных визитов, второй — для оперативных встреч. Начальник ГРУ и капитан Сосновский, как разработчики операции, считали большей вероятностью поездку на «ЗИЛе». Он был надежнее, современнее, устойчивее на трассе. Учли ещё один фактор: Юрий Владимирович не отличался особыми пристрастиями в езде, но без причины превышать скорость не позволял, стараясь держаться восьмидесяти километров в час. Только в исключительных случаях, когда торопился, давал команду разогнаться свыше сотни километров в час. В самых экстремальных ситуациях скорость доходила до ста сорока.

Поездка на дачу Брежнева была таким исключительным случаем. «Дипломат» с компроматом на членов Политбюро, по мнению Андропова, гарантировал его признание генсеком. На карту была поставлена не только его карьера, но и жизнь и свобода. Поэтому, мчаться кортеж с группой «А» должен с предположительной скоростью от ста двадцати до ста сорока километров в час. Ивашутин допускал небольшую вероятность нештатного развития ситуации. Например, даже такие асы, как матерые и тщательно отобранные спецназовцы могут сработать с опозданием и дадут Андропову и его охране шанс уйти.

С учетом этого фактора четыре сапера-спецназовца работали всю ночь, закладывая взрывчатку.

Обочина трассы была заминирована тротиловыми шашками с детонаторами в трех местах. Сапёры также поработали с двумя деревьями, на въезде и выезде из участка. Их аккуратно подпилили у основания с обратной стороны. Распилы замазали пластичной взрывчаткой ПВВ-4, на основе гексогена, поставили иностранные миниатюрные детонаторы, срабатывающие после получения радиосигналов на определенной частоте. Снаружи светло-коричневая взрывчатка была подкрашена сапером в черный цвет и припорошена снегом, чтобы не выделялась на темной древесной коре.

Места предположительного бегства телохранителей Андропова и уцелевших после огневого поражения бойцов группы «А» по обе стороны дороги планировалось заминировать несколькими ПМН и ОЗМ-72. Потом от этого варианта отказались. Слишком серьезные последствия от «Черных вдов» и «Ведьм». Летальные исходы и тяжелейшие ранения гарантированы, а ещё может и оказавшихся на месте случайных людей задеть. А нам важнее не уничтожить всех противников, а задавить их огнём, заставить ощутить бессмысленность сопротивления и сдаться. Тем более, не все из сопровождения председателя КГБ и группы «А» относились к заговорщикам. Могли быть профи, которые выполняли свою работу, не зная о планируемом перевороте и разрушении Союза. В результате приняли предложение лейтенанта-сапера использовать самодельные ВУ. Из пяти взрывпакетов он быстро соорудил такое же количество мин, усилив их миниатюрными кусочками пластита, металлической стружкой, жестяным каркасом и капсюлями-детонаторами. Такие мины были закопаны по обеим сторонам дороги, на случай, если кто-то попробует уйти через лес. Перед операцией бойцы запомнили «точки привязки» к минам, показывающие расположение ВУ, чтобы в бою не подорваться самим.

Получились взрывные устройства, гарантированно останавливающие беглецов, если операция пойдёт не по сценарию. Поражающая возможность небольшая, оглушающая — высокая.

Парочка специалистов с «глушилкой» расположились в отдельном окопе, рядом с бойцами «Ястреба». После подрыва мин на обочине, управляемых радиосигналом, офицеры восьмого отдела ГРУ должны были врубить свой аппарат, заглушающий все частоты в радиусе трехсот-пятисот метров, чтобы исключить возможность быстрого вызова подмоги, если операция пойдёт не по плану

Час назад подъехал БМД. Спрятали технику, в укромном месте — низине, между двух холмов. Боевая машина десанта была накрыта специально приготовленным к операции белоснежным тентом,сделанным из парашютной ткани. И частично прикрыта от посторонних любопытных взоров каменной оградой.

Экипаж БМД, входил в группу «Беркут», имел прямую связь по рации с Ержаном, и должен был уже выдвигаться поближе к дороге, укрывшись за поворотом холма. Когда начнется стрельба, боевая машина десанта, при сопротивлении противника, осуществляла огневое поражение противника. 73-миллимитровая пушка «Гром», спаренная с ПКТ и стреляющая осколочными и кумулятивными гранатами, не оставляла альфовцам ни единого шанса на победу.

А три ракеты ПТРК «Малютка» на крыше башни, наводящиеся оператором вручную, могли выковырять из укрытий и добить последних сопротивляющихся защитников…

— Едут, — выдохнул Сергей Иванович, передавая мне бинокль. Я посмотрел вперед. Первая шла машина сопровождения, «черная волга», затем на некотором расстоянии «ЗИЛ» Андропова, потом вторая машина с телохранителями. Замыкал кортеж «РАФ-2203» темно-зеленого цвета с закрытыми шторами стеклами.

«Альфовцы», — отметил я.

В машине, предположительно, находились от пяти до семи бойцов в зависимости от посадочных мест. РАФ, скорее всего, бронирован. Впрочем, от РПГ, это «альфовцев» не спасёт. Спецназовцы подготовлены стрелять на упреждение, с учетом скорости движения колонны, хотя она все равно будет притормаживать при повороте к лесу, а потом опять ускоряться.

— Я — Коршун. Работаем, — приказал напрягшийся капитан.

— Беркут, принял.

— Ястреб, принял.

Сергей Иванович выдохнул, отложил рацию в сторону, подхватил стоящий в окопе «калашников». Я вытащил «ТТ» из-за пояса, ощутив успокаивающее тепло ребристой рукоятки. Дед по другую сторону окопа, слился со снежным холмом, приникнув к коричневому прикладу автомата.

Кортеж Андропова приближался. Черный кузов головной «волги» уже мелькал сквозь деревья, в двадцати метрах от нашего окопа. В горле резко пересохло, лоб мгновенно покрылся мелкими каплями пота. Руки, сжимающие выставленный вперед пистолет дрогнули от нетерпения.

«Давайте, пора уже! Ну!» — и, как будто услышав мои мысли, глухо бахнули РПГ. Со злобным шипением, рванулись вперед, оставляя дымные полосы, копьеобразные кумулятивные и осколочные снаряды. Сработала тротиловая взрывчатка возле трассы, накрыв бойцов оглушающим грохотом, и взметнув вверх черные брызги земли и грязные хлопья снега. Повалились деревья спереди и сзади, осекая кортежу пути отхода.

Как в замедленных кадрах, передо мной взорвалась, выбросив хлопья пламени и клубы дыма, головная «волга». В неё врезался, идущий следом «ЗИЛ» председателя КГБ, покореженный, но выдержавший ударную волну и град железных осколков. Идущая сзади «волга», попалась под удар ВУ, закопанного на обочине. Стекла покрылись сеткой трещин, машина пошла юзом и врубилась боком в ствол толстенного дуба. Бронированный «РАФ» с бойцами «Альфы», получивший заряд из РПГ в колеса, полыхнул пламенем и опрокинулся на бок.

Врезавшаяся в дерево «волга» загорелась. Из машины выпрыгнул комитетчик. Плащ на нем сверкал желтыми всполохами пламени. Он оглянулся, выстрелил в сторону леса, упал на асфальт, перекатился, и, пригнувшись, рванул к противоположной обочине, намереваясь спрятаться за деревьями. Не добежал. Застрочил автомат и горящий плащ взорвался тлеющими клочьями, брызнули веером хорошо различимые в бинокль кровавые капли, и работник «девятки», кубарем покатился по земле, замерев сломанным манекеном у края дороги.

Пассажиры бронированного «ЗИЛа» тоже не дремали. Две передние двери распахнулись одновременно. Первым выскочил водитель в сером драповом пальто. Перед собой он держал «ТТ», пытаясь рассмотреть нападавших. С другой стороны мягко выскользнул мужчина в темной куртке, водя по сторонам «стечкиным». Он переместился вправо, прикрывая выход шефа. Третий телохранитель вылез первым из задней двери. Застрекотали автоматные очереди. Водителя отбросило обратно к машине. Пистолет вылетел из разжавшейся руки. Водитель скрутился калачиком, прижав руки к животу и груди. На белом снегу, рядом с его телом, медленно расплывалась карминовая лужа.