Закутки дальних дорог

* * *

Боярин Тихомиров хмуро смотрел перед собой и размышлял. Ситуация начала выходить из-под контроля, и это опытному интригану очень не нравилось. Он предпочитал называть себя по-старому, боярином, на людях именуясь графом Тихомировым, чтобы не вызвать подозрений. Проклятые петровские выкормыши изгадили благословенные старые обычаи, все перековеркали и изменили, а после смерти первого антихриста и вовсе возникла проклятая магия. Впрочем, бояре сумели и ее поставить себе на службу. Главное, ослабить императорскую власть, торчащую им костью в глотке, и вернуть дедовский домострой. Впрочем, сам Никита Иванович, к этому относился с юмором, прекрасно понимая, что на самом деле возвращение к старому невозможно. Но вырвать власть из рук императоров очень хотелось, он и сам был не прочь сесть на престол, поскольку имел в жилах кровь Рюриковичей, а не худородных Романовых.

Едва приняв власть в семье после смерти отца, Никита Иванович начал работать над возвышением своего рода, а потом и клана. Да, Тихомировы выросли до уровня клана, и это грело душу боярина. Многого удалось достичь, даже вошли в контакт с английскими властными кланами. Понемногу шел перехват полномочий во многих областях, не спеша, тихо, умно, и в этом очень помогали либералы, которых Никита Иванович считал полезными дураками. Надо же так ненавидеть свою родину и свой народ, преклоняясь перед врагами. Да, с теми же англичанами можно и нужно сотрудничать против общего врага, русского престола. Но при этом следует соблюдать величайшую осторожность, поскольку сама суть лимонников — предательство. Они своего никогда не упустят, а уж полезных дураков используют по полной.

Однако две декады назад начались странные события. Сначала к Георгию прорвался ректор Императорского магического лицея, воспользовавшись своим родовым правом на срочную аудиенцию. При этом его всеми силами стремились не допустить до императора, дошло до того, что три английских архимагистра, за день до того прибывшие с посольством, напали на профессора Лозового прямо во дворце, что было совсем уж несусветной наглостью и вполне могло привести к войне. Но самое удивительное, что ректор остался совершенно невредимым, его при атаках окружала светящаяся пленка, и все боевые плетения проваливались в нее, словно это был проход в Бездну. Англичан арестовали, император выслушал профессора Лозового за закрытыми дверьми, а утром началось нечто непонятное. Гонения на либерально настроенных дам и господ, причем такого уровня, какого никогда еще не бывало. Прозападные кланы за несколько дней понесли страшные потери. Не зря Никита Иванович считал либералов дураками — они, пребывая в уверенности, что им ничего грозить не может, даже не скрывали доказательств своего сотрудничества с врагами страны. Все знатные рода и кланы России замерли в непонимании, что происходит. Что сообщил императору ректор?! Видимо, что-то очень важное и страшное, иначе монарх так не взбеленился бы.

Еще через несколько дней по Санкт-Петербургу пошли слухи о неком госте из другого мира, Артеме Д’Арнье, принесшем с собой плетения телепортации, стазиса и многие другие. Кое-что видели его соученики в Императорском лицее и, естественно, поведали об этом родителям. Самой сногшибающей новостью оказалась способность гостя снимать проклятия, по его словам, даже родовые. Главы родов и кланов заволновались — если это правда, то этого самого Д’Арнье надо хватать и держать в ежовых рукавицах, чтобы работал на род-благодетель. И тут уж кто первым успеет наложить на чужака руки. О том, чтобы оставить его в покое, дамам и господам даже мысли не приходило, ведь они же самые важные, а потому их интересы превыше всего.

Но выйти на Д’Арнье никак не получалось, он словно сквозь землю провалился. А затем громом грянуло известие об омоложении больше пятидесяти знатных дам. Причем, они молчали в ответ на все вопросы, только загадочно улыбались. Тогда в свете начали искать другие источники информации. И нашли. После расспросов лакеев выяснилось, что все помолодевшие дамы в один и тот же день приезжали во дворец, где провели целые сутки, причем в одном из самых старых ритуальных залов, который несколько дней готовили к какому-то сложному и тяжелому ритуалу. Причем проводил ритуал никто иной, как тот же самый гость из иного мира. Вот это уже было крайне серьезно, и буквально все аристократы империи встали на дыбы. Сладкие планы о том, что такие возможности достанутся им, не давали покоя дамам и господам. Санкт-Петербург гудел, у всех на устах было только одно имя — Артем Д’Арнье.

Никита Иванович спохватился одним из первых, еще когда стало известно о способности гостя снимать проклятия, и распорядился доставить французишку в подвалы его особняка, там поучить хорошенько, чтобы наглец не осмелился отказаться от предложений боярина. Однако его приказ все еще не был выполнен, и это сильно раздражало главу клана. Что происходит? Одного мальчишку взять не сумели? И он позвонил в колокольчик, приказав явившемуся челядину срочно позвать к нему Кузьму Махова, возглавляющего тайную службу клана Тихомировых.

Не прошло и десяти минут, как в дверь проскользнул неприметный, серый какой-то человечек, выглядящий обычным мужичком с пегой бороденкой, разве что одежда была получше, да взгляд уверенный.

— Ну, и почему французишка еще не в наших подвалах? — грозно вопросил боярин.

— Доброго вам здоровья, Никита Иванович! — низко поклонился Кузьма. — Да тут выяснилось кое-что, что все меняет...

— И что же? — брезгливо приподнял бровь глава клана. — Повторяю, мне нужны знания и умения этого мальчишки.

— Простите, Никита Иванович, — снова поклонился тайный, — но не выйдет. Он, по-первых, мастер мечного боя, за несколько мгновений в фарш порубил людишек графа Игнатьева. А во-вторых — некромант, карету с кучером и лошадьми в прах превратил. Потом самого графа поймал и в жандармерию сдал, с иллюзией всего случившегося.

— Мастер боя и некромант? — не поверил боярин. — В двадцать-то лет? Не лги мне!

— Я не лгу, — заверил Кузьма. — Сам поначалу не поверил, но чтобы перестраховаться, послал за ним тридцать своих людишек, самых толковых. Перехватили они его на выходе из лицея...

— И? — подался вперед Никита Иванович.

— Нет их больше, никого, огненным вихрем Д’Арнье всех накрыл, причем так точно, что только мастер может, кареты в двух шагах от моих людишек огонь не тронул. Людишек — в пепел, а каретам — хоть бы хны. Двух чужак повязал и что-то с ними сделал, они сразу признались, чьи они. Он и пообещал вас навестить, объявив кровную месть вашему роду, повязанных городовым отдал и показал иллюзию про все, что случилось.

— Кровную месть? — изумился боярин. — Этот худородный?! Мне?! Да он с ума сошел! Я его в порошок сотру!

— Простите, Никита Иванович, но он не худородный, — низко поклонился Кузьма. — Сегодня я узнал, что у него скоро помолвка с великой княжной Анастасией. И... — он поежился. — С аглицкой принцеской Джессикой. С обеими...

— Да кто ж он такой?! — изумился глава клана.

— Мой человечек в жандармерии баял, что какой-то Странник... — пожал плечами Кузьма. — Я не знаю, кто это.

— Тебе и не по чину... — мертвенно побледнел Никита Иванович, его сердце ухнуло вниз от страшного известия. — Вот это я наглупил... Странник... Он же весь наш клан с лица земли сотрет и не запыхается... Что ж делать-то, а?..

Навлечь на себя месть древней сущности, обладающей мощью богов, боярин совсем не хотел. Ему и в голову не могло прийти, что наглый французишка — на самом деле Странник. Слыхал и читал он о них, приходили они в мир, не раз приходили, и в каждый свой приход столько бед приносили, что не перечесть. Но кто мог подумать, что обычный на вид мальчишка на самом деле сверхсущность?! Уж всяко не он.

— Вот что, Кузьма... — после довольно долгого размышления произнес боярин. — Отпиши ему письмецо с извинениями, предложи виру любую, хоть Любку с Варькой в наложницы, коли захочет. Только чтоб отменил кровную месть... Знай я, кто он такой, в жисть бы на него не полез. Сегодня же передай письмо! Все, что он захочет, отдам!

— Может, другие кланы стоит предупредить? — предложил тайный, окончательно поняв, что молодой Д’Арнье ему не по зубам.

— Не-е-е-ет... — очень недобро усмехнулся Никита Иванович. — Пусть нарываются. А я погляжу, что он с ними сделает. И да, что там в Англии такое случилось?

— Да все их присутственные места и поместья самых богатых родов сквозь землю провалились, серой завоняло, а потом голос раздался шипячий, баял, что они ему все души продали, пора проданное отдавать. И да, когда это случилось, Д’Арнье, по слухам, был в Лондоне.

— Значит, он, — кивнул боярин. — Надо сделать все, чтобы Странник нас простил! Раз он такое может...

— Тогда я иду составлять письмо, — сообщил Кузьма. — Знать, даже дочек ваших в наложницы предлагать?

— А на что еще эти две коровы пригодны? — раздраженно скривился Никита Иванович. — Раз не способны мужей родовитых привлечь, уж два года никто не сватался, пусть в наложницы идут, хоть толк будет.

Тайный в который раз поклонился и вышел. Следовало поспешить, пока француз не начал мстить. Все как всегда — боярин приказал сделать глупость, а с последствиями разбираться ему. Как же все это надоело!