Флигель-Адъютант

* * *

Черт знает, сколько я проспал. Проснулся как после долгой болезни — вроде и в порядке, но сил — никаких. Солнце близилось к закату, вокруг меня было всё то же Гегамское море, стоял штиль и ялик застыл практически посередине между островом Ахтамар и Шемаханью, чьи крепостные башни и шпили на крышах зданий вполне можно было разглядеть.

Но разглядывать мне ничего не хотелось. Мне хотелось есть, пить и спать, а потому я принялся шарить по лодке и — о чудо! — в носовом ящике нашел сухие, не тронутые плесенью лепешки, полкруга копченого сыра и бутылку вина — что-то около штофа. Кажется, это была лучшая еда из всех, что попадали ко мне в зубы за всю мою жизнь!

Я грыз сыр и лепешки, заливал в глотку вино — явно местное, легкое, и был почти счастлив. Еще не покидало чувство того, что одно решение было совершенно верным: не выпить вторую таблетку первитина. Сейчас я всем организмом ощущал, насколько легче становится, когда эта дрянь покидает мое тело — через пот и через всё остальное тоже. Определенно, мне нужно было это время — чтобы просто лежать на дне ялика, укрываясь парусом от палящих лучей солнца, иногда окунаться в воды Гегамского озера и приходить в себя.

Когда появились хоть какие-то силы, я провел ревизию имущества. Не густо, но и не катастрофично — бывало и хуже. Автоматический пистолет сипангской модели я разобрал, почистил и оставил сохнуть, то же самое провернул и с бензиновой зажигалкой — благо, в ее резервуаре еще имелось горючее. Каким-то чудом во внутреннем кармане оказалась размокшая скрутка денег — тоже наследство Монтгомери. Довольно солидная сумма, даже по меркам Аркаима. Купюры нескольких разных государств, в основном — протекторатские и имперские — я разложил сохнуть на куске парусины и укрыл другим, таким же, чтобы не унесло ветром. Которого не было.

В общем, не считая отсутствия обуви и головного убора и плачевного состояния одежды, можно было сказать, что похищение и баталия на острове оставили меня с прибытком.

— Сходил за зипунами, чтоб их! — сказал я и снова завалился на дно ялика — досыпать.

В Шемахань я хотел прибыть затемно.