Мургаш

4

Анче вошла во двор, а мы с Огняном притаились у ограды. За селом нас ожидали бай Марин и Страхил. Эту ночь все хотели провести в отряде, а утром бабушку и Аксинию мы собирались отправить в Софию. Сейчас там было безопаснее всего.

Двери скрипнули, и кто-то спустился по ступенькам. Через мгновение показалась Анче, а за ней — Теферич. Не глядя в нашу сторону, они направились к памятнику. Они действовали точно так, как я им говорил. Но где же остальные?

Сердце у меня сжалось от мучительного предчувствия.

Мы с Огняном догнали их. Они не сказали ни слова. Не спрашивал ни о чем и я. Когда мы вышли в поле, Теферич остановился.

— Арестовали их, Лазар…

— И Лену?

— И маму с Аксинией, и Марианти.

— Когда?

— Утром. Когда я был в Софии…

Я сел на землю и закурил. Остальные стояли рядом. Огонек папиросы то вспыхивал, то угасал, я смотрел на него и никак не мог собраться с мыслями.

Что меня могут убить, я знал. Что могут убить и Лену, тоже знал. Но в чем виноват ребенок? И почему я не взял их вчера вечером с собой? Почему? Почему? Почему?

Я поднялся:

— Стефан, ты возвращайся в Софию. Здесь для связи останется один Стефан Сырцанов. Скажи товарищам, пусть уходят в подполье и свяжутся с нами. Встречи на кладбище… контрольные… Сюда не возвращайся, потому что арестуют и тебя. Если сможешь, узнай, что стало с нашими… Если Аксиния останется жива… позаботься о ней… Ну иди.

Когда мы подошли к сосновой роще, навстречу нам вышел бай Марин:

— Вы что это одни?

Анче прошептала:

— Схватили их.

— И ребенка?

— Да.

— Лазар, давай нападем на общину. Четверо мужчин могут… — быстро заговорил Марин.

Я прервал его:

— Их отвезли в Новоселцы… И потом… об этом молчите. Товарищи не должны ничего знать.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ