Геннадий Селезнёв: о нем и о его времени

Армейский правдоискатель

Но до женитьбы Геннадию было еще далеко. Его направили служить на Север. Как вспоминает мать, «там был какой-то случай, его друг спас. Гена стоял на посту, а там, на Севере, наверное, могли быть заключенные, и вот один хотел его ножом пырнуть. А друг Гены его спас, успел схватить того за руку. Как же его звали? По-моему, Николай, да. Хороший такой парень, он, наверное, и сейчас жив-здоров, только я не имею связи с ним. Они с Геной долго переписывались, дружили».

Похоже на внутренние войска? Но нет. Друзья Селезнёва, которым он рассказывал об армии, естественно, больше и подробнее, чем матери, ничего такого уголовно-романтического, северно-лагерного с вышками и охраной из его рассказов не припоминают.

Особого секрета насчет службы теперь нет. Геннадий Селезнёв служил в ракетных войсках, в городе Мирном недалеко от космодрома Плесецкий, что в Архангельской области. Именно из-за секретности и важности объектов, которые ему пришлось охранять, он о службе и не распространялся. А еще ему было… неловко из-за того, что даже и в привилегированных частях уже начиналась печально известная армейская дедовщина, против которой так долго боролась потом под его руководством (и после) любимая народом «Комсомольская правда». А он сам начал бороться, еще будучи солдатом.

Валерий Могучий вспоминает:

— В армии у Гены были конфликты. Он с командирами спорил, резко выступал, куда-то писал. Он сам нам об этом рассказывал.

А Ирина Могучая детализирует:

— Да, Гена, правдоискатель по жизни, в армии пострадал. Если был недоволен беспорядками, высказывался об этом. И вот на посту, во время ночного дежурства, его кто-то ранил.

— Серьезно ранил?

— Ну еще бы не серьезно, если он был демобилизован именно по этому случаю. Он же раньше из армии ушел, его комиссовали. Когда мы позже собирались у него на квартире, на Съезжинской улице, к нему, бывало, приходил парень, который его, по сути дела, спас во время нападения.

Однако Геннадий не обиделся на армию и не собирался отказываться от юношеской мечты. После демобилизации по ранению немедленно отправился в Москву, в школу КГБ, чтобы стать офицером-пограничником, на границе служить. Валерий Могучий говорит:

— Селезнёв поступил в ту школу прямо из армии, у него были для этого все данные.

— Но из высшей школы КГБ его отчислили, и точно из-за здоровья, — эту ситуацию очень хорошо помнит Ирина Могучая. — Я расспрашивала Гену, потому что они сами — ни он, ни его мама — на эту тему не любили говорить. Я же всю жизнь интересовалась медициной, всю жизнь свою семью сама лечу, хотя стала инженером-конструктором. В медицинский институт в мое время поступить было нереально, столько заявлений подавали абитуриенты. Да моя двоюродная сестра Вера, возможно, и не знала, что конкретно у ее сына со здоровьем. А я знала. Он тогда еще задыхался. Легкие…

Таким образом жизнь как будто бы подставила Селезнёву первую подножку. Он проучился на офицера-пограничника меньше года. Мечта, лелеемая с детства, рухнула. Проблема со здоровьем как с неба свалилась. Он никак не хотел верить, что всё это может быть связано с курением.

Отчисление из военного вуза — серьезное испытание для мужчины. Но хочешь не хочешь, а надо было быстро подниматься после предполагаемой подножки. Геннадий вернулся из Москвы в Ленинград.

Он не стал возвращаться на завод, потому что на серьезном закрытом предприятии с солидными зарплатами можно было быстро закостенеть и уже не хотеть двигаться вперед и выше. А он хотел! Ох, как хотел! И, кроме того, уже попробовав обучение в вузе, намеревался обязательно учиться дальше. Хотя в соответствии с вышеизложенными принципами жизни всё-таки собирался совмещать учебу и работу.

В райкоме комсомола, куда он обратился, ему предложили место секретаря комитета ВЛКСМ профессионально-технического училища № 10. Он согласился. И поступил в Ленинградский государственный университет.

— У Геннадия было второе увлечение, кроме службы на границе, — он хотел учить иностранные языки, — рассказывает Валерий Могучий. — И он поступил в университет на иняз. Он был способный человек, а кроме того, отслужил армию, поэтому у него была льгота при поступлении. Гена отучился в университете семестр, одновременно работая, — он же не на дневное поступил, учился то ли на заочном, то ли на вечернем отделении. Но был настолько увлечен своей комсомольской работой, что не мог в полной мере посвятить себя занятиям на факультете иностранных языков, требующим полной отдачи и большого объема самостоятельной работы. В общем, в учебной части университета ему сказали: «Мы можем вас оставить, но вам придется перейти на другой факультет». И он был вынужден уйти с иняза.

Да что же это происходит — новая подножка судьбы?!

Но судьба никогда не подставляет подножек талантливым людям с их собственной дорогой в жизни. Эта неосязаемая, невидимая, многими Фомами неверующими отрицаемая, но очень могучая сила — судьба прекрасно знает, что́ конкретно позитивное и полезное должно случиться в жизни счастливца, и жестоко убирает с его пути препятствия. Жестоко для препятствий, а не для самого человека, заботливо опекаемого судьбой.

Дадим Валерию Афанасьевичу Могучему досказать историю:

— Вынужденный уйти с иняза, Геннадий перевелся на заочное отделение журфака. Упорно учился. Окончил университет. Затем около двадцати лет успешно руководил газетами. Ныне на фронтоне одного из зданий Санкт-Петербургского университета установлена беломраморная мемориальная доска в честь знаменитого выпускника факультета журналистики Геннадия Николаевича Селезнёва.

Кстати, в церемонии открытия этой мемориальной доски в ноябре 2019 года принял участие председатель Государственной Думы Российской Федерации В. В. Володин. Он так сказал там о Геннадии Николаевиче и его времени: «Это самые тяжелые времена были для наших граждан, для России, и мы с ним связываем становление российского парламентаризма. Он объединил тех, кто пришел с разными политическими взглядами, для того, чтобы решения стали приниматься в интересах нашей страны. Геннадий Селезнёв сделал всё для того, чтобы большинство, которое было на тот момент в Государственной Думе, было поддержкой молодому президенту нашей страны».

Вот так. Не пищать, не жаловаться и не останавливаться, если идешь. Геннадий Николаевич никогда не жалел, что окончил знаменитый факультет журналистики Ленинградского университета.

А повседневная жизнь беспрерывно и метко подбрасывала ему такие увесистые «детали» весьма подвижного и шаткого мироустройства, что разбираться в них без достойного образования и самообразования было бы невозможно.