Геннадий Селезнёв: о нем и о его времени

Территория истории

О том, к каким событиям в КНР привели за десятилетний период с середины 1960-х годов твердые указания Коммунистической партии Китая, а если точнее — личные приказы председателя Мао Цзэдуна и его жены Цзян Цин, даже сейчас вспоминать больно, — это была печально известная «культурная революция». Навсегда исчезли как представители партийной элиты, не во всем согласные с вождем, так и многие из интеллигенции, служителей культа и «недобитых представителей буржуазных классов». Хунвейбины (учащаяся молодежь) и цзаофани (молодые рабочие) уничтожили огромное количество китайских древностей и других предметов культуры и сами отупели от безнаказанности и куцего образования.

Советские солдаты столкнулись с китайскими ровесниками на острове Даманский. С лицами, искаженными от ненависти к «другим», молодые китайцы совали им в руки красные книжечки с цитатами вождя…

Вот с такими сложнейшими вопросами международной политики приходилось сталкиваться комсомольским организаторам, в том числе и Геннадию Селезнёву, в конце 1960-х — начале 1970-х годов. Это была не общественная нагрузка, а настоящая работа. Гена Селезнёв работал так называемым освобожденным секретарем комитета комсомола ПТУ. Слово «освобожденный» тогда означало «получающий зарплату». Коллектив в ПТУ был большим, почти все учащиеся были комсомольцами. Секретарь комитета комсомола по общей договоренности выполнял роль воспитателя даже там, где был заместитель директора по воспитательной работе, но Гена был воспитателем необычным — почти ровесником, всего на несколько лет старше воспитанников, но при этом имел солидный жизненный опыт, что было очень ценно.

Лидер. Вожак. Организатор, который может объединить, сплотить, направить, указать, помочь. Утихомирить, в конце концов, — были и такие случаи в его молодости. Человек, который может работать, умея показать пример ленивым или не умеющим собрать себя, направить, сконцентрировать. Селезнёв был именно таким с детства.

Серьезный, ответственный, уверенный в себе парень, даже внешне привлекавший внимание — был высок, хорош собой — быстро стал своим для учащихся ПТУ, потому что прошел до армии их путь. Ребята удивились, узнав, что комсорг был таким же, как они, пэтэушником, и захотели стать похожими на него. Однако в другом круге людей, среди журналистов, встретились потом ехидные личности, которые поставили то, что он пэтэушник, — чуть ли не в вину Геннадию Николаевичу.

Страдал ли он от этого? Да никогда. Он уважал тот путь, которым шел.

Геннадий сразу понял, насколько его собственное настроение по поводу учебы в ПТУ в свое время, всего-то пять лет назад, отличалось от состояния умов порученного ему теперь контингента.

Подопечные в первые дни и недели новой работы не очень радовали Геннадия. Для начала надо было вытравить из них наплевательское самоощущение человека «не первого сорта», которым они, в основном троечники, успевали проникнуться еще в школе; вернее, в них успешно развили это подленькое чувство педагоги, а иногда и неумные родители. Он сумел подобрать нужные слова, потому что к своим двадцати с небольшим годам успел многое повидать, услышать и обдумать.

Прежде всего из собственного армейского опыта он знал, что инженеры-конструкторы только придумывали, проектировали разные ракеты и другие летательные аппараты, изготавливали их в моделях, но строить их в натуральную величину, отвечать за каждую гайку в конструкции, за работоспособность и боеспособность изделия поручалось и доверялось мастерам и рабочим. Конечно, Селезнёв не имел права разглашать секретные подробности, но общую установку на ответственность, тщательность и важность работы рабочих людей, отвечающих за качество производимой на предприятии техники, передать мог.

Сыграло роль в передаче собственного жизненного опыта младшим товарищам и то давнишнее его путешествие к отцу на Северный Урал, на родину: на протяжении сотен километров железной дороги от Свердловска до Серова и обратно в окнах вагона он только и видел, что мощь градообразующих предприятий с многотысячными коллективами: непролазная тайга — и вдруг станция на фоне большого промышленного города с дымящими трубами, и так много раз под стук колес: тайга — станция — заводы — город… Тайга — станция — заводы — город… Тайга — станция — заводы…

— Кто работает на этих заводах и рудниках? Такие же люди, как и вы. Это они делают страну мощной, и вам также предстоит это делать в течение вашей рабочей биографии. Если почувствуете в себе силы и захотите стать мастерами или инженерами — пожалуйста, перед вами будут открыты все дороги, очень многие шли по такому пути. Но всё равно вы будете резко отличаться от вчерашних школьников. Вы будете знать производство и реальную жизнь.

Прислушивались. А их комсомольский секретарь искренне радовался тому, что работает в очень нужной стране организации — комсомоле. Потому что, если бы не было комсомола, — кто бы воспитывал этих недорослей?

Насколько прав был Геннадий Селезнёв в своих рассуждениях?

Выберем для рассмотрения этого вопроса небанальную точку зрения.