Геннадий Селезнёв: о нем и о его времени

Феномен Ельцина

Ельцин… Возможно, он оказался даже сильнее «афганского самума», который много чего натворил в Советском Союзе, — а этот ураган действовал по своей воле. Он сокрушал. Уму непостижимо, как воля одного человека, в общем, даже без надежных друзей-соратников, а разве что с временными, часто сменяемыми помощниками, смогла свергнуть более чем 70-летнюю власть ВКП(б) — КПСС, развалила 69-летний Советский Союз, разрушила бо`льшую часть экономики великой и вполне себе крепкой страны. Что дало силы этой воле? Это останется загадкой для следующих поколений. Но подумать не возбраняется.

Недюжинный ум Ельцина? Наверняка. Тигриное чутье? Не исключено. Реакция на унижение по партийной линии осенью 1987-го? Не без этого. Плюс настойчивые подсказки из-за рубежа, из «вашингтонского обкома», дьявольски выгодные самим подсказчикам? Не самая сильная версия.

Но вот и еще одно неожиданное соображение. А не действовала ли всю жизнь на Бориса Николаевича страшная обида за родного дедушку по отцу, Игнатия Екимовича Ельцина, строгого хозяина, земледельца и мельника, из некогда государственных, т. е. относительно самостоятельных уральских крестьян, которого вчерашние бедолаги, а после революции — сельские активисты скрутили, обвинили, раскулачили и отправили?.. Куда? Да на Урал же и отправили, только на Северный Урал, в город Надеждинск, который впоследствии стал Серовом.

Знакомое название? Еще бы. Родина Селезнёва. Именно в Надеждинск был сослан на поселение из благодатного Поволжья и дед героя этой книги Геннадия Селезнёва, кузнец и пахарь Степан Юменович Селезнёв с семьей. Вполне возможно, что они встречались на улицах небольшого Надеждинска, Игнатий и Степан — два степенных человека, чьи способности к единоличному, требующему ума и знаний, ведению хозяйства оказались излишними, ненужными, даже вредными в то время.

Деда Ельцина вернули домой очень больным, и Боря, еще дошкольник, мог запомнить плач по нему, умершему в 61 год от слепоты, истощения и смертной тоски; о нем и его жестокой доле шли долгие разговоры в семье… Сильные люди умеют и жестко отвечать, и искренне прощать; Ельцин мог выбрать первое. Да, скорее всего, мы подошли к наиболее вероятной причине давней и глубоко скрытой неприязни Бориса Николаевича Ельцина к советской власти и компартии как неотъемлемой части этой власти — хотя он очень честно служил им вначале (проявляя, скажем, реальную заботу о жителях Свердловской области). Она, эта неявная причина, — издевка над достойными, может оказаться среди всех самой важной. Так сказать, оком урагана. А если прибавить к ней необъятное властолюбие Ельцина и волю к победе — готово дело, ждите всеразрушающий и заставляющий прибраться в доме тайфун.

Геннадий Николаевич Селезнёв знал только одного своего дедушку, деда по матери, — И. В. Свободина. А о деде Степане, по свидетельству друзей, Гена мало что слышал. Мы теперь знаем о старшем человеке в роду Селезнёвых больше, чем наш герой. Так бывает в нашей стране, не часто, но бывает. Похоже, Вера Ивановна своим бегством из Серова спасла сына Геночку, по-своему спасла еще и от тяжелой родовой памяти.

…Они еще раз встретились после полувекового юбилея Геннадия Николаевича на Охотном Ряду, дом 1, в здании Государственной Думы РФ, на этот раз заочно: председатель Госдумы, депутат от КПРФ Геннадий Селезнёв, один из тех, кто инициировал голосование по объявлению импичмента Президенту РФ, и сам Президент Российской Федерации Борис Ельцин. Были взволнованы и ждали результатов оба. И ни один не победил.

Но сама по себе схватка привела к победе сил, готовых реально действовать в целях позитивного преобразования России.