Испытание на зрелость

Домой Марушка вернулась к рассвету. Болели ноги, но душу согревала мысль о том, что она окончательно порвала со всем, что мешало ей выполнять поставленную задачу. Марушка горько усмехнулась, вспомнив слова Юлы.

Она хочет бороться, бороться с оружием в руках. Но Боб все медлит. По его мнению, ситуация еще не ясна. Он говорит почти как Юла, и это раздражает Марушку. Возможно, Боб и прав, ведь он получает достоверную информацию. Над почтой на втором этаже размещается жандармский пост. Пользуясь возможностью, Боб подслушивает их служебные разговоры. Много полезного он узнает из болтовни начальника поста, прапорщика, который пошел на службу к немцам в надежде на повышение. Ему хотелось быть важной персоной. Он наводил на людей ужас, распуская о себе невероятные слухи. В сущности, он был неплохим парнем.

— Черт возьми, что я наделал! — сетовал он однажды, когда они остались с Бобом на почте вдвоем. — Они такие мерзавцы, а я у них служу! Что теперь делать?

— Помогать нам, — ответил ему тогда Боб.

Прапорщик повернул к нему красное, мясистое лицо. По всему было заметно, что он напряженно думает. Он тогда не сказал ни да ни нет, но с той поры стал на многое закрывать глаза. Например, увидев где-нибудь наклеенные на стене листовки, он ждал, пока люди прочитают их, и лишь затем о них докладывал. А листовок появлялось все больше и больше.

— Это только начало, — говорила Марушка. — Люди должны знать, что кое-кто действует, и не должны терять надежду.

Скоро ей исполнится двадцать лет. В этом возрасте девушки выходят замуж, рожают детей.

«Ты ошиблась, полагая, что можно сразу порвать с тем, за что мы боролись многие годы», — написал ей недавно Юла.

Нет, она не ошиблась. Такой она себе любовь не представляет. Такую любовь она отвергает. Разве можно насильно заставить человека полюбить? Но он этого не поймет, сегодня уже не поймет…

В день двадцатилетия Марушки с ее родителями приехал Юла. Родители привезли его, чтобы они помирились.

— Поскольку ваши отношения зашли так далеко, тебе надо выйти за него замуж, — слезно умоляла Марушку мать. — После всего, что было, ты не можешь с ним разойтись, это было бы вопреки божьей воле.

В душе Марушки росло возмущение. Разве она таким образом представляла свой день рождения?! Сидеть и выслушивать просьбы, упреки, угрозы…

Сердце Юлы переполняли боль и отчаяние. Все, за что он боролся многие годы и что, по его мнению, было прочным, теперь неожиданно ускользало из его рук и, более того, было враждебно настроено против него. Его самолюбие восставало при воспоминании о тех минутах, когда он признавался Марушке в любви. А ведь он никогда ни перед кем не унижался!

— Ты не выйдешь замуж, ты некрасива… И не подходишь для семейной жизни, — твердил он ей, когда они возвращались к Климовым. — Каждый мужчина мечтает о покорной и любящей жене, а ты вздорная и бесчувственная. Со временем ты будешь несчастной, потому что способности у тебя средние и ты никогда не достигнешь в жизни высокого положения. Со мной же тебе будет хорошо, я уже привык к твоему характеру. Никто другой тебя не возьмет, запомни мои слова. Если не пойдешь за меня, останешься одинокой.

Эти резкие слова больно ранили сердце Марушки. Глава ее вспыхнули.

— Выйду замуж, заруби себе на носу! — гневно воскликнула она. — Через месяц выйду замуж! Но не за тебя…