85 дней Славянска

18. ШТУРМ СЕМЁНОВКИ

С конца мая гарнизон Славянска был в постоянном ожидании нового штурма. Разведывательные данные, донесения с мест и радиоперехваты убедили Стрелкова в подготовке противника к наступлению.

3 июня ВСУ большими силами атаковали Семёновку и Красный Лиман. Семёновку ополчению удалось отбить сразу, за Красный Лиман шли бои ещё двое суток, и 5 числа он был сдан противнику.

Впрочем, как стало понятно впоследствии, наступления на сам Славянск украинцы уже не планировали. Попытки пробить оборону ополчения в апреле и мае обернулись крахом и большими потерями, поэтому украинцы решили не штурмовать город в лоб, а попытаться выдавить русских из пригородных флангов для полного окружения Славянска и смыкания кольца блокады. Поэтому противник методично и последовательно атаковал Красный Лиман и Семёновку, а в конце июня, после разгрома наших сил под Ямполем, нацелился на Николаевку.

Штурм Семёновки вёлся силами 95-й аэромобильной бригады и Нацгвардии при поддержке бронетехники и авиации. Утром 3 июня глава МВД Украины Аваков сообщил в социальных сетях, что под Славянском «началась активная наступательная фаза АТО».

На тот момент Семёновку обороняло около трёхсот ополченцев — около восьмидесяти в роте Малого на территории больницы, остальные — в роте Моторолы в самом посёлке, на дорогах и блокпостах.

В 5 часов утра началась артподготовка. В течение нескольких часов украинцы ожесточённо обстреливали Семёновку из гаубиц, миномётов, «Градов» и другого вооружения. Несколько раз над посёлком пролетали Су-25, отстреливая НУРСы 64. Немногие местные жители, оставшиеся в своих домах, попрятались в подвалах, ополченцы ушли в укрытия и пережидали.

Около 9 часов противник несколькими ротами пехоты под прикрытием танков и БТР выдвинулся на штурм Семёновки со стороны Селезнёвки. Снайперы ополчения в посёлке и с крыши Дома культуры стали снимать украинцев с брони. Снайпер Канада, находившийся на крыше ДК и хорошо видевший украинскую колонну в оптику, с удивлением потом рассказывал, что бойцы сидели на БТР с дорожными сумками. Сложилось впечатление, что они думали быстро прорваться в посёлок и там закрепиться, поэтому пошли в атаку с личными вещами.

Первый бой продолжался около часа. Ополченцы открыли по колонне шквальный огонь из стрелкового и противотанкового вооружения. После того, как с БТР попадало несколько убитых солдат, все остальные залегли в зелёнке и стали стрелять оттуда, а бронетехника медленно пошла дальше. Вскоре были подбиты танк Т-64, два БТРа и бронированный «Хаммер» противника (позже украинцы оттянули подбитую технику назад). Атакующие были вынуждены отступить для перегруппировки и эвакуации раненых.

Яркую зарисовку боя сделал военный обозреватель Евгений Норин:

Бронетехнику одолевали сосредоточенным огнём всех противотанковых средств, от древних ПТ-ружей до относительно современных ракет. Известен даже случай, когда украинский танк удалось серьёзно повредить огнём из снайперской винтовки. Неизвестный стрелок сумел расколотить бронированному динозавру практически всю доступную для обстрела оптику, он попал даже в стекло зенитного прицела. Эта машина вообще стала вещественным свидетельством ожесточённости боя и квалификации танкоборцев ополчения: кроме разбитых прицелов, танк получил серию попаданий в ствол орудия и точный выстрел из гранатомёта в корму» 65.

Бойцом, которого упоминает Норин, и был Канада, который выпустил по тому танку несколько десятков пуль из СВД. Имя Канады называть нельзя, так как он проживает в РФ, но родственники остались на украинской стороне.

Часов в 11 контактный бой приостановился, украинцы отступили и снова включили режим артподготовки, щедро засыпая посёлок снарядами, разнося блокпосты и Дом культуры из танков прямой наводкой. Через два часа в бой снова пошла пехота с бронетехникой, но дальше продвинуться снова не смогла и под шквальным огнём ополчения отступила окончательно.

Весь день после обеда артобстрелы продолжались. Разрушения были колоссальные — после этого дня Семёновку прозвали «местным Сталинградом». Кроме того, были повреждены водопровод и электрокабель, и посёлок остался без воды и электричества. Один местный житель писал в соцсетях:

Сегодня что-то очень страшное. Мы пока живы. Вышли на время из подвала. Устали. Самолёты до сих пор слышу. Бомбёжка была жуткой».

Во время боя были подбиты и ушли на экстренную посадку вертолёты Ми-8 и Ми-24. Также из крупнокалиберного пулемёта и зушки 66 было подбито два самолёта Су-25. Про один из подбитых штурмовиков через несколько дней рассказывал репортёрам Моторола:

При штурме 3 июня использовали авиацию. Они не рассчитывали на серьёзный отпор. При первом заходе самолёты проходили довольно низко, Су-25 развернулся фюзеляжем. Я дал команду своему пулемётчику, позывной его Кирпич, отработать. И он из ПК его спокойно уложил. Через пятнадцать минут мы получили данные из достоверных источников, что первый ведущий самолёт уничтожен».

Впрочем, точной информации, сбит был самолёт или только подбит, так и не появилось, но ополченец Виталий Чудолап (Кирпич), родом из Запорожья, получил 16 июня первый в Славянске Георгиевский крест IV степени (за номером 001) 67.

Виталий Чудолап (Кирпич) и Георгиевский крест под номером 001

Комментируя события в этот день в Семёновке, Моторола рассказывал:

Выдвинули танки на мост, начали прямой наводкой бить по населённому пункту. Конкретно начали отбивать по горе, по высотам, по больнице и переднему флангу нашей обороны. Основные удары пришлись на частный сектор. Беспорядочный огонь вели по частному сектору из артиллерийских орудий, работали с плохой корректировкой, танками разбивали блокпосты. Есть погибшие и раненые среди ополчения и мирного населения. Применяют штурмовую авиацию, вертолёты, дальнобойные орудия, миномёты».

Одновременно с атакой на Семёновку украинцы пошли на Красный Лиман с применением боевой авиации. В результате воздушного обстрела госпиталя в Красном Лимане погибло 25 ополченцев и гражданских лиц, находящихся на лечении. Ещё несколько бойцов и около 10 мирных жителей погибло в результате боёв за город. Украинцы смогли прорваться, но ополченцы отбили атаку.

Также 3 числа ополчение под Краматорском уничтожило один БТР-80, а на западной окраине Славянска в результате засады сожжена украинская БМП.

Приведём опубликованный в соцсетях (через два дня после боя) рассказ одного ополченца о штурме 3 июня:

После артподготовки полез танк. БТРы начали его сверху прикрывать. За танком шла пехота, с блокпоста их не видно было. А с другой стороны видно. Они за ним прятались, прикрывались. Да, молодёжь такая, по восемнадцать, по девятнадцать лет. По ним начали вести огонь, и они начали падать. Один за одним…

Пехота отсеклась. По танку начали стрелять со всего, чего можно. Вроде бы танк остановился, подумал-подумал, постоял, потом поехал дальше. Два БТРа, я не знаю, сколько их там было на бугре, встали на мосту. Выехали на бугорок и прикрывали танк. Танк пошёл с пехотой. Прямо по трассе ехал со стороны „БЗС“ на пост Семёновки, к блокам. И, естественно, стрелял, разбивал все блоки. Поэтому были раненые.

Стреляли в него всем, чем могли, бесполезно. Он продолжал движение. Даже дополз до блоков. Поразбивал все блоки, попалил там всё на свете. По нему попали по лобовой броне, повредили чуть башню. Он стоял-стоял, рычал-рычал, башней крутил-крутил, начал пятиться назад. Тут подключились сушки.

Потихоньку танк оттащили. БТР тоже там загорелся. И они потихоньку отошли за бугор. Естественно, раненых, которые падали, их уже никто не подбирал. Как они лежали с автоматами, и он по ним проехался, так они до сих пор и лежат. С оружием. Там месиво просто от людей осталось. До сих пор лежат. А кто туда полезет? Страшно. Потому что снайпер работает до сих пор.

Две фуры шли со стороны Харькова, на мосту остановились. По ним начали стрелять, зажгли. Повылазили водители, отправили их домой. Ну, а машины, естественно, полные: одна с кирпичом, другая с гипсокартоном — сгорели дотла. Они там до сих пор на дороге и стоят. А украинские военные чуть-чуть дальше на дороге валяются до сих пор.

Ну, раздолбили они со всех орудий все наши блиндажи. Целый день. Это уже после танка, разбитых вертолётов. Видать, обиделись очень сильно. Понесли, наверное, большие потери. Я ж не знаю, сколько там. Кто может сказать, сколько они понесли потерь реально. Никто не может сказать.

Это они уже на следующий день начали полностью бомбить со всех орудий. И „Град“ был, и гаубицы, и миномёты. Целый день с окопа не вылезали. Окопы раздолбали. Щебёнка летела в разные стороны. Шиномонтажка превратилась в розочку. Горели дома. Всё сгорело… Они обрабатывали квадраты. Наводчик у них вроде неплохой. Нормально стреляет. Видать, прицелился. За неделю уже хорошо прицелился и чётко бил в окопы. Ни поесть, ни выйти в туалет. Всё делалось в блиндажах. Только вылезаешь — и опять мины-мины-мины-мины. И самолёты: один круг, второй круг, третий круг. Били по всему, целый день они просто кидали мины».

Фуры, сожжённые украинцами 3 июня на мосту, откуда выдвинулась колонна противника на штурм Семёновки

Про потери противника в этот день действительно точно сказать нельзя. Генерал-майор ВСУ Виктор Назаров в одном интервью говорил о 57 раненых, но о погибших ничего не сказал. Вечером 3 июня Стрелков писал:

Потери противника в живой силе неизвестны. При том огромном преимуществе, которое имеет противник во всех видах вооружения, я считаю успех этого боя настоящим подвигом наших ополченцев. Очень жаль, что эти подвиги им приходится совершать из ПТР времён Великой Отечественной войны и экономя каждый патрон».

Визуально было сложно определить, сколько погибло украинцев в результате двух атак на Семёновку. Скорее всего — несколько десятков. Среди погибших был командир первого батальона 95-й бригады Тарас Сенюк.

Часть тел украинцы успели забрать, часть осталась лежать вдоль дороги, разлагаясь на солнце. Тяжёлый запах несколько суток стоял на весь посёлок.

Моторола 12 июня давал по этому поводу комментарий:

При отходе назад ими были брошены раненые и убитые. Они сейчас валяются по обочинам в двухстах пятидесяти метрах от нашего блокпоста. Разорванное тело гниёт. Возможности у нас забрать его нет, а они даже не делают попытку. За мост если пойти, там конечности, вещи валяются. Вот такое отношение к своим. Мы пытаемся своих вытащить при любом раскладе. Долбят танки, но ребята тащат под огнём».

Потери ополченцев в Семёновке за день составили семь убитых и до тридцати раненых. Ещё несколько бойцов 3 июня погибло на других участках обороны Славянска.

Их имена и позывные: Владимир Ефименко (Цыган) из Донецка, Ярослав Шестак (Север) из Донецка, Максим Кулинич (Кубик), Анатолий Мялкин (Фигура), Александр Горецкий (Горец), Андрей из Одессы, Сергей Стеблий из Курахова, Андрей Соловий из Авдеевки, Алексей Касьянов из Донецка, Игорь Забора из Донецка, Андрей Древаль (Маугли).

Владимир Ефименко и Ярослав Шестак (из роты Моторолы) погибли от прямого попадания в окоп танкового снаряда. Перед этим они пытались остановить танк из ПТРС, нанесли ему повреждения, но в неравной борьбе с бронемашиной пали.