85 дней Славянска

Мы находились в готовности, но времени прорыва никто не знал. Вначале через наш пост попытались выехать на большой скорости два автомобиля. Они не остановились на предупреждающий знак, и мы были вынуждены открыть огонь. Одна из машин остановилась, другая каким-то чудом сумела удрать благодаря темноте и отсутствию освещения, несмотря на многочисленные попадания. Четыре человека выбрались из подбитой машины и попытались скрыться. Но я их видел в тепловизор, и им пришлось выйти на дорогу по моей команде. Приказал снять штаны — чтобы они не смогли сбежать, и поднять руки. Тут выяснилось, что трое задержанных — девушки, четвёртый — мужчина. Одна из девушек имела удостоверение корреспондента какого-то российского СМИ — кажется, „Рен-ТВ“, а остальные имели документы „ДНР“ за подписью „Стрелкова“. Одна из девушек по документам значилась поваром, а другая — оператором-наводчиком БМД-2. Всех пленных сдали в особый отдел штаба АТО.

Первым шёл танк, мы подпустили его поближе. Нанести ему повреждения с большой дистанции мы не могли — у нас были только БМД. Когда танк приблизился к нашей позиции, он произвёл выстрел, который, к сожалению, имел очень трагические последствия. С первого попадания был накрыт окоп, в котором укрывалось трое бойцов. Один воин 25-й бригады погиб на месте, двое раненых. К сожалению, полностью вышел из строя расчёт одной из наших БМД. Противник, очевидно, хорошо знал наши позиции, потому что выстрелы ночью были прицельными. Танк продолжал стрелять по нашим позициям, меня сбило взрывной волной, и ни я, ни другие бойцы не стреляли по танку из гранатомётов. В этот момент настоящий героизм и самопожертвование проявил воин-десантник Бажура — оператор другой нашей БМД. Он осветил танк прожектором своей боевой машины. Экипаж танка был ослеплён, Бажура открыл по нему огонь, чтобы сбить наводку. Спросил его потом: „Зачем включил прожектор?“ А он: „Хотел тебе цель подсветить“. Танк выстрелил ещё 4 или 5 раз, но больше потерь он уже не нанёс. Бажура отвлёк внимание противника, и в этот момент я сменил позицию и перебрался в окоп ближе к дороге. Я произвёл выстрел из гранатомёта РПГ-26 „Аглень“ с дистанции примерно в 100 метров. Прямое попадание. Танк прекратил стрельбу. Затем в нём отчётливо послышался треск патронов стрелкового оружия и повалил дым. Затем танк взорвался. Не знаю, куда именно удалось попасть — возможно, под башню, возможно, взрыв поразил открытый люк механика-водителя.

С этого момента интенсивность боя резко возросла. На нас наступала группа с двумя БМП и БМД, поддержанные пехотой противника, которая ехала на броне, и крупнокалиберными пулемётами. Бажура начал обстрел противника, на нём сосредоточили огонь. С башни нашей БМД снесли все приборы и оборудования — но Бажура продолжал бой. Капитан десантников Андрей вызвал огонь на дорогу перед нами и осуществлял корректировку. Авангард противника оказался под артиллерийским и миномётным огнём с Карачуна, нашим плотным огнём стрелков и БМД. Огневая поддержка с Карачуна была очень эффективной и не позволила противнику сосредоточиться. Тогда они попробовали прорваться на большой скорости, но перед атакой противника мы установили противотанковые мины. И вот БМП на большой скорости подорвалась на мине, и её накрыли залпом из нескольких гранатомётов. БМП взорвалась. Затем вторая БМП-2 уже проехала мимо нас и была подбита лично мной также из РПГ-26 выстрелом в кормовую часть. БМД-1 террористов, из числа тех, которые они захватили у бойцов 25-й бригады в апреле, скрылась от меня, но попала в прицел капитана той же 25-й бригады Андрея. Он лично подбил эту бронемашину из гранатомёта. БМД загорелась, а потом также взорвался боекомплект — и взрыв».

Украинский блокпост № 5

Вместе с публикацией этого текста украинские СМИ обнародовали снимки уничтоженных бронемашин и погибших ополченцев, а также видеозаписи с пленными женщинами, которые были захвачены при попытке прорыва через блокпост до начала боя.

Пока происходили эти трагические события и ничего не подозревающий противник праздновал победу над бронегруппой, весь остальной гарнизон ополчения покидал Славянск.

Сформированные в городе колонны вышли практически полностью, не считая части четвёртой колонны (которая увязалась за бронегруппой) и части шестой колонны, хвост которой попал под артобстрел с Карачуна.

Из бронетехники в колонне шёл только захваченный на «Рыбхозе» БТР, в котором находился Стрелков, и в последней колонне — единственный выживший БТР-Д с установленной зушкой. По пути через Черевковку в БТР-Д попала мина, и повреждённую машину с зенитной установкой пришлось оставить.

Колонны медленно двигались вдоль полей узкими просёлочными дорогами с потушенными фарами, но в темноте светились стоп-сигналы машин, которые не успели заклеить. Ополченцы даже стали их разбивать автоматными прикладами. Впрочем, из-за поросших кустарником высоких обочин эти огни с большого расстояния видны не были.

Кроме БТР, автобусов и внедорожников, легко проходивших по неровной ямистой дороге, было очень много обычных низких легковушек, которые в темноте садились на брюхо, натыкались на камни, пробивали колёса, перегревались и глохли. Многие машины пришлось бросить, сталкивая на обочину (там уже были в большом количестве расстрелянные ранее гражданские машины). Пассажиры же пытались уместиться в соседних автомобилях.

Ещё до рассвета Славянский гарнизон вступил в Краматорск. В течение всего следующего дня до вечера к городу выходили отдельные бойцы и разрозненные отряды ополчения, по разным причинам не сумевшие присоединиться к колоннам — в первую очередь, из Семёновки и Николаевки.

Некоторые из бойцов, особенно пожилых, отказались покидать родной Славянск. Они решили сначала остаться на позициях и в течение ночи стрелять в сторону украинских позиций для создания видимости присутствия ополчения, а потом, после вступления украинцев в город, ещё долго партизанили в окрестностях.

Из Славянска вышло около 90 % гарнизона — ополченцы, члены их семей и горожане, активно помогавшие ополчению и не захотевшие оставаться в городе, боясь мести украинцев. Около 80 % гарнизона 5 июля прибыло в Донецк (часть бойцов осталась в Горловке). Вместе со славянцами в Донецк вышли гарнизоны Краматорска, Константиновки и Дружковки, которые в считанные дни также могли попасть в окружение.

Утром 5 июля украинцы не поверили своим глазам, обнаружив, что город пустой и на позициях вокруг никого нет. Они успели заметить ночью последние выходящие машины и обстреляли их, не предполагая, что это лишь часть огромных колонн из почти двух тысяч «террористов».

Убедившись, что ополчение действительно покинуло Славянск, силы АТО, ожидая подвоха, медленно и с опаской стали въезжать в окрестности, не встречая на своём пути ни единой души. Днём украинские части вошли в сам город и заняли его центральные здания.

Здание СБУ, бывший штаб обороны ополчения, было заминировано. Противник это предусмотрел и произвёл контролируемый взрыв.

Контролируемый подрыв заминированного ополчением

здания СБУ в Славянске

В этот день в Славянск прилетел министр обороны Украины Валерий Гелетей. Когда он, окружённый охраной, находился у здания городской администрации, к ним выбежал одинокий партизан с одноразовым гранатомётом. Выстрелить он не успел: охранники Гелетея изрешетили ополченца пулями. На фотографиях, которые были опубликованы украинцами, можно разглядеть немолодого мужчину в камуфляжной форме с шевроном «Новороссия» на плече, лица ополченца не видно.

Так погиб последний защитник славного города.

Так закончились восемьдесят пять дней обороны Славянска.

Заключение