85 дней Славянска

7. «ГОРОД УМИРАЕТ»

10 июня военкоры Стешин и Коц в «Комсомольской правде» пишут:

Улица Ленина по колено в осколках. Вышибло стёкла в нашей любимой парикмахерской, посекло аптеку. Рваные провода, груды срубленных веток и молчаливые кучки людей, которые только пытаются осознать случившееся. Это трудно, если сложить весь пазл вместе: нет света, нет воды, нет денег, работы и пенсий. И есть смерть, которая может прилететь с неба в любую секунду. Примерно секунд 10 подлёт ракеты „Града“. Судя по дырам в стенах, бьют с разных направлений. Батарей, по-видимому, несколько. Игорь Стрелков вчера рассказал журналистам, что в понедельник утром миномётная засада ополченцев накрыла неполную батарею „Градов“ у перекрёстка на Красный Лиман. Но городу это не помогло».

«КП» приводит комментарий заведующего хирургическим отделением Славянской городской больницы Аркадия Глущенко:

Ситуация очень тяжёлая. Воды нет, но подвозят нам её, спасибо. Свет хоть с перебоями, но есть. Медперсонала не хватает нам. Многие уехали, их понять можно. Со всей больницы работает сборная команда. Очень тяжело, особенно на „Кровавую Троицу“, как мы её уже назвали. Такое месиво было, не передать. Обстреливался центр города, но везли со всего Славянска. А работали только 6–7 врачей, причём разных специальностей. Последние два дня, по меркам хирургии, спокойно. И терапевты помогали, и замглавврача. С пятницы только госпитализированы 33 человека. Это 5–7 процентов от общего числа пострадавших. Подавляющее большинство — с осколочными ранениями, обрабатывали и отпускали домой. Не успевали записывать их».

9 июня из-за ожесточённых артобстрелов города большая часть медицинского персонала скорой помощи решила уехать в Донецк. Некоторые оставшиеся в Славянске врачи боялись работать в больницах города, которые тоже попадали под обстрелы.

Командование гарнизона сделало экстренное заявление о том, что городу срочно нужны медики — хирурги, реаниматологи, травматологи, а также реанимобили и обычные кареты скорой помощи.

После этого обращения в Славянск приехало четыре врача — из Москвы, Латвии, Финляндии и Франции. Первые три врача работали в военном госпитале до 4 июля. Врач из Франции по имени Тимур уехал раньше, в двадцатых числах июня: он приезжал всего на две недели своего отпуска. Раненым ополченцам Тимур запомнился врачом профессиональным, чутким и заботливым.

Также после обращения Стрелкова в Славянск в течение нескольких дней вернулась часть бежавших по малодушию медиков. Но Стрелков их предупредил, что теперь они мобилизованы и в случае повторного ухода будут наказаны по законам военного времени.

Начальником медицинской службы Славянского гарнизона была уроженка Харькова Ольга Вязовская с позывным Лёля. Главврачом военного госпиталя — ополченец Сергей с позывным Док из Луганской области. В течение мая он воевал в Семёновке, но в начале июня из-за нехватки врачей перешёл в госпиталь, располагавшийся в Андреевском переулке Славянска.

Сам госпиталь начал работу в первых числах июня, до этого полтора месяца раненые поступали только в Центральную городскую больницу имени Ленина. Но даже когда заработал военный госпиталь, сложные операции проводились по-прежнему в ЦГБ. В госпитале не было необходимой аппаратуры и условий для тяжелораненых, там проводили лёгкие операции и реабилитацию пациентов, поступивших из ЦГБ.

В первые две недели обороны Славянска в больницу в основном поступали пациенты с пулевыми ранениями, а с первой половины мая, когда начала применяться артиллерия, уже с осколочными.

С первой половины июня, когда поток раненых ополченцев и мирных жителей принял лавинообразный характер, после оказания первой помощи или тяжёлых операций пациентов стали эвакуировать в Донецк, так как не хватало врачей, ресурсов и просто койко-мест.

В течение июня из Славянска в Донецк отправляли по одному автобусу раненых в день, с 25 июня — уже по два автобуса, по шестьдесят — восемьдесят человек в сутки. Полноценного учёта потока раненых с самого начала не велось, но даже по этим цифрам можно понять, что в июне — начале июля в результате боестолкновений и артобстрелов в Славянске ранения различной степени тяжести получило более тысячи людей (и военных, и гражданских). Если взять весь период обороны Славянска, раненых получится не менее полутора тысяч человек.

12 июня Семёновка впервые была обстреляна фосфорными зажигательными снарядами, которые взрывались в воздухе, образуя облака отравленного дыма. По сути, украинцы начали применять химическое оружие. Стреляли этими снарядами только тогда, когда ветер дул в сторону Славянска. К врачам обратилось много ополченцев с симптомами рези в глазах, резкого жжения и першения в горле. Бойцы в окопах начали использовать противогазы.

Вспоминает Александр Коц:

В многострадальной Семёновке на трассе Ростов — Харьков, прямо на передовой, даже через месяц боёв всё ещё жили люди. Как правило, глубокие старики, оставшиеся следить за хозяйством. А ещё в Семёновке остались дети. Люба, парализованная Вера и двухлетний Антон. Мы наткнулись на семью Компченко случайно, практически на линии фронта, где меньше всего ожидаешь встретить женщину с коляской. Мы взяли шефство над обречённой семьёй. В каждый приезд в Семёновку навещали её, привозили крупы, памперсы, масло, конфеты, игрушки для детей. Просили через газету украинских артиллеристов: не стреляйте по улице Талалихина, 26, там живёт трое детей, и у них нет подвала. Артиллеристы наше обращение интерпретировали по-своему… С каждым днём в Семёновку становилось приезжать всё труднее. Дорога простреливалась насквозь артиллерией и танками, а иногда её вместе с Семёновкой бомбили фосфорными минами».

И в самом Славянске ситуация ухудшалась с каждым днём. Снабжение водой и электричеством было остановлено: украинцы разрушили подстанцию воздушным ударом и целенаправленно обстреливали группы ремонтников, пытавшихся восстановить подачу электричества. Воду из скважин и местной реки начали доставлять в город в бочках.

12 июня журналист Андрей Краснощёков писал:

Жители Славянска приходят за водой к сохнущему фонтану на площади у горсовета. Водоснабжения нет уже 8 дней. В Славянске и Краматорске невозможно купить велосипед. Достают древние с чердаков. Лучшее средство преодоления блокпостов, и топлива не надо. А топлива всё меньше, как и работающих заправок».

Фёдор Березин, доверенное лицо Стрелкова в Донецке, в этот день сообщил:

Два автомобиля, вывозящие детей из Славянска, попали под огонь укров. Машины были под белыми флагами. Один автомобиль был перевёрнут, другой перегрузил детей из опрокинутого и ушёл. Бабушку, поломавшую руку, вытащить не сумели. С ней в машине её взрослая дочь. Машина с девятью детьми и мамами ушла на юг. В ней же две раненые женщины. Перевёрнутая осталась на территории противника».

15 июня работающий в Славянске журналист Михаил Фомичёв написал о городе и его жителях:

Их отрешённость и пофигизм иной раз бросается в глаза. Например, по городу укропы долбят „Градом“, мы со Стенькой прячемся в подворотне, из которой просматривается центральная площадь и раскинувшийся за нею парк. В парке на заднем плане подряд вздымаются два взрыва: куча осколков, веток, камней, листьев и дыма взлетает столбом в воздух, до них метров двести. На переднем краю площади в эту картину апокалипсиса въезжает, крутя педали трёхколёсного велика, девица лет пяти с белым бантом на голове и в красном платьице в горошек, а сзади медитативно за ручку входит семейная пара размеренным шагом. Как будто два ролика из разных фильмов бездарный монтажёр наложил друг на друга, перепутав коробки с названиями.

Или, на очумевшей от плотного огня из всего существующего оружия Семёновке, я, застрявший в блиндаже у перекрёстка, выглядываю из окопа, отряхнувшись от комьев земли, поднятой грохнувшимся в полуметре от блиндажа снарядом. Первое, что вижу — чувака на спортивном велике, аккуратно объезжающего воронки и оборванные провода, по нему уже явно нацелился укропский танк, принципиально уничтожающий любые проявления шевеления в наблюдаемой зоне. Для этих парней не существует деления людей на мирных, военных, медиков или шофёров-дальнобойщиков, они методично уничтожают всё попавшееся в прицел с ухмылкой еб***того геймера.

Женщина средних лет выходит на балкон с мобилой, чтобы отснять рыскающие вокруг снаряды и горящие разбитые соседние здания, её следующим же снарядом вместе с ещё двумя внизу и двумя вверху этажами размазывает по стенам собственной квартиры.

Шаг за шагом отсюда вытекает жизнь. Первым перестало работать электричество, перебитое укропскими вояками, потом водопровод, отключённый ими же где-то далеко за горизонтом, сейчас на подходе затопление канализационными отходами, уже бьющими через край без возможности откачки очистных.

Уезжают сильные крепкие люди, бросают жильё с сумкой через плечо, на набитых автобусах сквозь мерзость и унижение укропских блокпостов едут к родственникам, друзьям, а кто и просто „в никуда“. Отчаяние и ветер хозяйствуют на опустевших улицах, отдельные потерянные старики выстраиваются в многочасовые очереди за питьевой водой и хлебом.

Особенный город умирает, как брошенное, тяжело раненное животное, с лужей крови под брюхом, маслянистыми глазами заглядывая к вам в душу с немым вопросом: „Ну как тебе, нравится моя смерть?“»

В последующие дни в условиях гуманитарной катастрофы в Славянске и сложной обстановки на всей территории ЛДНР Игорь Стрелков сделал ряд заявлений, направленных на привлечение внимания властей РФ к ситуации на Донбассе.

16 июня в экстренном заявлении командующего было сказано:

Короткий прогноз. Основные силы пехоты и танков противник перебросил на север Луганской области и на юг Донецкой. Ежедневно они продвигаются вперёд на 10–15 километров, методично отрезая мятежные регионы от границы с Россией. Отрезая от помощи всем. Начиная от оружия и боеприпасов, которые гипотетически когда-нибудь могут быть поставлены, до продовольствия и лекарств. Смею вас заверить, если Россия не примет срочных мер, то они добьются успеха.

Теперь о спорах общественности. Предлагается альтернатива между полномасштабной войной и невмешательством в дела Новороссии. Что представляет из себя невмешательство: внедрение в российское общество надежды на то, что местные русские сами, без помощи России, смогут защитить Новороссию, отразить натиск противника и держаться столько, сколько необходимо. Второе — это убеждение, что начало войны невыгодно для России, приведёт к тяжёлым экономическим последствиям. Могу сказать, что война, которая сейчас уже идёт, окончится для России в экономическом плане крайне тяжело — это неизбежно по факту. Она пострадает экономически от этой войны, потому что она вовремя не вмешалась, не ввела миротворческие войска. Когда можно было занять весь Донецкий и Луганский регионы. Это можно было безболезненно сделать сразу после референдума. Она не ввела, и с этого момента мы начали терпеть поражение.