Ультра: Марс

Наличности у этих господ было немного, по десять баксов на рыло. Ну, на самом деле двадцать баксов в нынешние времена — это много, не так, как в моей реальности.

Ещё в качестве бонуса получил два перстня-печати из серебра, а также позолоченный портсигар. Нормально.

Скрылся с места преступления и направился в ломбард, расположенный в центре города. Вот эти двое были неожиданными препятствиями, которые заставили меня изменить планы.

— Во сколько оцените вот эти вещи? — спросил я, выкладывая на стол перед сотрудником ломбарда два перстня и позолоченный портсигар.

— Сейчас оценим, — ответил сотрудник и удалился в заднюю комнату.

Он вернулся спустя минут десять.

— По пять долларов за перстни, а также двадцать два доллара за портсигар, — сообщил мне расценки этот тип, который понимал, что за залогами я не вернусь.

— По рукам, — не стал я торговаться.

Тридцать два доллара плюс шестьдесят долларов от индейцев, а также два высоколиквидных револьвера при необходимости — в итоге у меня уже солидные деньги, которых хватит на то, что я задумал.

«HARDWARE & MINING SUPPLIES» — гласила вывеска лавки, в которую я вошёл.

Примечательно, что когда я заходил внутрь, мимо пробежали шериф с помощниками. Видимо, реагируют на сигнал.

— Добрый день, — поздоровался я с пересчитывающим капсюли мужиком за прилавком.

— Добрый, — ответил он, не прерывая своего занятия.

— Динамитные шашки продаёте? — спросил я.

Досчитав капсюли, мужик поднял на меня недоуменный взгляд.

— Не представляю себе, что это такое, — сказал он.

Проблема. Я почему-то думал, что во времена Дикого Запада динамит был распространён повсеместно. Погодите-ка, Нобель родился где-то в 30-е годы этого века, а значит, что ему сейчас лет двадцать девять, может, тридцать с чем-то. Я припоминаю, что у него на нитроглицерине взорвался брат и только после этого он начал искать решение по снижению его взрывоопасности. М-хм...

— Тогда, может, нитроглицерин? — задал я следующий вопрос.

— Он есть, но я не могу его продать вам, так как он очень нестабилен и взрывается от неосторожного обращения, — покачал головой продавец.

— Я, к вашему сведению, эксперт-взрывотехник, — сообщил я ему. — С нитроглицерином я обращаться умею.

— Тем не менее... — начал мужик.

Я выхватил револьвер до того, как он сумел закончить фразу.

— Пройдёмте к месту, где вы храните нужное мне вещество, — попросил я его, перемахнув через стойку.

Мужик молча кивнул и повёл меня к нужному месту.

Это оказалась кладовая, полная всяких полезных для добычи полезных ископаемых барахла. Стеклянные сосуды с нужным мне нитроглицерином обнаружились в ящике, стоящем в углу. Надпись «ОСОБО ОПАСНО» была выведена на ящике красными буквами. Понимают, что от взрыва такого количества вещества от лавки останутся только обломки.

Как понимаю, тут закупаются горнодобывающие фирмы, раз тут так много нитроглицерина.

— Итак, почём банка? — деловито поинтересовался я у продавца.

— Пять долларов за такую бутылку, сэр, — ответил он мне.

— Вот тебе двадцать баксов, — положил я деньги на ближайший ящик. — Беру четыре бутылки. А теперь, будь добр, сядь спиной к этой балке и упрись в неё.

Продавец выполнил требуемое, я связал ему руки, а затем соорудил из его же платка кляп, которым заткнул ему рот, после чего перевязал его нашейным платком, чтобы не мог выплюнуть. Вот и всё.

— Можно же было по-человечески... — произнёс я. — Ах, да, вот ещё десять долларов за беспокойство. И я возьму эту верёвку и свечу.

Я добавил к двадцати долларам ещё десятку купюрами по пять, прихватил упомянутые предметы и покинул лавку, перед этим перевернув табличку на двери с «Открыто» на «Закрыто».

Бутылки с нитроглицерином поместил в наплечную котомку. Опасно, конечно, таскать такое нестабильное вещество, но динамита нет, увы...

Направился на окраину, где, как я успел заметить, полно пустых домов. Пока гулял по городу успел услышать, что тут банк имеет особенность забирать жильё у людей за неоплату займов. Оказывается, такая практика существует уже давно...

Один из домов, на дверь которого кто-то приколотил лист бумаги с уведомлением об аресте, был совершенно пуст.

Внутри я перекинул верёвку через балку крыши, привязал один её конец к выпирающей из стены жерди, а на другой конец привязал бутыль с нитроглицерином, где-то на уровне полутора метров от пола. После этого я поджёг свечу, накапал в нужном месте воска и установил её туда. Теперь свеча начала жечь верёвку и рано или поздно произойдёт нужное мне событие.

Убравшись от пустого дома подальше, неспешно направился к банку.

Постоял за углом минут двадцать, а затем услышал характерный звук, не слишком громкий, но свидетельствующий о том, что всё идёт по плану.

Ещё двадцать минут спустя увидел пожарную команду и шерифа с помощниками, которым сегодня не слишком повезло. Весь день на ногах.

Захожу в банк, наблюдаю внутри охрану, которая бдит.

— Добрый день, — приветствовал я мужчину, стоящего в кассе. — Вот это вещество в бутылке — нитроглицерин, а вот это устройство в моей руке — револьвер Дерринджера, имеющий два заряда. Если я выстрелю в эту бутылку, то произойдёт сокрушительный взрыв, который убьёт всех в этом помещении и ещё некоторое количество людей снаружи, так как у меня в котомке ещё две точно таких же бутылки. Мне терять нечего, голос в голове говорил мне, что если я не научусь брать ответственность и быть последовательным, то мне не стоит жить. Итак, я выстрелю в бутыль сразу же, стоит вам только сделать неправильное движение. Вы понимаете, что я говорю?

— Да, сэр, — кивнул кассир.

— Теперь перейдём к требованиям, — продолжил я. — Вся охрана должна сложить оружие или все в этом помещении умрут. Исполняйте.

— Эм... — повернул кассир голову к начавшей что-то понимать охране. — Этот человек хочет, чтобы вы сложили оружие, господа! Он держит в руке пистолет и бутыль с нитроглицерином, по которой собирается выстрелить, если мы ослушаемся! Он не шутит! Пожалуйста, ради нашего же блага, господа, давайте сложим оружие!

— Чего, бл... — один из охранников потянулся к кобуре.

— А ну стоять, — остановил его другой охранник, более опытный, видимо. — Парень, тебе не удастся выйти отсюда живым...

Висячие усы, ковбойская шляпа, взгляд без страха. Бывший военный, видимо. Но опыт ему не поможет, потому что такого рода ограблений здесь ещё не происходило. Будь динамит, всё прошло бы более безопасно для меня, но сейчас приходится рисковать.

— Я и не собираюсь выходить отсюда живым, ха-ха-ха! — засмеялся я, а затем посерьёзнел. — Оружие на пол и медленно подтолкнуть ко мне. Затем все вместе вон в ту конторку.

Тут было что-то вроде небольшого офисного отделения, где люди сидели за рабочими столиками и, скорее всего, считали бабло. Теперь там посидят охранники.

— Делаем, что он говорит, — сказал начальник охраны, снимая пояс с револьвером и опуская его на пол.

Спустя минуту посреди помещения была собрана горка из оружия.

— Все в конторку, — приказал я, указав в нужном направлении Дерринджером.

Когда последний охранник зашёл в дверь, я не до конца притянул её и повесил сверху платок, после чего закрыл до конца. На платок я привязал бутылку нитроглицерина.

— Господа, уважаемые, — обратился я к охранникам. — При попытке открыть дверь бутыль с нитроглицерином, которую я туда повесил, упадёт и убьёт много людей. Для сохранения жизни советую не покидать помещение.

Пояса с револьверами... Заберу их сразу же, как сделаю дело. Тяжеловато, конечно, но штуки ценные и нужные. Деньги ведь не стреляют сами по себе.

— Веди меня к хранилищу денег, — приказал я нервно подрагивающему кассиру.

Деньги хранились за металлической дверью, к которой у кассира не было ключа.

— Мистер, сэр, эм... — замялся кассир. — У меня нет ключа, сэр... Сожалею, сэр...

— Это очень плохо, — покачал я головой. — Я ведь могу попробовать взорвать её...

— У меня есть ключ! — вышел из одного кабинета мужик в недешёвом костюме.

Сука всё сразу понял и прятался, рассчитывая, что удастся пересидеть опасный момент. Но теперь, когда речь зашла о возможном уничтожении банка и хранимого бабла взрывом из-за какого-то безумного грабителя, наплевал на инстинкт самосохранения и выскочил из укрытия.

Как там говорилось? «Обеспечьте 10 процентов, и капитал согласен на всякое применение, при 20 процентах он становится оживлённым, при 50 процентах положительно готов сломать себе голову, при 100 процентах он попирает все человеческие законы, при 300 процентах нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы. Контрабанда и торговля рабами убедительно доказывают вышесказанное».

Англичанин, кстати, сказал. Томас Даннинг.

Банкир прошёл к металлической двери и открыл её. С лязгом дверь отворилась, открыв вид на хранилище неправедно нажитого капитала.

— Тва-аю м-м-мать... — произнёс я, увидев, СКОЛЬКО ИМЕННО денег мне предстоит унести отсюда.