Конец игры с продолжением

Глава 9

Глеб Владимирович осторожно спустился с лестницы второго этажа. Подкрался к двери в гостиную. И замер, вслушиваясь в бред Инги.

— Игнаша, я очень соскучилась, очень, — бормотала она сдавленно. — Когда мы уже увидимся? Скоро? Но когда?

Последовала пауза, в течение которой его супруга медленно ходила по комнате. Он слышал ее шаги, шелест халата, скроенного из тяжелого шелка.

— Я понимаю, сынок. Понимаю, что ты опасаешься его гнева. Но он поймет. Тем более что все оказалось не так, как вначале. Та девушка… Твоя девушка… Мы виделись с ней пару дней назад. Она показывала мне ваши общие фотографии. Вы там такие счастливые. Если он это увидит, то поймет, как ошибался в тебе. Дорогой мой…

Инга снова умолкла, продолжая ходить кругами по комнате. Глеб Владимирович слушал, затаив дыхание.

— Да, я понимаю, что тебе нужны деньги, но пенсия еще не пришла, дорогой. Да, да, через пару дней. Хорошо? — Инга остановилась и тяжело вздохнула. — Я уже и так все перевела, что у меня было, по этому номеру телефона, милый. У меня больше ничего нет. У него… У него просить бесполезно. Пока он с тобой не помирится, он не даст тебе ни рубля. Ты же знаешь его… Хорошо. Созвонимся еще, да…

Глеб Владимирович осторожно попятился, понимая, что разговор заканчивается. Нырнул в кухонный проем, подошел к холодильнику и широко его распахнул, наклонившись к контейнерам с овощами.

— Ты голоден? — оглушил его сзади голос жены.

— Что? — он выпрямился. — Нет. Просто собирался в город на рынок и хотел посмотреть, чего у нас нет.

— Нет никакой нужды тратить деньги на продукты с рынка в городе. Все дороже и не такое свежее, — разумно заметила Инга, странно его рассматривая. — И у нас полным-полно овощей.

— Да. Вижу, — он захлопнул холодильник. — Но мне все равно надо в город. Ты со мной?

— Нет. Не хочу. — Она отрицательно замотала головой. — А тебе туда зачем? Если овощи имеются, то…

— Овощей я хотел купить попутно, Инга. — Он стиснул зубы, чтобы не наорать на сумасшедшую жену. — Мне надо в город по делам.

— Хорошо. Надо, значит, надо. Не нервничай.

Она тяжело опустилась на стул за столом, тяжелый шелк ее халата вздыбился острыми складками. Где она его откопала? Глеб Владимирович покосился неприязненно. Он помнил этот халат. Она его покупала в Таджикистане, еще когда он там служил. Халат сразу ему не понравился — стоил дорого, коробился по подолу и спине. И он устроил Инге разнос. Она его убрала подальше и до недавнего времени не вспоминала. А теперь вдруг достала. С чего это? Чтобы досадить ему — своему мужу? Сначала бутерброды за завтраком подсовывает, которые он не переваривает. Теперь в ненавистный халат вырядилась.

Глеб Владимирович снова вернулся к холодильнику. Достал диетический йогурт. Расположился с ним за столом напротив жены, посматривая исподлобья. Она молчала, тупо уставившись в пол.

— Инга, — окликнул он тихо. — Что-то не так? Ты не заболела?

— Нет, — бодро отозвалась она и тут же, помявшись, мотнула головой. — Хотя да, ты прав. Я не совсем здорова. И мне нужны деньги на обследование.

— Деньги? Зачем? — изумился он искренне. — Мы с тобой лечимся в ведомственной клинике. А там все бесплатно.

— Я туда не хочу. Я хочу в другую клинику. А для этого нужны деньги. — Ее лицо покраснело, глаза сузились. — Тебе жалко для меня денег? Жалко денег на лечение собственной жены? У тебя же есть накопления. Много! Я знаю! Почему ты жадничаешь? Детей у нас теперь нет. Внуков не предвидится. Зачем тебе столько?

Он поразмыслил. Логика в ее рассуждениях была. Несомненно, она все продумала, обратившись к нему за деньгами. И мотив придумала исключительный.

Только вот она не в курсе, что он знает!

И о ее переговорах телефонных с кем-то, кого принимает за Игната. И о том, что этот самозванец трясет с нее деньги. И она уже обнажила весь свой счет, как он подслушал только что. А там тоже были средства. Она их почти не тратила и скопила больше двухсот тысяч рублей. Она все отдала? Дура! Кому? Той девушке, что встретилась с ней, показывая фотографии с Игнатом? Трижды дура! Теперь с нее снова трясут деньги. А у нее их нет. И она врет, изворачивается, пытаясь развести на деньги его — своего мужа.

Забыла, старая, что он кадровый военный! Любую стратегию врага просчитать способен. Невзирая на возраст и постигшее его горе, сохранил ясность ума. И денег ей он, конечно же, не даст. И не только из-за мошенников, вцепившихся в нее клещом. А еще по одной причине…

Глеб Владимирович замер, глубоко подышал. Он боялся, что покраснеет при мыслях об Ольге. Для нее, единственной, он станет тем самым рыцарем, который взвалит все ее заботы на себя. Купит маленький домик, строить уже некогда. И заживет там с ней счастливо и беззаботно. Станет баловать ее, возить по курортам, наряжать, как куклу.

А для этого что нужно? Правильно, деньги. И они у него есть. Он не был транжирой. Скопил достаточно. Разумно тратил.

— Денег я тебе не дам, Инга, — четко и строго произнес Глеб Владимирович.

Он встал, вымыл чайную ложку. Упаковку от йогурта выбросил в мусор.

— Ты нездорова, я это вижу. Но та клиника, куда тебе следует обратиться, лечит бесплатно.

Он ухмыльнулся краем рта, повернулся к жене и порадовался, что на столе перед ней нет никаких предметов. Она была в ярости. Что-то непременно полетело бы ему в голову.

— Тебе следует обратиться к психиатру, дорогая, — подлил он еще немного масла в огонь. — Я слышу все разговоры, которые ты ведешь якобы с нашим сыном. И я проверил детализацию этих звонков, знаю номер, с которого тебе звонят. Он ведь у тебя не определяется, верно? Поэтому связь с этим мошенником у тебя всегда односторонняя.

— Это не мошенник, это Игнат, — совершенно спокойно парировала она. — Номер телефона не его. И — да, ты прав, он не определяется. Но я совершенно уверена, что это мой сын. Это его голос. У нас всегда были сигнальные словечки. И он их произнес, чтобы я не сомневалась.

— О господи, Инга! — взвыл Глеб Владимирович, стремительно заходив по кухне. — Ты понимаешь, что попалась со своим горем на удочку? Телефон зарегистрирован на давным-давно умершего человека. Я проверил. Тебя просто разводят, как сейчас принято говорить. Разводят на деньги! И если ты, сойдя с ума окончательно, готова платить мошенникам, то я нет. Увольте!

— Старая сволочь, — прошипела Инга Сергеевна, медленно поднимаясь из-за стола. — И черт с тобой. Обойдусь без твоей помощи. Обойдусь! А ты можешь тратить деньги на свои мечты о молодых бабах. Что? Остолбенел? Думаешь, я не слышала, как ты сюсюкал с той библиотекаршей? Нужен ты ей! Старый пень!

— Ну, все! С меня хватит! — заорал он что есть сил. — Я уезжаю. Поживу в городской квартире. Пока ты ума не наберешься.

Топая каблуками домашних туфель, он пошел к выходу. Но вдруг остановился, глянул на жену, в растерянности озиравшуюся вокруг.

— Ты в самом деле отдала им все свои сбережения?

— Да. А что? — вызывающе глянула жена.

— Но там было больше двухсот тысяч, — ахнул он.

— Если точнее, то двести восемьдесят четыре. И что?

— Послушай, Инга… — он пожевал губами, подбирая слова. — Даже если предположить… хотя я уверен в обратном, что Игнат жив, — ты уверена, что эти деньги достались ему? А если он попал в беду и его просто используют, вытягивая из тебя средства? Он в заложниках, в плену, скажем… Ему дают поговорить с тобой, убедить тебя помочь деньгами. А потом снова на цепь.

Она всхлипнула и замотала головой, принялась тыкать в его сторону пальцем. Визг, который она подняла, наверняка был слышен по обе стороны их высокого забора.

— Ты так спокойно об этом говоришь, сволочь! — голосила Инга. — Потому что уверен, его больше нет! Ты спокоен, потому что свободен от его греха и позора! Ты освободился! Ненавижу тебя… Ненавижу тебя… Убирайся! А-а-а-а…

Ее протяжный вой сопровождал его стремительное бегство до самой задней стены забора. Там у них имелась запасная дверь для выхода к магазинам. Чтобы не огибать всю улицу и не брести под дожем и снегом, Глеб Владимирович сразу о ней позаботился, как только они въехали в этот дом много лет назад. И использовал часто, оставляя на той улице машину — на стоянке чуть дальше магазинов. Минувшей ночью она там снова ночевала. И к ней он теперь бежал, спасаясь от пронзительного безумного крика супруги.

Он так разгорячился, что пару раз едва не нарушил правила, превысив скорость. Потом ему удалось успокоиться. Он свернул на заправку на въезде в город. Залил полный бак бензина. Взял зеленый чай и батончик с мюсли. Встал на улице за багажником и, поставив на него стаканчик с чаем, достал телефон.

— Ольга, здравствуйте, — тепло поприветствовал он ее — ответила она без задержек. — Это я…

— О, здравствуйте, Глеб Владимирович. Что-то случилось? — В ее голосе забрезжило беспокойство. — Мы договорились встретиться вечером и…

— Да. Кое-что стряслось. Но об этом лучше не по телефону. Вы можете встретиться со мной в обеденный перерыв? В ресторане рядом с вашей библиотекой?

Он был военным и заранее обследовал плацдарм. Знал местоположение ее работы и все места, где можно перекусить, их немало. А вот тех, где проникновенно поговорить, лишь одно. Небольшой уютный ресторанчик совсем рядом с библиотекой. Там кормили вкусно и дорого. Он попробовал, заехав как-то на ланч, и счел, что место вполне подходящее. Достойное Ольги.

— Хорошо. Я приду, — без запинок согласилась Оля. — Через час и пятнадцать минут. Я буду у входа.

Он там будет раньше. С букетом. Его предстояло купить. Еще неделю назад он остановил свой выбор на ярких герберах. Знал, куда их подвозят ежедневно. Жаль, что не вышло приодеться, как хотелось бы. Но Инга непременно устроила бы скандал втрое громче, надень он парадно-выходной костюм. Пришлось довольствоваться классическими светлыми брюками, вычищенными до блеска туфлями и свежей ярко-синей рубашкой. Он знал, этот цвет особенно выгодно подчеркивает его седину и цвет глаз.

Ольга не опоздала ни на минуту. Он издали любовался ее походкой, фигурой, с непонятным стеснением рассматривал стройные ноги, прикрытые легким платьем до колена. Лицо аристократично бледное, ни грамма лишнего макияжа. Волосы зачесаны назад. Высокий лоб, аккуратные ушки.

Красавица! Достойная положения и счастья красавица! Он всегда мечтал о такой женщине.

Он вручил ей букет. Она поблагодарила, не засмущавшись, не покраснев, не пролепетав какой-нибудь чуши. Приняла достойно. Или как должное.

Черт, он хотел эту женщину!

Они вошли в ресторан. Уселись за столиком в самом дальнем углу. Сделали заказ. Пока ждали, почти все время молчали, обмениваясь ничего не значащими фразами. И вдруг, под первое блюдо, Ольга сказала:

— Я отказалась участвовать в играх Шнырова.

— В каком смысле? — Его рука с ложкой застыла над тарелкой.

— Сказала, что не желаю мести этому парню, который чудом не попал на рейс и остался жив.

— Да?.. — Он задумался и снова опустил ложку в тарелку, так и не донеся ее до рта. — Может, поэтому он перестал нам докучать? Тоже смирился с потерей?

— Он перестал выходить с вами на связь? — удивленно вскинула Ольга аккуратные брови.