Конец игры с продолжением

Глава 29

Ему никогда не стать выдающимся. Он — Горяев Илья Викторович — лузер! Неудачник! Ни звания, ни должности приличной. А все почему? Потому что пошел на поводу у своей девушки и согласился стать участковым в захудалом месте, где кроме пенсионеров и бомжей — никого.

Вообще-то поселок не совсем уж был захудалым, это он капризничал. И дома здесь имелись приличные, и люди уважаемые.

Но ведь не Москва же!

— Зато тебе жилье дали! — аргументировала с улыбкой его девушка. — И ты теперь не бездомный.

Да, дали. Двухкомнатную квартиру. Ведомственную: с пропиской, но без права приватизации. Если он не проработает участковым отведенное контрактом время в этом поселке, то квартиры у него не будет и он снова станет бездомным. И его девушка, которая теперь все реже улыбалась, сбежит от него. При первой же возможности соберет свои шмотки и свалит. Особенно если ее позовет с собой кто-нибудь более удачливый и серьезный. Как, к примеру, тот капитан из Москвы: Артамошин, кажется. Он приезжал на убийство бабки-генеральши.

Вообще-то генеральшей она не была, поскольку ее муж демобилизовался не генералом. Полковником, кажется, — Илья не особо уточнял. Ему вообще пофиг, кем был дед в войсках. Главное, что теперь на подведомственном ему участке никому не докучает. Не пьет, не пристает к соседям, не дебоширит. В последнее время вообще здесь не появляется. После того, как его жены не стало — убили ее, — дед почти не приезжает.

— Вообще-то у него из дома дорогой магнитофон пропал, — неожиданно поделилась информацией его девушка Валя дня три назад.

— Пропал и пропал, — меланхолично отозвался Илья.

Он как раз смотрел по телику футбол, пил пиво и хрустел чипсами.

— Так нельзя, Илья! — строго заявила Валя и опасно близко подошла к телевизору.

Она могла его выключить на самом интересном моменте. Он знал, такое уже случалось. Они снова поскандалят, а скандалов он не хотел. Их отношения и так были далеки от идеала. Валя стала задумчивой, отстраненной, все чаще отмалчивалась и реже улыбалась. Если она от него уйдет, он пропадет. Точно пропадет. Либо пить начнет, либо уволится раньше срока. И тогда прощай хата! Снова на съеме жить?

— А что ты предлагаешь? — Илья коротко глянул на нее. — Пойти и спросить: гражданин Власов, а правда, что у вас старый магнитофон украли? Он не написал заявления о взломе дома, о краже. Даже не позвонил. Мне инициировать прикажешь? Кстати, откуда информация?

А информация у Валюши оказалась от кого бы вы думали? Правильно, от того самого Артамошина из Москвы. Он ей позвонил и посоветовал провести с Ильей беседу. Заметьте, не Илье самому позвонил, а его девушке!

Они, конечно, с Валей поскандалили. Он и матч не досмотрел, и пиво нагрелось и выдохлось. Вечер не задался, одним словом. Но сто процентов он не был виноват.

— Это вообще неправильно, — пробубнил он вчера, пытаясь с ней помириться. — Не по уставу. Он через тебя передает мне просьбы! То, что ты работаешь на почте неподалеку от дома Власовых, еще не дает Артамошину никакого повода. Как мне реагировать, Валя?

Она сочла, что он ее ревнует. Обрадовалась и напекла на радостях его любимых пирожков с капустой. Но слово взяла, что он насчет магнитофона выяснит.

Он пообещал и сегодня с утра Власову позвонил. У него же были контакты почти всех, кто проживал в этом дачном поселке.

Тот его выслушал, поблагодарил за бдительность и поинтересовался, от кого исходит информация.

— Знаете, Илья, я мог бы написать заявление. Конечно, мог бы. И, наверное, это было бы правильным. Но… — дед тяжело, со всхлипами, задышал. — Но я же понимаю, что вы его не найдете. Это ясно как божий день. Будет лежать у вас мое заявление, портить отчетность. А то еще, чего доброго, неприятности потом повлечет.

— Какие? — с сомнением хмыкнул Илья.

— Мало ли… Скажут, что не работаете совсем. Не проявляете бдительности. Сначала убийство, потом кража. И все в одном доме.

Ох как Илье не понравился этот язвительный подтекст! Захотелось ответить деду чем-нибудь колким, но мастером разговорного жанра он никогда не был. Поэтому молча скушал недовольное стариковское брюзжание и на всякий случай уточнил:

— Точно, без претензий? Говорят, магнитофон дорогой. Раритетный.

— Полноте, юноша, — дед вздохнул с печалью. — Что такое устаревшая техника в сравнении с бедой, которая меня постигла! Стоит она нашего с вами времени? Ерунда. Я им даже не пользовался. Сын… Сын обычно занимался…

Илья передал Вале весь разговор в лицах.

— Странный он, — не угомонилась она, покачав головой. — Всех потерял. Память о них должна быть сохранена в вещах, к которым они прикасались.

— Серьезно? — не выдержав, перебил ее Илья. — Я думал, что память хранится в голове и сердце, Валя! А не в кастрюле какой-нибудь. Дед семью потерял. Ему не до барахла.

Валя нервно дернула плечами и пошла куда-то с телефоном. Илья за ней следом — осторожно, на цыпочках — и подслушал.

Она звонила Артамошину с докладом. Попыталась изложить ему все подробности. Но, кажется, он не стал ее слушать и разговор свернул. Вале это сто процентов не понравилось. Она кусала губы с досады, отключив телефон.

— Кому звонила? — спросил он, быстро вернувшись на место за кухонным столом.

Они собирались обедать.

— Капитану этому. Сначала просил позвонить, если что-то выяснится, а теперь…

Валя обиженно засопела, наклоняясь над сковородой со вчерашними макаронами, и сделала вид, что принюхивается: не прокисли ли.

— А теперь что?

— А теперь отмахнулся, как от мухи. Говорит: забудьте. Это ерунда, не имеющая к делу никакого отношения, — ее голосок дрогнул.

— Умный очень! — неожиданно ему сделалось обидно за свою девушку. — Занятый! Мы тут так — на земле — ерундой занимаемся. А они планету спасают! Ладно тебе, Валюша, не переживай. Если ты в самом деле считаешь, что пропажа личных вещей из дома, где было совершено убийство, важная тема, то я подумаю над этим.

— Правда? — Она резко выпрямилась, засияла забытой улыбкой, сразу села к нему на коленки и принялась целовать. — Илюшенька, ты у меня лучший! Ты самый умный! Не то что этот противный Артамошин! Сначала такой: знаете, Валентина, это довольно странно, что из всех вещей взяли именно магнитофон. В серванте коллекционный фарфор, в шкафу шубы, а взяли его… А теперь: это не столь важно, к делу не относится. Задавака!

Про макароны они забыли. Илья отнес Валюшу в койку. Пробыли они в ней полчаса. Потом она сразу убежала на работу, а Илья, приняв душ и переодев белье, присел в кухне с чашкой чая и призадумался.

То, что Артамошин отмахнулся от Валюши, было и хорошо, и не очень. Хорошо, что она теперь не станет задаваться, важничать и принижать Илью. А плохо то, что Артамошин обидел Валю. Отмахнулся, послал, если можно так выразиться.

А этого делать никто не смеет! И не ему решать: важно или нет то, что генеральский дом потихоньку начинают обносить.

Да, не генеральским он был. Но его так тут называли, просто и понятно. Не полковничьим же именовать! Неблагозвучно как-то.

Дом присмотрели, одну вещь уже вынесли. Не за горами тот момент, когда и за шубами с фарфором полезут. Дед тогда точно взъерепенится. А Илье головная боль.

Да, Валя права! Он должен подстраховать себя, независимо от того, нужно это Артамошину или нет.

Илья взял телефон, поискал в журнале вызовов, нажал на кнопку. Не отвечали долго. Он уж отчаялся. Ехать на барахолку, стихийно образовавшуюся за зданием местного магазина, страшно не хотелось. Он на сегодня уже почти отработал. С утра четыре часа отсидел в опорном пункте и после обеда обычно оставался дома.

— Да, Илья Викторович, слушаю вас.

Сиропный голос смотрящей за стихийным рынком в очередной раз заставил его поморщиться. Бабе под семьдесят, а она перед ним лебезит. Перед пацаном! Пусть он участковый, при власти, но достоинство-то надо иметь. Тем более что она немного отщелкивает ему за незаконную торговлю в неустановленном месте.

— Ираида Михална, срочное дело, — строго и властно проговорил Илья.

— Слушаю! — отозвалась она как на плацу.

— На днях никто из гопников или бомжей не приносил случайно на рынок старый японский магнитофон?

— Кассетник? — тут же уточнила она.

— Значит, приносил. Кто?

— Да нет, это я так просто. Вы меня неправильно поняли. Ведь если старый, то сто процентов кассетник. Не с интернета же он заработает, — заюлила женщина. — Не видела. Не знаю. Не видела…

— Ираида Михална! Отставить! — рявкнул Илья.

Он уже прибегал к таким методам в общении с ней и знал — действуют. Она умолкла.

— Я хочу знать: кто? Когда? Кому и за сколько продал?

— Ох… — она попыхтела, выругалась, а потом нехотя призналась: — Я купила, дура старая. У Кольки Вонючки. Уж давно это было-то.

— Как давно, Ираида Михална?

— Так сразу… — и она снова прикусила язык.

— Сразу когда? — вкрадчиво так, ласково задал очередной вопрос Илья.

— Как генеральшу убили, так через пару-тройку дней он мне его и предложил. Знал, гадюка, что у меня зять коллекционирует такие штуки. Я же поначалу и не знала, что магнитофон из генеральского дома, Илья Викторович! Это Колька уж потом мне рассказал. Я предъявила ему, а он и рассказал.

— За что предъявила?

— Так сломанный! Кассету зажевал, которая в нем вставлена была. Да намертво: ни вытащить, ни сломать. Я попыталась, да оставила затею. Зять приедет, сам пусть колдует.

— Никакого зятя, Ираида Михална. — Его голос снова зарокотал гневом. — Магнитофон мне в опорный пункт срочно доставить! А заодно и Вонючку. То есть, я хотел сказать: Николая Воникина. Никакой самодеятельности и болтовни! Чтобы тишина была!

— Так я и молчала. Кто станет хвастать, когда у Кольки что берет? Знамо же: своровал где-то…

— И ничего я не воровал! — возмутился Воникин, доставленный Ираидой Михайловной в опорный пункт полиции.

Илья уже по форме ждал их, сидя за столом, заляпанным его предшественником чернильными пятнами. Николай, на удивление, бы в чистой футболке и шортах. Может, Ираида Михайловна переодела?

— Тогда как магнитофон оказался у тебя? Только не говори, что нашел. — предупредил Илья.

— В точку, начальник! — просиял Николай, обнажая щербатый рот. — Я его нашел!

— Где?

Илья покосился на магнитофон, который выставила на стол Ираида Михайловна, вытащив его из большого черного пакета.

На его взгляд — рухлядь. Он за такой раритет и пятьсот рублей не дал бы.

— Где нашел? — повторил вопрос Николай и подергал плечами. — Где генерал выбросил, там я его и нашел.

— Вот что ты мелешь, Вонючка?

Илья устало глянул и вдруг подумал, что зря затеял все это. Этот хитрющий бомж заведет его в такие дали своими баснями, что выбраться он оттуда вряд ли сможет. Он подосадовал на Валю. Она втянула его! Точно она.

— Ничего я не мелю, — неожиданно обиделся Николай. — Я по посадке гулял. Точнее, стекло, жесть искал после выходных. Там компании часто гуляют, а мусор ни хрена за собой не убирают. Ну и я типа санитар леса. Заодно сдаю эту ерунду. Какой-никакой, а все же заработок. Устал, прилег и даже, помню, задремал. А тут машина. Я спросонья даже перепугался как-то. Мало ли кто! В кустах затих, подглядываю, значит. А это генерал. Из машины своей вылез, с заднего сиденья пакет достал и в кусты забросил.